Алерния. Война

Более того, она сама рассчитывала на скорую встречу с одним из самых известных лесных атаманов – Насмешником. Тот, по сведениям Нола-Торских егерей, чувствовал себя в Куньем ущелье в полной безопасности. А зря.

Сибаритствовать путники не стали и разбили на всех два шатра. Один для женщин – Вики, Эрны, Миоки, Барки и Юнты с Зурой, другой для мужчин – Флемма, Оникара, Клойка, Барка и Дубка с Тариком.

Оставлять слуг и браконьера ночевать под открытым небом Вика посчитала неправильным – как говорится, не май месяц, – и Эрна с Флеммом с ней полностью согласились. Добрые и душевные люди.

Разожгли большой костёр для обогрева – «Поиск жизни» Эрны и «Дальновидение» Вики определили, что никаких гостей им в ближайшее время ждать не нужно – и чуть в стороне костерок, на котором рабыня Флемма Зура приготовила обедо-ужин.

Вообще за весь день их недолгого сегодняшнего похода они встретили только два небольших вьючных каравана – янинских и авелирских торговцев – и ещё четвёрку верховых молодых гронских дворян в сопровождении мальчишки-раба, совершающих поездку в Цинарскую империю.

В долгие разговоры Вика и её орденцы со встречными не вступали, ограничиваясь обычными приветствиями. Тем не менее насчёт гронских благородных Флемм был абсолютно уверен, что это очередная группа политических эмигрантов.

В Гронской империи уже десяток лет шла вялотекущая гражданская смута, и проигравшие в ней предпочитали на время находить убежище в Цинаре. Там их привечали с распростёртыми объятиями – император Федистол пытался за счёт найма на службу большого числа иноземцев выстроить противовес своим усилившимся сатрапам провинций.

Сгружать всю работу по обустройству лагеря на Тарика и Дубка, разумеется, не стали, как и разведение костров с готовкой пищи.

Зура действительно оказалась настоящим мастером-поваром. Казалось бы, дело нехитрое – приготовить из крупы, похожей на рис, мяса, соли, масла и овощей подобие плова. Но Вика, однажды ещё в своей прошлой жизни сама крайне неудачно попробовавшая силы в кулинарном искусстве готовки на костре, старание и умение рабыни оценила.

К тому же готовила Зура на хлопковом масле, а именно на нём, как в теории знала попаданка, делается настоящий узбекский плов.

После ужина командование похода в лице Вики, Эрны и Флемма отделилось от основного коллектива и уселось на перекрещенных брёвнах возле Зуриного костерка, где Юнта стала поить их чаем.

– Да суть конфликта между герцогами понятна, – Флемм в отличие от девушек предпочёл вино, а от чая отказался. – Ты же понимаешь, что Гертер Адайский согласился взять в жёны виконтессу Жагету Янинскую только по сугубо меркантильным причинам.

– Да, – кивнула Вика, грея ладони поданной рабыней кружкой. – О любви тут говорить не приходится. Юнта, иди помоги Зуре и Тарику с мытьём посуды, – сказала она своей блудливой кошке. – Только смотри не испорти господину Флемму этого замечательного парня. Считай, что он для тебя табу. Поняла? А то выдеру как сидорову козу.

Температура воздуха была плюсовая, градусов около пяти, но ощущалась некоторая зябкость, и Вика мысленно поблагодарила лейтенанта егерей за медвежьи шкуры. Сейчас подругам они пришлись как нельзя кстати.

Эрна их разговор почти не слушала, блаженствуя и глядя задумчиво в костёр. Уж на что попаданке было интересно путешествовать по новому для себя миру в компании своих людей и реализовывать намеченные планы, а бывшая крепостная, похоже, испытывала настоящий восторг от всего, что стало происходить после того, как Единый послал ей Вику.

– Дело в том, что герцог Янинский в качестве приданого своей дочери обещал взять на себя откуп доходов с Нола у Цивихского владетеля на двадцать лет.

– С Нола? С этого мелкого зачуханного городишки?

– Городишко мелкий, это верно, – усмехнулся Орваль. – Вот только именно там платится налог с фридландских товаров, прежде всего шерсти и шерстяных тканей – главной статьи доходов горных владетелей. Герцог Цивихский женат на родной тётке Жагеты, и никто не сомневался, что вопрос с откупом будет решён довольно легко. Но между двумя даторскими владетелями что-то не заладилось, и воз и ныне там. Жагета уж скоро два года как герцогиня Адайская, а обещанного приданого так и нет.

– Не заладилось у бирманских герцогов, или свояки просто решили кинуть своего зятя?

Представительница иного, гораздо более продвинутого мира знала просто огромное количество возможностей обмана одних людей другими. Поэтому Вика обоснованно засомневалась в версии Жагетиного папы.

– Кинуть? Интересное слово, – усмехнулся Флемм. – Может, да, а может, и нет. Я не знаю. Но герцог Гертер решил не разбираться, насколько правдивы объяснения тестя, а самому забрать то, что ему было обещано. Тут ещё совпало… Понимаешь, наш добрый король Кальвин, он… Как бы тебе сказать…

– Да говори уж как есть, – усмехнулась Вика. – Флемм, дорогой ты мой магистр науки, постарайся, пожалуйста, сделать так, чтобы я никогда из тебя слова клещами не тянула. Хорошо? Режь всегда мне в глаза любую правду-матку. Даже если ты мне сейчас скажешь, что наш добрый король жаден и лжив, я постараюсь это пережить. Честное пионерское.

