Величие державы – их заслуга. Герои русской истории

Бремя раздробленности

Автор «Слова о погибели Русской земли», как видно, с затаенной надеждой на лучшее будущее, писал: «Половцы своих малых детей его именем пугали. А литовцы из болот своих на свет не показывались, а венгры укрепляли каменные стены своих городов железными воротами, чтобы их великий Владимир не покорил, а немцы радовались, что они далеко – за синим морем».

Основные памятные даты, связанные с жизнью и деятельностью Владимира Мономаха, приходятся на последний весенний месяц: 965 лет назад он родился, через 60 лет вступил на Киевский великокняжеский престол, а спустя еще 12 лет покинул сей мир.

В летописях за ним закрепился образ идеального правителя, образцового христианина: «Украшенный добрым нравом, славный победами, он не возносился, не величался». Для многих поколений русских людей Владимир Мономах был примером воинской доблести и политической прозорливости.

Первую победу над половцами князь одержал в юном возрасте, а в последний раз вел рать соплеменников, когда ему было за семьдесят. По тем временам – глубокий старик. Однако он по-прежнему прямо сидел в седле и, если требовалось, размашистым движением доставал меч из ножен. Внук Ярослава Мудрого, а по материнской линии – византийского императора Константина Мономаха – к киевскому престолу он шел очень долго.

Его политическая молодость проходила на берегу озера Неро, в Ростове Великом. Там Владимир правил еще будучи юношей. Потом отец, Всеволод Ярославич, занял Киевский престол, и 25-летний сын получил в княжение Чернигов, один из самых крупных городов страны, древний племенной центр славян-северян.

После смерти родителя он принял одно из важнейших решений в своей жизни – отказался от борьбы за Киев: «Если сяду на столе отца своего, то буду воевать со Святополком, так как стол этот был его отца». Владимир Всеволодович предпочел накапливать силы, не раздирая Русь братоубийственными войнами. Его собственная власть простиралась довольно далеко – до Смоленска и Ростова. Правда, за Чернигов приходилось бороться, междоусобная брань не прекращалась.

Потом Мономах долго княжил в Переяславле, пережившем при нем период расцвета. Монолитной и сплоченной Киевской Руси в то время уже не существовало. Род Рюриковичей не выпускал из рук власть над уделами, однако мира-лада между представителями династии не было. Сложная система наследования превращала родственников в злейших врагов. Историки находят у раздробленности и положительные стороны: в каждом небольшом городе владетель-князь сколачивал дружину, учреждал администрацию, строил каменный храм и укрепления.

Поселения по отдельности развивались, чего не скажешь о расколотой стране. Ее правители не только не могли предпринимать масштабных, дальних походов, но и демонстрировали уязвимость собственных владений перед наплывом кочевников. Некогда Владимир Креститель полагал, что христианская церковь сумеет объединить огромное государство. Увы, эти надежды не оправдались. Даже для борьбы с агрессорами – иноверцами не удавалось примирить честолюбивых князей. Киевский престол постепенно утрачивал первостепенное значение, хотя за него по-прежнему ожесточенно боролись.

Как съезд решил

Черниговское и Переяславское княжества граничили с половецкими кочевьями, и Мономах стал грозой воинственных орд. Чтобы побеждать, следовало научиться заключать союзы с другими власть имущими. Владимир проявил себя как цепкий дипломат задолго до того, как получил престол в Киеве. Он подал идею княжеских съездов. Родичи прекращали вражду, собирались для переговоров. Зачинщиков кровопролитных распрей наказывали (как правило, переводили править в менее важный город). Съезжаясь, Рюриковичи обсуждали национальную политику, планировали совместные походы против половцев. Но каждый раз после такого «саммита» в Киев приезжали половецкие послы с дарами, и Святополк отказывался от участия в общем деле.

