Всенепрощённый

Тачка за тачкой
Сугробом в сугроб
Каторжник тащит
Железный свой гроб

Правда скупая
Слезой упадёт
Каторжник тащит
А время идёт

Дальняя птица
Свободный полёт
Вновь не родиться
Не знать наперёд

Небу открыться
Лязгом ворот
Каторжник тащит
Авось приберёт

Птица. Синица ль
Зяблик живой
Тачки боится
Птица, я свой!

Святость таится
Породы пушной
Чистая птица
Грех видит мой

Трудно. Подставил
Другу плечо
Бога нет с нами
Ну его к чёрту

Здесь не плюют
Через плечо
Стиснувши зубы
А не чётки

Души замёрзли
Нету икон
Есть слово поздно
Прошлое комкать

Тачка за тачкой
Спину согнёт
Падают пачками
Мой ли черёд

Птица, постой! Светел твой лик Птица, я свой! Юный старик…

Декаданс

Что судьбою дано, что отобрано волей…
Что отжим многолетний печалью в глазах.
Что любовь и беда отпечаталась солью,
И струится по векам, улыбку предав…

Мне бы засветло встать. Напоить вдохновенье
Свежим ветром весны да покорностью лет.
Научиться летать. Хоть, пускай, привиденьем.
И во сне напустить в ваши окна свой свет.

В чистоте родника тонет жажда напиться.
Полумрак ночника будит жажду познать.
До сих пор мне верна своей русой косицею,
Золотая Россия, моя Родина, мать.

Приоткрылось окно. Я стою на морозе.
И я знаю, что стоит мне вспомнить романс,
Стоит сердцем шагнуть… оно бросится о земь…
Оно любит метель. Но стучит декаданс.

Цветком полевым…

Да кому мы нужны…
Пред-рассудков стихия.
И бумажная память,
Что, без света, сыра.

Вы со мною нежны,
Зимы и ностальгия.
Вам наказано таять
Белоснежным вчера…

Да. Кому-то нужна
Наша несовершенность.
В совершаемом, чудо.
В чудесах – белый дым.

В облаках сожжена
Безнадёжная нежность.
Но осталась кому-то
Цветком полевым…

Ты в пригоршне моей тонка…

Ты в пригоршне моей тонка…