Сказка для Алисы

Учреждение, которым Брант руководил уже почти девять лет, было одним из жалких осколков системы, которая много лет исправно готовила элитные армейские кадры. До недавнего времени…

Корпус считался одним из самых престижных заведений в стране – выше была лишь Академия, с её тремя филиалами.

Чести попасть в Корпус удостаивались лучшие из лучших, чьи физические или умственные способности зачастую находились на грани человеческих возможностей. Поэтому он служил ещё и неким «исследовательским центром».

Но сейчас Корпус превратили в конвейер, который давал возможность детям новой «элиты» потешить своё самолюбие. Безусловно, попадались и талантливые курсанты, но их становилось всё меньше.

Это, да и всё, что творилось вокруг, очень огорчало Бранта. Разве к такому он стремился? Ради этого рвал жилы и оставлял по всему миру лоскуты своей шкуры?

Должность Бранта считалась очень престижной. Как же он гордился, когда стал чуть ли не самым молодым Первым комиссаром в истории – ему тогда было всего сорок два… Только один из его предшественников добился этой чести на год раньше. Следующим шагом могла стать Академия.

Но три года назад, совершенно неожиданно для большинства, всё рухнуло. Страна, которой Брант был беззаветно предан, сдалась в более чем вековой борьбе, к его величайшему стыду и разочарованию.

Впрочем, с тех пор, как борьба перекочевала с полей сражений в застенки кабинетов, шансов на благоприятный исход для Империи Лорс заметно поубавилось. Противоборствующие стороны всячески старались ослабить друг друга: заключали союзы, плели интриги, изобретали всевозможные обоюдные санкции… И в этих закулисных играх его страна оказалась слабее.

Говорили, что в конце концов экономика не выдержала непомерных военных расходов – Лорс всегда, как ни одно другое государство, был готов к войне. Но Брант был убежден, что виной всему – та «плесень», что сумела пролезть во власть. Впрочем, и других причин было предостаточно…

И с тех пор всё изменилось. От Империи откололись огромные куски. А от некогда сильнейшей в мире армии, под предлогом «оптимизации», не оставили камня на камне. Да и хранившиеся в строжайшем секрете разработки оказались в руках новоиспечённых «друзей». Многие из этих разработок, якобы второстепенные, продали полуофициально, чтобы пополнить бюджет. Но Брант знал, как всё обстояло на самом деле. Знал даже, в чьи карманы утекли деньги…

Система военной подготовки ещё существовала по инерции, но о былой эффективности можно было забыть. Корпус пока не закрыли. Над пропастью его держала тонкая ниточка – почёт и народная слава. Он был одним из символов страны, «ориентиром для молодого поколения».

«Закрыть Корпус – это отнять будущее у армии, признать её скорый крах. На такое они не пойдут», – успокаивал себя Брант, раскачиваясь на каблуках перед большим окном с тонированными стеклами.

«Это уже не важно… – отвечал ему усталый внутренний голос. – В лучшем случае, они сделают из Корпуса очередной символ “реструктуризации” – пустышку, повод для громких заявлений…»

Пора было возвращаться к работе.

Первый комиссар всегда просматривал личные дела всех без исключения претендентов, и был последней и, пожалуй, самой строгой инстанцией.

Но сейчас на первой же странице многих дел уже стоял красный штамп: «Согласовано», и это означало, что решение принято.

Недавно в структуру Корпуса включили новое подразделение, «отросток» вновь образованной Военной Канцелярии. И теперь заведением фактически управляли те, кого называли «советниками», а Первому комиссару зачастую отводилась лишь роль «свадебного генерала»…

Сложнейшие вступительные экзамены, которые раньше должны были выдержать претенденты, прошедшие предварительный отбор, превратили в пустую формальность. Их даже сдавали теперь дистанционно. Претенденты якобы доказали своё право «высокими показателями» или «иными заслугами». Перечень этих «заслуг» определяла Военная Канцелярия…

С тяжёлым вздохом Бранд откладывал дела, помеченные красными штампами, в стопку на зачисление. Одно время он их даже не читал, и жалел, что штамп не ставят сразу на обложке – не пришлось бы открывать. Но потом решил, что это неправильно – нужно знать, с кем придётся иметь дело. К сожалению, по большей части приходилось слепить глаза, перечитывая клише про «достоинства» кандидатов и их «убедительные победы». Конкурсов, соревнований и всевозможных военных игр, победа в которых давала право на соискание, в последнее время развелось великое множество. Благо, Брант пока ещё знал цену каждой победе.