Она догадалась уже, что дальше скажет Флемм. И тот действительно сказал то, что Вика предполагала:

– Кальвин увеличил таможенные сборы не только на товары, продаваемые из горных королевств в Датор, но и на те, которые по Вене отправляются во вьежский порт для вывоза в другие страны. Короче говоря, притязания герцога Адайского, если верить тому, о чём все говорят последнее время, поддержали короли Фридланда и Шройтена. И мне кажется, их аппетиты одним только Нолом не ограничатся.

В этот момент Эрна отлипла от разглядывания пламени костра.

– Вика, мы ведь… наш Орден… мы поможем королевству? – спросила она.

– Какому из трёх, сестра?

Две пары глаз с укоризной посмотрели на попаданку.

– Нашему, конечно, – сказала Эрна.

Её коллега, наставник, друг и любовник поддержал магистра магии энергичным кивком.

– Наше – это которое из них? – с любопытством глядя на подругу, поинтересовалась Вика. – Это то, где тебя считали скотиной, хотели изнасиловать, ободрали плетьми и бросили подыхать в вонючую заполненную мочой и дерьмом яму? Или то, где заслуженного учёного, выдающегося мыслителя современности и лучшего наставника молодёжи по гнилому доносу завистников уволили с работы и оставили умирать в нищете? Мы про Датор ведь сейчас говорим?

Рассматривать под таким углом отношение к родному королевству явно никому не приходило в голову. Выдающийся мыслитель современности даже поперхнулся вином.

– Э-э, госпожа…

– Ну что «госпожа»? И потом, мы же уже договорились – зови меня Викой. Можешь шефом. Я возражать не буду. Мне этот Датор ничего в жизни хорошего не дал. – Вика, разумеется, в этот момент имела в виду Неллу и её тяжёлую судьбу. – Вы что, оба думаете, что я с серебряной ложкой во рту родилась? Ага. В общем, для меня нет ни эллина, ни иудея, в смысле ни бирманца, ни фридландца. Да и чивирцев со шройтенцами или ещё кого. В моём – в нашем – Ордене все равны в своих возможностях. Ты другу своему, обиженному императором, тоже послал весточку в Цинар, чтобы он приезжал в Акулий Зуб? – уточнила она у Флемма и дождалась его утвердительного кивка. – Вот видишь. Ну а если он начнёт просить за империю? Нам что, теряя тапки, бежать на помощь императору?

– Нет, Вика, – замотала головой Эрна. – Он очень плохой. Я слышала, он двух своих сыновей отравил, а дочь…

– Перестань, – прервала подругу попаданка. – Я вообще не о том, кто плохой, а кто хороший. Ты мозги включи. Мы. Вмешиваться. В дела. Владетелей. Не. Будем. Кальвин, если ему помочь, будет нам безмерно благодарен – год. Может, два. Но и он, и остальные монархи и владетели будут абсолютно точно знать, что Орден Тени – это не нейтральная организация, ставящая своей целью просвещение и познание науки и магии. А значит – что? Правильно. Начнут исподтишка ставить нам препоны. А воевать и враждовать со всеми сильными мира сего – плохая идея.

Некоторое время все трое сидели задумавшись. Уважаемый Орваль шевелил губами, как семидесятидвухлетний старик, а не крепкий импозантный сорокалетний учёный муж.

– Шеф, а ты ведь в первых наших беседах немного о другом толковала? – наконец сформулировал он вопрос.

– Да всё то же самое, уважаемый магистр науки. Раз уж ты выбрал официальное обращение ко мне, то позволь, и я тогда к тебе не по имени, – съязвила Вика. – Для того чтобы на кого-то или на что-то влиять и воздействовать, вовсе не обязательно ввязываться в драки и быть в каждой бочке затычкой.

Они втроём засиделись допоздна. И Вике показалось, что до магистров магии и науки дошёл замысел шефа. Значит, не жирафы.

Их люди старались начальству не мешать, лишь Миока подходила уточнить, как будет организовано ночное дежурство.

Конечно, Вика могла дать команду всем отдыхать – она и в одиночку легко могла заменить и часовых, и сигнальные заклинания; но, как всегда, попаданка не собиралась мешать людям работать. Но всё же и тиранить своих людей Вика не стремилась. Поэтому отдала распоряжение на поочерёдное парное дежурство.

Дежурный боец должен был ночью патрулировать стоянку, а один из слуг, в число которых пока включили и исцелённого браконьера – подкладывать угли в жаровни, установленные в шатрах.

Дубок чувствовал себя на седьмом небе от счастья, с радостью демонстрировал свои пальцы и вызывался дежурить на всю ночь. Его энтузиазм Вика похвалила, но не поддержала.

Десятник егерей Оникар и бывший браконьер были людьми местными и опытными, поэтому ночлег организовали достаточно комфортный.

Вика, войдя в шатёр, почувствовала под ногами не только войлочное покрытие, но и лапник, который её люди собирали, пока она беседовала с магистрами.

В шатре оказалось на удивление достаточно тепло от жаровен, а спальные места были оборудованы из набитых шерстью подстилок.

Разумеется, раздеваться до нижнего белья Вика не стала, но ботфорты сняла и улеглась между Эрной и Юнтой, накрывшись вместо припасённого шерстяного одеяла подаренной медвежьей шкурой.

Перед тем как отправиться спать, попаданка вместе с подругой одарили всех своих спутников, включая и слуг, толиками целительской магии, что было воспринято с благодарностью.

По идее, Вика могла вообще не спать, но решила дать сознанию отдохнуть и погрузилась в сон.