Бабушка с Земли

Он, облегченно выдыхает и составляет компанию. Со стороны, мы, наверное, производим странное впечатление. Земная бабушка и скайроанский повар пьют чай и неторопливо беседуют: о рецептах, о том как быстро пролетает время, о том как же хорошо, что на корабле нет сквозняков и ещё бог знает о чём. А робот-официант то и дело подкатывает, предлагая свои услуги. Но они не нужны, нам нравится вот так просто сидеть, говорить и смеяться. Так бывает, когда не важно, что чай остыл и печенье раскрошилось – важно лишь душевное общение. И, кажется, что робот это тоже понимает. Потому что, когда мы смеёмся, он замирает и издаёт странные звуки… наверное, это его смех.

Когда я прощаюсь и, наконец, выхожу в коридор, там меня поджидает другой сюрприз в виде доктора Асима:

– Здравствуйте, госпожа Лаврова! Услышал ваш голос, но не хотел отрывать от приятной беседы. Давайте зайдем ко мне в кабинет и я осмотрю вашу руку.

Иду. Даю осмотреть. Там правда и смотреть-то не на что, но пусть лучше убедится. Доктор даже приборчиками какими-то вокруг меня шаманит. Хочу его успокоить и говорю:

– Да ерунда, это а не ожог. Много шума из ничего. Не стоило оно того.

Смотрю, он как-то мнётся, кажется догадываюсь в чём дело:

– Доктор, если вы волнуетесь, за то что я могу подать иск, по этому поводу… Уверяю вас, никаких претензий у меня нет. А потому и иска не будет.

Кажется моя догадка не беспочвенна. Потому что Асим, расслабляется лицом, но для порядка уточняет:

– Ну, вчера мне так не показалось. Ожог, госпожа Лаврова, это совсем не ерунда. Хорошо, что напиток уже поостыл, а то могли бы и следы остаться.

– Поверьте мне, доктор, я очень хорошо себе представляю, что такое ожог. Если бы не стеснялась, то может быть и показала вам, какие именно следы он оставляет.

Асим удивленно поднимает брови.

– Нет, доктор, демонстрировать категорически отказываюсь. Да и ни к чему это. Тем ожогам больше пятидесяти лет.

– Но позвольте, я видел вашу карту… и если им столько лет, то вы на момент их получения были ребёнком?

– Именно так. Ещё один несчастный случай. Мне было три года… Оступилась и села в кастрюлю с крутым кипятком. Сварилась так, что бельё намертво прилипло к телу… В целом мало помню, разве, что невыносимую боль при перевязках, запахи сожженной кожи и мазей. А шрамы… Они всю жизнь на мне. Поэтому я знаю, о чем говорю, доктор.

Мы молчим и пауза затягивается. Надо менять вектор беседы:

– Да, доктор, кстати! Меня больше занимает совсем другой вопрос. Это чем же вы меня таким успокоили, что я столько продрыхла, а?

– О, это безвредный отвар, травы фумис. У вас на Земле есть похожая, называется мелисса.

– Про нашу знаю, и про её успокоительные свойства тоже. Но эффект от вашей покруче будет. Эвон, как меня укатала! Ладно, пойду я. Спасибо за помощь и за внимание, было приятно с вами пообщаться.

Мы расстаёмся, довольные друг другом.

Глава 13.

Слава богу, в каюту добираюсь без встреч и происшествий. Послевкусие двухдневного общения складывается предсказуемо. Хочется одиночества. Нет, нет и попутчики, и команда замечательные. Их искренность и расположение дорого стоят. Но корявость моего характера состоит в том, что как бы хорошо я не относилась к окружающим, как бы их не любила, (даже самых близких), не могла общаться без перерыва. Требуется таймаут. И так было всегда.

Наверное, поэтому мой ближний круг так узок. А в последние годы это уже почти и не круг, а скорее точка окружности… Наверное, поэтому многие ушли из моей жизни не приняв такой формат общения. А может просто я не умею дружить?

Помню как-то раз пыталась объяснить подругам почему меня так напрягает обязаловка. В том смысле, что дружим, в формате двадцать четыре на семь. На работе – вместе, после неё – тем более, а в выходные и праздники – с кем же быть, как не с подругами, плюс круглосуточные беседы в сети… Они даже совместное проведение отпусков планировали! Попыталась мирно сопротивляться, чтоб никого не обидеть придумывала уважительные отмазки. Не прокатило. А когда откровенно озвучила, что устаю от людей – не поняли. Как это? Отчего устала? От людей? Ответ – Да, поверг их в шок с последующим охлаждением всех тёплых чувств в мою сторону. Учитывая этот печальный опыт, последние двадцать лет, держу дистанцию. Охотно, но ограничено по времени, общаюсь и ухожу, тихонько закрыв за собой дверь.

Вот и сегодня, мой лимит исчерпан. Хочу вставить в ухо наушник с душевной аудиокнигой. Руки занять мышкой, на предмет поиска предметов в какой-нибудь казуальной игрушке.