К счастью, в стопку на зачисление попадали и те, кто действительно этого заслуживал. И такие дела Брант изучал с интересом и одобрением. Ведь не мог выпуск состоять из одних посредственностей – иначе имидж Корпуса окончательно превратился бы в пыль…

Внушительная стопка дел на его столе почти истаяла.

Взяв одно из последних, Брант вдруг удивлённо уставился на лежащую под ним чёрную папку.

Как он сразу её не заметил? Раньше он в первую очередь просматривал стопки, надеясь увидеть такую…

«Чёрные» – это было нечто особенное. Их принимали в обязательном порядке, ещё тогда, когда никаких «штампов» в помине не было. Это означало, что будущий курсант обладает некими совсем уж выдающимися, или даже необычными способностями. Во многом, именно ради них на базе Корпуса и был создан исследовательский центр.

Когда «чёрных» не забирали специалисты или персональные инструкторы, они занимались в общих группах. Причём некоторые их способности держались в строгом секрете. Может, поэтому с «чёрными» было связано столько баек и невероятных, явно преувеличенных историй…

Что касалось возможностей человеческого организма: гибкости, силы, невосприимчивости к боли, способности задерживать дыхание и так далее – тут Корпус было трудно удивить, хотя и такие случаи встречались. Но «психологические особенности» интересовали специалистов гораздо больше. И задачей инструкторов было развить эти способности, если они могли пригодиться в военных целях.

«Чёрные» были редкостью, и Бранту на встречи с ними не слишком везло. На своем веку он повстречал пятерых: с двумя учился сам, а трое попали в корпус уже во время его руководства.

Один парень обладал «телекинезом» – мог силой мысли двигать предметы, правда, на ничтожно малые расстояния. Навык так и не удалось развить, и через какое-то время курсанта отчислили – перевели куда-то. У второго была просто феноменальная реакция – ничего подобного Брант больше не встречал. Одна девушка отличалась неимоверной гибкостью и ловкостью, и, необъяснимым образом, могла карабкаться почти по отвесным стенам. А ещё двух курсантов, девушку и парня, относили к тем, кто «читает мысли». Девушка умела угадывать цифры и буквы на закрытых табличках, но и только. С ней долго возились, но, как и в случае с телекинезом, ничего не сложилось. А вот молодой человек, который, в свое время, учился вместе с Брантом, мог безошибочно отделить правду от лжи. Он утверждал, что просто «чует», и всё… Проверяли многократно. Как было известно Бранту, обмануть его ни разу не удалось – курсант безошибочно определял ложь даже на видеозаписи, когда у подопытного не было видно лица. Да что там – даже если утверждение печатали на бумаге…

Насколько знал Брант, тот парень делал успешную карьеру в контрразведке, а потом пропал куда-то…

Но на этот раз «чёрное» дело было совершенно особенным…

Пробежав его глазами, Брант снова сделал пару кругов по кабинету. «Ерунда какая-то», – подумал он. Затем внимательно перечитал дело ещё раз.

Нового курсанта, который, можно сказать, уже был зачислен в Корпус, звали Викира Тау-Блаур. Имя было довольно необычное. Рядом была пометка: «С её слов».

С фотографии на Бранта смотрела миловидная мордашка, с тонкими чертами, острым подбородком с небольшой ямочкой, чёрными волнистыми волосами до плеч и огромными зелёными глазами. На вид ей было лет семнадцать.

Судя по специальным пометкам, девушка до этого около года находилась в заведениях совершенно иной направленности. Возможно, там просто не знали, как с ней поступить, и не нашли ничего лучше, чем направить в Корпус, «для дальнейшего исследования и рассмотрения возможности применения навыков на практике». Впрочем, подобное случалось не раз. Хотя не исключено, что заведение, где она находилась, просто «реформировали», и им стало не до этого…

На второй странице была стандартная информация: рост, вес, физические параметры и тому подобное. А вот дальше начиналась совершенная белиберда.

