Михаил Гущин. Возвышение рода

– Лев Толмачев, воевода Великого княжества. Командовать штурмом города буду лично я. Великий князь вверил мне управление войсками, – заявил воевода, едва перешагнув через порог.

– И даже мою сотню? – спросил Серпухов, не сводя глаз с воеводы.

Тот нахмурился, понимая, что на конкретный вопрос придется отвечать открыто.

– Нет, Великий князь освободил вашу сотню от моего командования, но я рассчитываю…

– Отлично! В таком случае, удачи вам со штурмом города, – Серпухов поднялся и вышел из-за стола.

– Алексей, сейчас не время для личных амбиций и сведения счетов.

– Какие амбиции? – Серпухов разыграл искреннее удивление. – Я выполняю прямой приказ Великого князя, а на счет его персональных приказов я распространяться не намерен.

Я вышел вслед за Серпуховым. Пока мы не вышли из штаба, сотник молчал, и только на улице повернулся ко мне и произнес:

– Я готовлю наших ребят к выполнению секретного задания, связанного с Родионовыми. Будет очень опасно и есть шанс не вернуться. Толмачев не в курсе, так что рассчитывать будем только на самих себя. Ты с нами?

– А разве я могу отказаться от такого приключения? – я подмигнул Серпухову, и мы поспешили в личную штаб-квартиру сотника, где наверняка уже собрались его бойцы.

Разве был у меня другой вариант? Родионовы опасны для меня и моих близких. Пока не справимся хотя бы с ведущими членами их рода, никто из Гущиных не сможет чувствовать себя в безопасности.

Закатное солнце бросало прощальные лучи на улочки в пригороде Перми.

– Красное, – произнес Серпухов, прежде чем зайти внутрь. – Завтра прольется много крови.

Глава 6. Малой кровью…

– Двигаемся малыми группами. Наша цель – вон то неприметное здание возле дворца Родионовых.

Серпухов указал на дом, стоящий немного особняком от остальных построек. Действовать приходилось едва ли не вслепую, чтобы не рисковать разведчиками. Как показал случай с Мышкиным, Родионовы отлично отслеживают незваных гостей с помощью силы крови, поэтому рисковать понапрасну новыми людьми не хотелось.

Эта операция не была согласована с воеводой Толмачевым. Более того, он совершенно ничего о ней не знал, иначе бы воспротивился. Серпухов разработал эту операцию совместно со мной и Городищевым. Герман был своеобразным человеком, но в вопросах логики и планирования оказался отличным помощником. Не зря сначала Преображенский, а теперь и Рымин пригласили его на роль советника Великого князя.

Штурм города был назначен на сегодняшнее утро, через два часа, так что, если у нас сегодня ничего не выйдет, Родионовы вряд ли успеют стянуть силы снова и Толмачев получит существенное преимущество. Это уже не говоря о том, что одаренные будут отозваны со своих позиций на окраинах города и не успеют вернуться обратно.

Меня отправили в десятку к Глухову – одному из лучших твердынь Московского княжества, который служил в сотне Серпухова. После боев в Сызрани и похода в копи в распоряжении Серпухова осталось всего восемь десятков одаренных. Остальные либо погибли, либо как Покровский, отправились залечивать раны. Именно этой неполной сотней Серпухов собрался штурмовать главное убежище Родионовых, что само по себе было безумным планом, но единственным, который давал нам шанс избежать огромных жертв.

– Впереди отряд, прямо на перекрестке! – доложил один из разведчиков.

Сотник нахмурился и отдал приказ остановиться. Серпухов подошел ко мне за советом.

– Как думаешь, какая дальность у артефакта? Он уже видит нас?

– Думаю, дело не в артефакте, а во всех, кто использует силу крови. Поэтому нам нужно действовать стремительно, как и обсуждали во время планирования.

Серпухов кивнул, потому как отлично помнил мои слова, сказанные всего пару часов назад.

– Работаем, ребята!

Твердыни рванули вперед, а мы уже мчались за ними.

– Атака справа!

– И слева!

Стоило нам покинуть наблюдательный пункт и направиться в сторону поместья Родионовых, нас атаковали с обеих сторон. Противник использовал засады, чтобы взять нас в клещи. Рядом прозвучал залп из ружей, а из окон соседних домов потянулись облачка дыма. К счастью, Глухов вовремя успел накрыть нас защитным куполом, и наша десятка не потеряла ни одного бойца.