– Глюк, прости, я в сеть, когда вернусь – не знаю. Напомни про ужин, – говорю и погружаюсь в мир бирюлек и чужих страстей.

– Хорошо, – говорит, всё понимающий друг и застывает, как бы, растворяясь в пространстве.

Но напоминать ему не приходится. Что-то громыхает в шкафу и возвращает в реальность. «Интересно что это было? Корабль не трясло, никаких маневров он не исполнял…» Полезла проверять. Наверное, в прошлый раз неудачно пристроила сумку на полке, вот она и свинтила. Собрала с пола рассыпавшееся добро и наткнулась на забытый кулон. Решила рассмотреть найдёныша повнимательнее.

А штучка-то не так проста как показалась. Даже при моей полной ювелирной безграмотности, понимаю, что это не бижутерия. Мало того, из подсознания всплывает слово – артефакт. Изначально кулон имел шестигранную форму, со временем грани сгладились до овала. Внутри три камня расположенные по вершинам воображаемого треугольника, а между ними вплетена руническая вязь. Не просто веточки и узорчики, а явно нечто несущее текстовую и смысловую наполненность. Да и сами камни уж очень похожи на настоящие. «Это что ж такое? И откуда оно на меня свалилось?» Чем дольше на него смотрю, тем сильнее возникает непреодолимое желание напялить на себя. Кажется, кулон просто умоляет об этом. И это при том, что я абсолютно равнодушна ко всем ювелирным изделиям вместе взятым. Нравится созерцать и никогда не хотелось обладать. А тут прямо наваждение. Верчу его и так и сяк, даже нюхаю… Вспоминаю про компаньона:

– Квест! Будь так любезен, глянь своим объективным глазом. Что ты об этом думаешь?

Тот не отказывает в любезности, сканирует, трещит микросхемами и выносит приговор:

– Кулон, весом четыре грамма, изготовлен из белого золота семьсот пятидесятой пробы. Состав: семьдесят пять процентов золота, двадцать пять процентов сплава платины, серебра и палладия. Инкрустирован драгоценными камнями: сапфиром, рубином и изумрудом, три карата каждый. Данное изделие внеземного происхождения, для определения точного места недостаточно данных. Нанесенная надпись так же не идентифицируется ни с одним из известных языков. Тома надеюсь я был полезен?

– Более чем! Квест, ты незаменим! Так как ты думаешь, его можно надеть?

– Излучений, вредных для человека, не обнаружено. Из чего следует, что он безвреден.

– Смотри, Петрович, верю тебе на слово, – угрожаю я эксперту, а сама всё-таки напяливаю побрякушку.

Жду, что разверзнуться хляби небесные… Но ничего не происходит. Висюлька легко и уютно устраивается на мне, несмотря на габариты. Да чего уж там, в масштабе площади моего тела, кулон выглядит не таким уж и большим. Короче, всё познаётся в сравнении. Смотрю на себя, всю в белом золоте с драгкамнями и думаю: «Есть не хочу… душа требует кофе!»

Поэтому, беру маленький бучок и снова плетусь на камбуз. Как хорошо, что я не первая. Некоторые члены команды уже ужинают. Сливаюсь с местностью и поджидаю Дусю. Завидев меня, тот летит на всех… что там у него… колёсиках.

– Дуся, а можно мне капучино на вынос? – клянчу я.

– Сейчас уточню, – басит он и катится назад.

Не успела оглянуться, вот он мой спаситель. Протягивает термокружку-непроливайку.

– Дуся – ты лучший в мире спасатель бабушек! Передай мою благодарность Сахиму, – шепчу я и отправляюсь в одно заветное местечко.

Пока все ужинают, я крадусь на смотровую площадку. Главное проползти мимо мостика не привлекая внимания командира, если он, конечно там. Вылазка удаётся. Ура! Меня не засекли. Сажусь в самый тёмный угол, втыкаю наушники, запускаю музыку и плавлюсь от удовольствия. Так я и знала! Что лучше всего на этот космический пейзаж ляжет внеземная музыка Алексея Рыбникова.

Вспомнились круизы на земных кораблях по земным водоёмам. Давно это было, но не менее приятно. Тогда, я точно также, ночью, пробиралась на верхнюю палубу, садилась поближе к носу корабля и испытывала нечто похожее. Там, всегда гулял ветер, но его порывы не мешали, а наоборот, усиливали ощущение полёта. Небо и вода сливались и было всё равно, где кончается одно и начинается другое.

Глава 14.

Вот и сейчас, внутри так пульсирует счастье, что слёзы наворачиваются. Ощущение нереальности происходящего обрушивается с каждым музыкальным аккордом. Непроизвольно закрываю глаза, слёзы срываются под напором век и зависают на щеках. Я улыбаюсь счастью, которое меня накрывает. От прикосновения к руке вздрагиваю. Это Азиз:

– Тамара, у вас всё в порядке?

– Тссс, – говорю и протягиваю ему наушник.

Удивляется, но подсоединяется… Слышит музыку, садится и прислоняется к стене… Открыто и счастливо улыбается…