Лишь один Мономах оставался непоколебимым, требовал: нужно отучить кочевников нападать на наши земли. В 1103 году, после очередного грабительского набега, завершившегося уводом в степь тысяч невольников, русские военачальники съехались к Долобскому озеру, где договорились наконец о совместном выступлении против недругов.

Владимир Всеволодович настаивал на немедленном весеннем походе, пока половцы еще не вышли на летние пастбища, не накормили вволю своих коней. Все князья, кроме Олега Черниговского (тот был в сговоре с неприятелем), поддержали идею Мономаха, и по весне многотысячная дружина двинулась на юго-восток. Первыми шли летучие отряды разведчиков. За ними – основная конница и пехота. Киевский правитель Святополк Изяславович доверился военному опыту родственника-инициатора и не прогадал.

Решающая битва произошла 4 апреля близ урочища Сутень, неподалеку от Азовского побережья. На стороне врага сражались двадцать ханов с отборной конницей. Летописец отмечал: «И двинулись полки половецкие как лес, конца им не было видно. И Русь пошла им навстречу». Расчет Мономаха оправдался: на истомленных долгой зимой конях кочевники не сумели стремительно атаковать. Наши дружины вклинились в половецкую орду и рассеяли конников противника. Больше десятка ханов погибли, а высокородный Белдюзь попал в плен. Он посулил за свою свободу огромный выкуп. Владимир в ответ резонно заметил: пленник всего лишь обещает вернуть награбленное. И приказал – в назидание другим – Белдюзя зарубить.

Русские прошли по половецким селениям, освобождая невольников. Домой вернулись с богатой добычей, отогнали к родным полям табуны коней, стада коров. Эта победа запомнилась степнякам надолго. Они присмирели, уже не претендовали на дань, стремились к союзу с северными соседями. И на Руси очень многие поняли, что значит единство. Если бы не тот ратный успех – возможно, половцы сыграли бы в нашей истории самую роковую роль. В 1237 году, когда на Рязань и Владимир двинулись тумены Батыя, у нас, увы, не нашлось нового Мономаха.

«Страх Божий имейте превыше всего»

На великокняжеский престол его призвали во время острейшего политического кризиса, суть которого легко понять и в ХХI столетии. В Киеве царили ростовщики, бравшие с заемщиков грабительский процент. Управы на этих воротил не было – им покровительствовал Святополк. Про него Василий Татищев в свое время писал: «Был вельми сребролюбив и скуп». Сотни семей разорились от такой финансовой удавки. Когда правитель то ли умер, то ли погиб, началось народное восстание против чиновников и ростовщиков. Тут-то бояре и позвали самого мудрого и удачливого из Рюриковичей. И шестидесятилетнему политику удалось на полтора десятилетия возродить Киевскую Русь. Первым делом он приказал снизить в десять раз долговой процент. Восстание утихло, а удельные князья быстро почувствовали сильную руку «первого среди равных». В большой стране воцарился порядок.

Мономах слыл книгочеем. Эту страсть он унаследовал от отца. Хитроумный князь лучше других родичей понимал значение культуры, просвещения и… пропаганды. Покровительствовал летописцам, учителям, проповедникам. И, скорее всего, вместе с ними создавал собственный образ для истории. Как истинный стратег, он не жил одним днем. Репутация, которая останется в веках, была важнее кратковременного успеха, ветреной удачи и богатой добычи. Его политический стиль – это крепкая рука, просвещенный ум, патриотический настрой – все то, чего не хватало другим князьям того времени.

Мудрец на троне, он оставил нам свое «Поучение» – свод текстов, выдающих тонкого знатока человеческой натуры, психолога и философа: «Лжи остерегайтесь, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело. Куда бы вы ни держали путь по своим землям, не давайте отрокам причинять вред ни своим, ни чужим, ни селам, ни посевам, чтобы не стали проклинать вас. Куда же пойдете и где остановитесь, напоите и накормите нищего, более же всего чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный, или посол; если не можете почтить его подарком – то пищей и питьем: ибо они, проходя, прославят человека по всем землям, или добрым, или злым. Больного навестите, покойника проводите, ибо все мы смертны. Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите. Жену свою любите, но не давайте ей власти над собой. А вот вам и основа всему: страх Божий имейте превыше всего».

