Имперский граф

Если Нечай набирал себе людей, в основном разыскивая молодых способных парней из самых, что называется, низов, которых обучал по тяжёлой программе, часто даже с помощью самого Олега, и которые всегда помнили, что свои офицерские шевроны они буквально выгрызли у судьбы зубами, то вот Бор из-за необходимости как можно быстрее укомплектовать штаты комендатур сильными и опытными вояками пошёл по самому простому пути – он стал принимать в стражи баронских дружинников, которым надоело служить в охране замков, но которые не желали тянуть тяжёлую армейскую лямку.

Так что дело было даже не в том, в чём попытался найти оправдание Бор, не в более чем двукратном денежном содержании нечаевских офицеров по сравнению с комендатурскими – сержант контрразведки получал четыре с половиной рубля в декаду, в то время как сержант стражи лишь два рубля. Дело изначально было в мотивации, с которой люди поступали на службу.

Впрочем, особого сочувствия к Бору у Олега не было, как и особой злости.

После доклада офицера в кабинет зашёл Нурий. Главный палач был чем-то немного смущён и от этого смущения переминался ногами на входе в кабинет, напоминая Олегу робкого крестьянина.

– Что-то случилось? – спросил он у палача.

Тот вздохнул и посмотрел на виконтессу ри Шотел, которая в это время сидела на подоконнике, болтала ногами, грызла яблоко и любовалась Нечаем.

Сегодня Уля изображала лесную охотницу. Она была в тёмно-зелёном брючном костюме, высоких сапогах и со скрученными в тугой узел на затылке волосами, выкрашенными в цвет воронова крыла.

Вот уж кому все эти эксперименты с изменением внешности приносили радость, так это сестре, благо испортить себе что-то надолго, ей не грозило – всегда под рукой было исцеляющее заклинание.

– Господин, – поклонился Нурий Олегу. – Там один из моих учеников слегка перестарался. Я боюсь, что один из клиентов может уйти. Нет, всё, что знал, он уже рассказал. Только вот до казни может не дожить. Я бы хотел попросить госпожу виконтессу, вас я просить не смею, исцелить сержанта… бывшего сержанта, – поправился палач.

Уля скривила лицо. Она вовсе не была неженкой, на войне ей приходилось излечивать такие раны, что давно уже ко всему привыкла. Вывалившиеся кишки из разрубленного живота выглядели и пахли так, что вид и запах районов возле Вонючки оставлял виконтессу равнодушной.

Просто те четыре дня, что шло расследование, Уля с интересом следила за его результатами и иногда даже влезала с советами, впрочем, чаще не всегда к месту и не очень пригодными.

– Да повесите труп, и всего делов. Кого истязать на потеху черни и так у вас полно. Все камеры под завязку забиты, – отмазалась Уля. Ей было лень спускаться в подвалы.

Действительно, численность преступных группировок, размах их деятельности, выстроенные друг с другом отношения, раздел сфер и даже сращивание с теми, кто, вообще-то, должен был следить за законностью, всё это так не походило на ту преступность, которая была в этом мире раньше, что Олег заподозрил самого себя в провоцировании создания преступности нового вида. Он совершенствует технику и быт, а преступность начинает подстраиваться под изменившиеся условия жизни.

– Госпожа, прошу простить меня, но этот сержант, извиняюсь, бывший сержант, он девочек насиловал. И ладно бы рабынь, но он и свободных сироток пользовал, и даже пропавшая дочь мастера Корвала – это его рук дело. Он их потом всех убивал. Место, куда он трупы стаскивал, мы с него выбили. Простите, но без него на казнях никак.

Он просяще посмотрел на виконтессу, и та, вздохнув, спрыгнула с подоконника и пошла за палачом исцелять изувеченного насильника и убийцу.

– Бор, пусть тебе это будет хорошим уроком. Во-первых, смотри, кого берёшь на службу, а, во-вторых, постоянный контроль – вот, что тебе требуется, – Олег поднялся с кресла, потянулся и сделал несколько наклонов вправо-влево. За полдня, что он тут провёл, спина затекла, а тратиться на Малое Исцеление из-за такой ерунды не хотелось. – Тебе нужно создать что-то навроде службы внутренней безопасности. Людей для неё возьмёшь немного у Агрия и немного вот у него, – Олег кивнул в сторону Нечая.

Тот попытался было протестовать против отдачи своих людей, но, наткнувшись на холодный взгляд графа ри Шотела, сдулся.

– Правильно думаешь, барон Убер, одно общее дело делаем, и прокол любого из вас, это ущерб нам всем, – Олег посмотрел сквозь зарешеченное окно на неухоженный дикий городской парк. Он специально распорядился, чтобы северный парк, в отличие от трёх остальных, оставался в первозданном виде. – Нам с тобой придётся в Рудный съездить. Его значение возрастает по мере роста добычи и плавки металлов, а всё никак туда не сподоблюсь съездить. А ты поможешь Бору навести порядок в тамошней комендатуре. Своих клиентов там ты уже знаешь.

– Мне тоже надо будет туда съездить, – отрешённо сказал Бор.

– А здесь кто за порядком следить останется? – этим вопросом Олег не только немного поднял главному коменданту совсем уж низко упавшую самооценку, но и дал понять, что пока не лишает его своего доверия.

Уля вернулась из пыточных застенков достаточно быстро.

– Всё. Живой и абсолютно здоровый, – сказала она, имея в виду излеченного ею насильника и убийцу. – Теперь Нурий на площади сможет показать всё своё мастерство. Олег, а почему у нас в Пскове нет лобного места для казней?

– А зачем оно? – пожал плечами Олег, – пускать чернь в Псков я не желаю, а лишать простонародье удовольствия от казней и от наглядных уроков – неправильно.