Странно, что нас встречали простолюдины. Или же одаренных обучили стрелять, чтобы им не стоять без дела в укрытиях? Если это так, стоит ждать серьезного удара в спину.

А вот у входа в указанное сотником здание нас действительно ждали сильные бойцы. Наши духовники едва справлялись с ментальными атаками врага, чародеи то и дело били огнем и молниями, от которых было очень сложно укрыться, а силачи стояли за спинами твердынь и били длинными пиками, пока мы пытались пробиться сквозь защиту.

В какой-то момент нас действительно прижали сзади, и приходилось либо отступать назад, пробиваясь через десятки одаренных, либо с боем врываться внутрь здания. Серпухов выбрал второй вариант. С большим трудом и потерями нам удалось прорваться к самому зданию.

– Конюхов, занимаешь со своим десятком оборону и держишь подходы к зданию. Себе в помощь бери ребят из десятки погибшего Решетова. Остальные спускаются за мной.

Люди Родионовых продолжали наседать со всех сторон, но пробиться через прочные стены толщиной больше метра было не так просто.

– Все слышали приказ? Стоять до последнего, но не позволить супостатам ворваться внутрь!

– Двигаемся дальше!

Серпухов шел впереди заметно поредевшего отряда. Семнадцать человек остались на первом этаже прикрывать наше наступление, еще человек восемь мы потеряли в боях убитыми и ранеными. Остальные шли вперед по узкому коридору.

Родионовы действительно не жалели ни сил, ни средств на строительство невероятного по размерам подземного комплекса. Скорее всего подземные ходы с залами и бесчисленными коридорами тянулись от занятого нами здания до центра поместья, где коридоры выводили внутрь самого особняка. А это по самым скромным подсчетам метров триста и только в одну сторону.

Разведчики ушли вперед, по пути обезвреживая ловушки и сражаясь с небольшими отрядами противника. Наконец, мы поравнялись с потрепанным отрядом разведки, который дожидался подхода основных сил.

– Впереди просторный зал, на противоположной стороне мешки с песком и десятка два одаренных.

– Штурмуем, – распорядился сотник. – Первыми идет десятка Глухова и Коромыслова. Твердыни и духовники вперед, остальные держатся во второй линии.

Мы ворвались внутрь и приготовились к бою, но вперед вышел высокий темноволосый мужчина, который выставил перед собой руку ладонью вперед и приказал нам остановиться.

– Я – сотник Великого князя Преображенского Василий Вяземский! Того Великого князя, которого вы предали и свергли. Я хочу сражаться один на один в честном бою как сотник с сотником!

– Вязь, сейчас нет времени возиться с тобой! – выпалил Серпухов. – У тебя за спиной Родионов набирает силу.

– Ты отказываешься от поединка чести? Разве я не заслуживаю этого?

– Все твои заслуги пошли прахом, когда ты стал врагом для своего государства и народа, которому служил. Но пусть будет так. Ты получишь поединок чести, но только в память о твоих былых заслугах. И учти, независимо от исхода боя мои люди все равно пойдут вперед и либо добьют Родионова и его людей, либо сложат головы сами.

– Идет! Я всегда хотел погибнуть с честью в бою с сильным противником. Но я сделаю все, чтобы им оказался не ты, Серпухов!

Оба сотника вышли в центр коридора и выпустили потоки силы. Наши отряды стояли по обе стороны от них. В это самое время десяток разведчиков шерстил по оставшимся комнатам первого этажа в поисках укрывшихся врагов и возможных спусков в подвал. Судя по всему, безуспешно. Единственный путь вниз, в самое сердце логова Родионовых находился за спиной Вяземского и его людей.

Первым атаковал Серпухов. Его противник отражал атаки и грамотно защищался, но не торопился переходить в атаку. По всей видимости, он изучал врага. Обманный удар, уклонение, боковой удар и тут же подсечка – противники не скупились на удары и уловки. Пару раз Серпухову все же удалось зацепить Вяземского, но тот прочно стоял на ногах.

Судьбу поединка решила буквально одна связка. Во время очередного удара Серпухов слишком сильно раскрылся и пропустил ощутимый удар в висок, попятился, а в это время Василий схватил его за руку и швырнул в стену. Сотник сполз по стене на пол и попытался подняться, но не успел. Мощнейший удар впечатал его голову в стену, а тело Серпухова рухнуло на пол.