Учил не только воинским доблестям и политическим премудростям. Победы приходят к тем, кто во главу угла ставит дисциплину: «На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряживайте и ночью, расставив стражу со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано; а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености: внезапно ведь человек погибает».

Умеренность в страстях позволила ему и на седьмом десятке не выпускать из рук державу. Полвека он провел в походах, в броне, с обоюдоострым мечом в руке. Давно умерли воеводы, которые были его соратниками в первых сражениях, а он оставался в седле.

На склоне лет принял участие в странной войне, развязанной авантюристом, выдававшим себя за сына византийского императора Романа IV, Льва Диогена (давно убитого). В истории он остался как Лжедиоген Второй. Великий князь увидел в подобных обстоятельствах шанс укрепить авторитет Руси, выдал за самозванца дочь Марию, собрал большое войско и направил его завоевывать царьградский престол для зятя. К этой армии примкнули и половцы – сказались дипломатические усилия Мономаха. Отряды двинулись на Дунай и быстро захватили часть Болгарии, угрожая Константинополю. Заняли и город Доростол. Там Лжедиогена настигли убийцы, подосланные императором Алексеем. Владимир Всеволодович остался без выгодного зятя. Но война на этом не закончилась. Теперь русские и половцы хотели посадить на греческий престол сына самозванца, Василия.

Сам Владимир остался в Киеве, а ратью командовал воевода Иван Войтишич. Князь наказал ему ставить посадников в занятых городах. И тем не менее поход вскоре захлебнулся. Мономах начал вести переговоры с византийцами. А последние убедились: русский правитель обладает мощной армией и умеет вести самостоятельную политику.

Сохранилась легенда, что после заключения мира ромеи послали в Киев великое посольство с дарами, среди которых переливались золотом скипетр и царский венец. Последний с тех пор традиционно величают на Руси шапкой Мономаха. Но это вымысел. Мономаховой ее впервые назвали в начале XVI века. Сим подчеркивали свое родство с непобедимым правителем великие князья и государи московские. Зато явью была дипломатическая победа. После переговоров внучка Владимира Всеволодовича Добродея (в крещении – Евпраксия) стала женой византийского императора Алексея. Говорят, она с юности увлекалась врачеванием, разбиралась в лечебных травах и даже написала в Византии целый трактат о медицинских мазях. В общем, даже странная война добавила Мономаху славы.

В те времена на Руси уважали благородную старость, и подданные считали седобородого князя почти божеством. Все привыкли к его победам, мудрой рассудительности. Лишь одно оказалось ему не по силам: он не сумел изменить систему власти в стране. Почти построил мощное, единое государство, способное навязать свою волю агрессивным соседям, но… Предпосылки к новым междоусобицам не исчезли. Оказалось, что кратковременное возрождение Киевской Руси держалось лишь стараниями даровитого князя. Каждый потомок Рюрика стремился к никем не ограниченной власти. Идея единой русской земли брезжила только в сознании самых дальновидных и просвещенных.

Под высоким покровительством. Князь Андрей Боголюбский и Покров Пресвятой Богородицы

Валерий Шамбаров

Покров. Святой князь Андрей Боголюбский. Вторая половина XVIII в. (ок. 1767 г.). (из коллекции Государственного Владимиро-Суздальского музея- заповедника)

Покров Пресвятой Богородицы – самый что ни на есть русский праздник. Нигде этому торжеству не придают такого значения, как у нас. Ни в одной стране мира нет Покровских храмов, сопоставимых по своей культурно-исторической ценности с нашими архитектурными шедеврами вроде церкви Покрова на Нерли или Покрова на Рву, известного как собор Василия Блаженного. Матерь Божия и связанные с Ней чудеса почитаются христианами на всей планете, однако и в этом смысле Русь-Россия претендует на исключительную роль.

