Граффити любви

– Вот и все. А теперь пора спать, Коралина, – Никита укрыл меня одеялом и вскоре устроился рядом на постель. Сейчас мой учитель был почти обнажен, и я не рискнула к нему приблизиться, и лежа на краю кровати, отвернулась от него.

– Коралина, ты боишься на меня посмотреть? – усмехнулся Никита. – Я не кусаюсь, повернись.

Я сделала вид, что сплю и старалась ровно дышать.

– Ты же не спишь, Королек, я же чувствую, – усмехнулся учитель.

– Нет, сплю, – не выдержала я, – и либо я буду спать вот так, как сейчас, либо переберусь в зал на диванчик.

– Да как пожелаешь, только ты на самом краю лежишь, наверное, тебе неудобно. Упадешь, чего доброго.

– Нормально мне, спокойной ночи, – тут же ответила я.

– Хорошо, спокойной ночи, – отозвался Никита и больше не задавал мне вопросов.

Сегодня я, пожалуй, действительно устала. Как и в прошлый раз, смущение отступило через полчаса, и я смогла уснуть…

Глава 8. Лучик…

Проснулась я очень неохотно. Моя рука лежала на обнаженной груди Никиты, а голова оказалась на его плече. От осознания этого, мне даже пошевелиться было страшно. Вот же угораздило. Я не знала, проснулись дети или нет, но продолжать лежать в объятиях учителя я тоже не могла. Я осторожно приподнялась и посмотрела на Никиту, он тут же раскрыл глаза, и на его лице отразилась насмешливая улыбка.

– Доброе утро, Королек. Как спалось?

– Не знаю, извини, кажется, я нарушило твое личное пространство, – я отвернулась и стала искать костыли, мне хотелось бежать куда-нибудь без оглядки, но в итоге Никита очень даже быстро вернул меня в постель, и я оказалась опять на его руке.

– Я рад, что ты неосознанно во сне стала ближе ко мне, мне было приятно, можешь не извиняться.

– Это ничего не меняет, все это случилось во сне.

– Снова включила режим колючего ежика? Неприступна, как скала, но на один невинный поцелуй я ведь могу рассчитывать, Коралина? – и он не позволил мне ответить, я только выдохнула, но уже в его губы, потом последовал долгий поцелуй. Боже мой, как мне это прервать. Я может и пыталась остановить его, но оказалась в таком невыгодном для себя положении, что мои сопротивления не возымели должного эффекта, а вот его поцелуй эффект на мой организм оказал неожиданный. Я почувствовала странное тепло, которое прокатилось по всему телу, и я не понимала, что это было. Никита осторожно отстранился и изучающе посмотрел мне в глаза.

– Ты так чиста и невинна, и так мило смущаешься. Никому тебя не отдам, слышишь? Коралина выходи за меня, бунтарка, – лицо учителя было так близко, я еще ощущала вкус его поцелуя на своих губах.

– Ни за что, – отозвалась я и помотала головой.

– Почему, нет, Королек? – учитель прикоснулся к моей щеке губами, – соглашайся, я обещаю, что буду любить тебя всю жизнь до самой смерти.

– Не бросайся громкими словами, Никита, я не верю тебе. Поцелуй, это еще ничего не значит.

– Ты снова говоришь неправду, боишься, что я сделаю тебе больно? Скажи, а ты любила когда-нибудь, Коралина?

– Я не способна на любовь, уж извини. Ты до сих пор не понимаешь, что я рождена быть одиночкой. Не стоило тебя обращать на меня внимания. Я выросла в детском доме. Я даже не Золушка, я хуже. В сто раз хуже, и у меня другой путь. Мне не нужна компания и парень тоже не нужен.

– Я знаю, откуда ты, и хотел бы поговорить об этом. Ты просто сама мне этого не позволяешь.

– Господи, Никита, да выбросила меня мать. Меня дворник нашел в парке, потом забрал к себе в дом, побоялся обратиться в полицию или еще куда-то, потом уже соседка обнаружила меня у него в квартире. Он злоупотреблял алкоголем и не особо за мной ухаживал. Может не кормил достаточно хорошо, или вообще не кормил, в общем, соседка настояла, и он примерно через месяц, может два, отнес меня в больницу. У меня была пневмония. Ну, меня там конечно подлечили. И так появилась Коралина, – я решила рассказать ему эту самую правду, которую он хотел услышать. Слез не было. Я давно это все в себе пережила, а была лишь ненависть к матери, но это все. – Одна из работниц детского дома сказала, что я пережила настоящий кошмар, и девочка, которая оказалась рядом сказала такую фразу «Коралина в стране кошмаров» Такая сказка есть, теперь даже мультик такой появился. Так меня и стали называть. Нашли меня зимой, поэтому моя фамилия – Зимина, а отчество дали Дмитриевна, в честь алкаша и дворника, который меня спас. Я не пара тебе, Никита. – Когда я все это говорила, глядя ему в глаза, он внимательно меня слушал, не перебивая, а потом отстранился и тяжело вздохнул, он что-то понял для себя, но я расценила это, как прозрение и осознание. Я хотела оттолкнуть его, и мне это удалось, но то, о чем сейчас размышлял Никита, было настоящим шоком для него самого.