Не рассказывать же сестре, что он бы вообще от публичных казней отказался. Но понимал, что в ближайшем, а скорее всего, и в отдалённом будущем этого не осуществить. Но хотя бы в своём-то городе он это реализовал.

Уля поняла его мысль по-своему и согласно кивнула.

– А ещё трупы воняют, а у нас война за чистоту улиц и воздуха, – вспомнила виконтесса одно из высказываний брата. – На обед ко мне?

Олег согласился.

Налаженная Нечаем по советам и под личным контролем Олега почтовая служба работала даже лучше, чем Олег надеялся. Вообще, многое, что он делал, к его собственному удивлению, показывало большую эффективность, чем он изначально предполагал.

Благодаря голубиной почте он получил вести о направлении к нему послов из империи и Бирмана, а благодаря гонцам, менявшим лошадей на почтовых станциях, устроенных при многих постоялых дворах вдоль основных дорог баронств и графства, он получил и подробности, которые удалось выведать людям Нечая и Агрия.

Судя по всему, граф ри Шотел стал заметной фигурой в политических раскладах этой части материка.

Похоже, что в дополнение к министерствам торговли, налогов и промышленности, настала пора заводить уже и министерство иностранных дел. Слава Семи, что готовая кандидатура на должность министра у него была. Олег был уверен, что Гортензия справится с этим делом лучше, чем другие министры со своим, хотя и к ним у него претензий не было.

Кстати, бывший рабский статус Гури и Армина не помешал Олегу сделать их баронами Ленер и Госьер, выделив им опустевшие после бегства бывших хозяев замки в графстве Шотел, и построить им особняки в Пскове, пусть и не на первой линии главного проспекта, зато недалеко от места их работы.

Больше всего переезду в Псков радовалась жена Гури. Веда после родов выглядела прекрасно и, помимо помощи мужу, являлась самой ярой сторонницей Улиных стремлений к организации балов.

К сожалению обоих, пока дальше планов дело не двигалось – слишком много было других дел, что у одной, что у второй.

Ещё Олег заметил, что из бывших рабынь получались самые требовательные хозяйки. Видимо, познав всё на собственном опыте, они знали, кто и где может сачкануть. Поэтому самая вышколенная домашняя прислуга была в особняках барона и баронессы Ленер и виконтессы ри Шотел, где никому не давала спуска ставшая домоправительницей Филеза, бывшая Улина рабыня, а сейчас вместе со своим мужем следившая за работой её прислуги.

– Когда-нибудь здесь каждую декаду будут балы, – с грустью сказала Уля, проходя вместе с Олегом и Нечаем через большой зал, который специально по её настоянию был спроектирован при строительстве особняка, больше напоминающего дворец, хоть и не очень крупных размеров.

– Дались они тебе, – усмехнулся Олег. – Вон у тебя уже есть любимый мужчина, – толкнул он в бока обоих, идущих справа и слева от него сестру и начальника контрразведки. – Или мало, хочешь ещё себе кого-нибудь присмотреть?

– Да ну тебя. Что бы ты понимал? – надулась Уля.

В обеденном зале за столом они разместились втроём и никого больше не ждали. Как обычно, когда никого не ждёшь, кто-нибудь обязательно появится. Так случилось и в этот раз, но назвать гостью нежеланной было бы неправдой. В особняк к виконтессе явилась баронесса Рита Сенер.

– В штабе армии была сегодня? – спросил Риту Олег, когда рабыни убрали со стола грязную посуду и подали вина и фрукты. – Какие планы?

– Ещё не была, – отвлёкшись от разговора с Улей, повернулась Рита. – Я только сегодня из полка приехала. Помылась, узнала, куда ты направился, съездила в его особняк, в служебный, – Рита кивнула на Нечая, – но там застала только расстроенного Бора. Да, лажанулся он знатно, – соратники Олега часто использовали подслушанные его словечки. – Он-то и сказал, где вас искать. А насчёт планов, – Рита пожала плечами, – я думаю, там всё ясно, будут предлагать сбор ополчений и призыв на службу всех магов, включая и тех, что пашут на производствах. Правда, опасаются, что Гелла упрётся.

– И правильно, что опасаются. Эх, – огорчённо вздохнул Олег, – ну никак не хотят мои друзья мыслить шире.

Рита внимательно посмотрела на Олега.

– Ты ведь что-то давно придумал. Так ведь? – уверенно спросила она.

– Тебя это удивляет? – засмеялась Уля. – Мне кажется, что у брата на всё есть ответ.

– Нам скажешь? – поинтересовалась Рита.

Олег отрицательно мотнул головой.

– А Чеку с Тормом зачем головы? Пусть сами думают. Вот если ни до чего толкового не додумаются, кроме как, давайте всей толпой навалимся, тогда придётся опять самому всё растолковывать. Но это по-любому будет не сегодня. Послезавтра приезжает Орро ни Ловен, у маркиза для меня послание от нашей божественной императрицы. Уля, – обратился он к сестре, увидев, как та усмехнулась при упоминании божественности Агнии. – Надеюсь, ты не забыла, что мы её вассалы? Так вот, – продолжил он, – я с ним переговорю, дальше оставлю его с Гортензией, она тоже сегодня-завтра должна подъехать, я её вызвал, хватит ей в Нерове сидеть, Чек по ней уже соскучился, да и я тоже…

– И я, – вставила свои пять тугриков виконтесса.

– И мы соскучились, – согласился Олег. – Пока Гортензия будет вести переговоры с ним и с посланником Иргонии, самой красивой королевы Бирмана за всю историю этого королевства, мы смотаемся, я думаю, за декаду обернёмся, в Рудный. Потом, после моего возвращения, и поговорим там у вас, в штабе армии.