Компромисс

– Юбилейный материал готовишь?

– Пытаюсь.

– Хочешь нас прославить?

– Видишь ли, – говорю, – тут нужна рабоче-крестьянская семья. А вы – интеллигенты…

– Жаль. А я уже стих написал в такси. Конец такой:

На фабриках, в жерлах забоев,
На дальних планетах иных —
Четыреста тысяч героев,
И первенец мой среди них!

Я сказал:

– Какой же это первенец? У тебя есть взрослая дочь.

– От первого брака.

– А, – говорю, – тогда нормально.

Штейн подумал и вдруг сказал:

– Значит, антисемитизм все-таки существует?

– Похоже на то.

– Как это могло появиться у нас? У нас в стране, где, казалось бы…

Я перебил его:

– В стране, где основного мертвеца еще не похоронили… Само название которой лживо…

– По-твоему, все – ложь!

– Ложь в моей журналистике и в твоих паршивых стишках! Где ты видел эстонца в космосе?

– Это же метафора.

– Метафора… У лжи десятки таких подпольных кличек!

– Можно подумать, один ты – честный. А кто целую повесть написал о БАМе? Кто прославлял чекиста Тимофеева?

– Брошу я это дело. Увидишь, брошу…

– Тогда и не упрекай других.

– Не сердись.

– Черт, настроение испортил… Будь здоров.

Теппе встретил меня на пороге.

– Кузина родила из шестой палаты. Вот данные. Сама эстонка, водитель автокары. Муж – токарь на судостроительном заводе, русский, член КПСС. Ребенок в пределах нормы.

– Слава богу, кажется, подходит. Позвоню на всякий случай.

Туронок сказал:

– Вот и отлично. Договоритесь, чтобы ребенка назвали Лембитом.

– Генрих Францевич, – взмолился я, – кто же назовет своего ребенка Лембитом! Уж очень старомодно. Из фольклора…

– Пусть назовут. Какая им разница?! Лембит – хорошо, мужественно и символично звучит… В юбилейном номере это будет смотреться.

– Вы могли бы назвать своего ребенка – Бовой? Или Микулой?

– Не занимайтесь демагогией. Вам дано задание. К среде материал должен быть готов. Откажутся назвать Лембитом – посулите им денег.

– Сколько?

– Рублей двадцать пять. Фотографа я пришлю. Как фамилия новорожденного?

– Кузин. Шестая палата.

– Лембит Кузин. Прекрасно звучит. Действуйте.

Я спросил у Теппе:

– Как найти отца?

– А вон. Под окнами сидит на газоне.

Я спустился вниз.

– Але, – говорю, – вы Кузин?

– Кузин-то Кузин, – сказал он, – а что толку?!

Видимо, настрой у товарища Кузина был философский.

– Разрешите, – говорю, – вас поздравить. Ваш ребенок оказался 400000-м жителем нашего города. Сам я из редакции. Хочу написать о вашей семье.

– Чего писать-то?

– Ну, о вашей жизни…