– Коралина, покажи руку правую, – неожиданно попросил Никита.

– Ты издеваешься? Послушай, ничего я тебе показывать не стану. Все, отстань. Ты хотел знать, откуда я взялась, я тебе поведала. Я никому не нужна. Даже матери родной, так что извини, нам не по пути, Никита Валерьевич.

Никита постарался снова меня удержать в постели, но я просто укусила его за руку и встала, нашла костыли и почти вышла из комнаты, когда Никита преградил мне путь.

– Да остановись ты хоть на мгновенье и не обижайся. Просто, как тебе сказать, черт. Пока я никак не могу тебе ничего сказать, но дай мне время, и потом мы вернемся к этому разговору, хорошо?

– Никита? Такое ощущение, что ты бредишь, – он меня откровенно разозлил, и я замахнулась костылем, – прочь с дороги, учитель.

– Пикассо, не будь такой колючей, я все равно останусь с тобой, – «Ну вот как ей правду открыть, тем более я сам не до конца уверен, но она вполне может оказаться той самой девочкой, которую мы долгое время разыскиваем. Мне нужно найти Федерико Боттичелли, и попытаться теперь с ним поговорить. Ситуацию с Пикассо надо прояснить, ведь слишком много совпадений. Слишком много. Лучик, я знаю тебя с рождения, если ты окажешься именно тем пропавшим ребенком».

Я, оказавшись на кухне, просто замерла. Дети пытались приготовить завтрак, и дым который клубился от плиты с характерным запахом, говорил о том, что этот самый завтрак не удался.

– Сашка, ну что ты наделал?

– Это не я, Пикассо, это Аня, – и тут же на кухне появился Никита, он быстро открыл окно, и дым устремился прочь из кухни, а я старалась не дышать.

Через несколько минут в дверь постучали. Никита окинул нас всех растерянным взглядом и поспешил к выходу. Это были пожарные, их кто-то из соседей вызвал.

– У вас все в порядке?

– Да, все в порядке. Дети решили спалить квартиру, но все уже хорошо, мы справимся, – вкрадчиво объяснил Никита.

– Хорошо, дети они такие, за ними нужен глаз да глаз.

– С этим не поспоришь, – пожал плечами Никита.

– Всего хорошего, – пожарные удалились, а Никита посмотрел на меня и выдохнул, а потом перевел взгляд на детей и кота. «Сумасшедший дом, честно слово».

– Думаю в квартире сейчас находиться не совсем безопасно, дышать нечем. Так что, дети, собирайтесь, мы отправляемся завтракать в кафе. Здесь недалеко есть детское кафе, нам придется позавтракать там. Да, Королек, я кое-что купил тебе из вещей на свой вкус, так что ты можешь переодеться.

– Вот как, ты уже одежду мне покупаешь? Ну, спасибо, благодетель.

– Коралина не начинай. Да, и возможно это не соответствует твоему эпатажному образу, но ты же способна сходить в кафе в чем-то обыкновенном?

– Никита, если ты меня за мои наряды хочешь упрекнуть, у тебя не получиться, я еще раз повторяю, что ради тебя меняться не собираюсь.

– Посмотрим, Коралина, посмотрим, – «И ты не в стране кошмаров, и даже не Коралина, если что».

Я отправилась принимать душ и разбираться с собственным гардеробом, а дети поспешили собирать свои рюкзачки.

Никита дождался, пока все разойдутся по комнатам, и нашел в телефоне контакт своего давнего друга, господина Федерико Боттичелли, который постоянно проживал во Флоренции. Высокий кареглазый мужчина обладал завидной шевелюрой, достигающей плеч. Волосы чуть тронула седина, но это не портило привлекательный образ известного художника. Он обладал характерным загаром, как и многие итальянцы. Федерико был потомственным художником, и говорят, что он прямой потомок Сандро Боттичелли. Но сам Федерико в этом сомневался и всегда говорил: « У нас общего, только наша фамилия и профессия». Федерико Боттичелли был человеком искусства и довольно-таки известным художником. Его работы дорого оценивались и продавались, но Никита решил его побеспокоить совершенно по другой причине.

– Господин Федерико, это Никита. Узнали?

– Да, мой мальчик, конечно. Как дела у родителей? Я слышал, что твоя матушка заболела, как ее здоровье?

– Да хорошо все с матерью, поправилась уже, дядя Федерико. А Вы в Россию не собираетесь? Я бы встретиться с вами хотел. Дело очень важное.

– Ты меня заинтриговал, Никита. А можно в двух словах? – молодой мужчина выдохнул, он не знал, как ему сказать, что возможно он нашел его дочь, но эту новость озвучить нужно было деликатно, и Никита не знал, как сделать это так, чтобы Федерико воспринял эту, не подтвержденную новость правильно. Ведь, по-хорошему, факт родства нужно еще доказать, но Никита был почти уверен в том, что Коралина та самая девочка, которая является дочерью Федерико Боттичелли.