В первую очередь Бранта удивил протокол, в котором девушка, с многочисленными подробностями, рассказывала о своей родной стране.

Несмотря на перипетии последних лет, которые привели к образованию многих независимых государств, страны под названием Тар-Каприн, на карте не было. Причём никогда, за долгую историю цивилизации Долнона, которая насчитывала почти пятнадцать тысяч лет…

Читая повествование, можно было подумать, что события относятся к какой-то совсем уж доисторической эпохе, но описание двух лун и нескольких созвездий указывало скорее на другую планету. Или на буйную фантазию, граничащую с психическим расстройством. И Брант вначале больше склонялся к этой версии.

Свою планету девушка называла Айсида. Никто на Долноне никогда не слышал этого названия, да и другие небесные тела, которые упоминала девушка, не подходили ни под одно известное учёным описание.

А когда дошло до её рисунков… На них были странные летающие твари с седоками на спине, наездники на шестиногих скакунах, огромные синеватые животные, на спинах которых размещались целые крепости, рыцари в причудливых доспехах и так далее. «Детский сад», да и только…

Со слов девушки, она была принцессой Дома Блаурдайн. И последнее, что помнила – это разрушение её города армией Нобарра. Её ударили по голове, и она потеряла сознание. А когда пришла в себя, оказалась здесь, в Империи Лорс на планете Долнон – проснулась на каком-то лугу, и нашла дорогу к ближайшему городу…

При первом прочтении Брант был абсолютно уверен, что ему зачем-то прислали психически нездорового курсанта. Написано же, что «ударили по голове»… Но чем больше он читал, тем задумчивее становился.

Многочисленные пометки говорили о том, что все слова девушки многократно проверены всеми возможными способами. И все исследования подтверждали, что она, как минимум, свято верит в то, что говорит. А исследованиям Брант доверял – в Лорсе ещё не успели утратить навыки…

Физических или психологических отклонений обнаружено не было. Всё, что изредка беспокоило девушку – странные ощущения в районе сердца, но зафиксировать что-то, а также установить причины, не удалось. Головные боли не беспокоили.

В деле была информация, что девушку, бродящую в парке в странной одежде, обнаружил наряд в одном из провинциальных городков. Было это около трёх лет назад. Девушка совершенно не представляла, где находится, и говорила на каком-то непонятном языке. Копии аудиозаписей, как и фотографии, сделанные сразу после задержания, были приложены к делу, но учёным до сих пор не удалось распознать, что это был за диалект. Впрочем, девушка на удивление быстро и без особой помощи освоила лорийский, что тоже наводило на мысль о какой-то постановке, причём довольно неуклюжей.

На шее девушки, сзади, под волосами, обнаружилось странное клеймо с изображением какого-то символа. Пометка в деле гласила, что «идентифицировать изображение не удалось».

А дальше начиналось совсем уж интересное: на фото, сделанных с многочисленных ракурсов, в том числе с многократным увеличением, было странное кольцо на одном из пальцев девушки. Материалом значился «неустановленный полимер». На первый взгляд, в нём не было ничего необычного – простенькое колечко с красно-белым клетчатым узором и надписью на непонятном языке. Странность заключалась в том, что кольцо словно слилось с кожей, составляя с ней единое целое… Как такое могло получиться, Брант не представлял…

Девушка, судя по протоколу, утверждала, что не знает, что это такое и откуда взялось. Снять его, по указанным причинам, она не могла, да и не хотела – заявляла, что ей было видение, и делать этого нельзя ни в коем случае!

Исследование хотели продолжить, но попытки решить проблему насильно, хирургическим путём, закончились весьма неожиданно. И этому был посвящён следующий раздел.

Он содержал описание ещё одной странной особенности: девушка показывала весьма посредственные результаты во всём, что касалось физической подготовки, обладала хрупким телосложением, но, если дело касалось даже намеков на «грубое физическое воздействие», становилась агрессивной и неуправляемой, буквально сметая всё на своем пути.