В давние времена, предположительно в IX–X веках, в Константинополе жил раб-славянин Андрей. В своей горячей и искренней вере он принял подвиг юродства. Смиренно переносил голод, холод, унижения, насмешки, и Господь многое открывал ему, сподобил при жизни побывать в Царствии Небесном. А однажды город осадили враги. Жители в отчаянии собрались во Влахернском храме, молили о спасении. Блаженному Андрею дано было увидеть, как из Царских врат по воздуху вышла Сама Матерь Божия в сопровождении ангелов и святых, распростерла над молящимися свой головной покров, омофор, обещая защиту. И действительно, враги вскоре отступили.

Предание это греческое. А какие неприятели в тот раз угрожали Константинополю, оно умалчивает. Арабы? Болгары? Могли быть и русичи Вещего Олега, подступавшие к византийской столице в начале X века в союзе с болгарами. Но праздник Покрова Пресвятой Богородицы появился не в Греции, а на Руси. Ввел его святой благоверный князь Андрей Боголюбский. Очень необычный князь. Его роль в нашей истории, как государственной, так и церковной, до сих пор должным образом не оценена.

Он был правой рукой отца, Юрия Долгорукого, главным его помощником и в мирном строительстве, и в войнах, в борьбе за престол великого князя Киевского. Андрей Юрьевич первым осознал, насколько прогнил и разложился Киев. Город избаловался в роскоши, погряз в корыстолюбии, интригах, предательстве, клятвопреступлениях. Неоднократно советовал отцу отказаться от стольного града. И даже когда Долгорукий сел на трон, Андрей настаивал, что надо бросить Киев, вернуться в свои владения, Суздальскую землю. Обустраивать ее, развивать хозяйство. Но Долгорукий не смог этого понять. С одной стороны, величественный, пышный, богатейший Киев! Признанная столица, положение великого князя, которое он занял по закону, по полному праву. С другой – глухая окраина державы. Ее даже Русской землей в то время не называли, именовали Залесской. Где-то далеко, за лесами. Андрей переживал, мучился. Предвидел, что добром дело не кончится. Толчком к дальнейшему послужило чудо. В Вышгороде, в монастыре, была чудотворная икона Божией Матери, по преданию, написанная святым Евангелистом Лукой, и она вдруг стала «выходить» из киота. Князь рассудил, что это знак. Сама Пресвятая Богородица хочет уехать. Взял икону, позвал всех желающих и в конце 1155 года двинулся в путь. Отец удивился, рассердился, слал приказы вернуться. Но Андрей не подчинился. По дороге, в городах и селах, совершенно разоренных бесконечными междоусобицами, люди узнавали, куда идет обоз, и многие присоединялись. Отправлялись в бескрайние леса и болота – там был мир, порядок, безопасность.

Князь принимал всех, и колонна умножалась, вытягивалась все длиннее. Сквозь снега, сквозь метели ехали воины, шагали крестьяне, ремесленники, монахи, священники, везли на санях свои нехитрые пожитки. Это был Исход Руси – в новую Землю Обетованную. А вела за собой людей Богородица – и ее верный слуга князь Андрей, которому выпала великая миссия русского Моисея. Икону везли во главе обоза, и участник событий, священник Кузьма, зафиксировал многочисленные чудеса – она помогала в походе, спасала погибающих. Икону вскоре стали называть Владимирской, потому что Сама Матерь Божия явилась князю и повелела поместить Ее образ во Владимире.

А предчувствия Андрея оправдались. В 1157 году Долгорукий был отравлен киевскими боярами. Но его сын и помощник опять поступил совершенно необычно для своей эпохи. Не стал воевать, мстить за отца. Вместо этого впервые созвал подобие Земского Собора, представителей от разных городов, и решением всей своей земли принял титул великого князя. До сих пор его носил только один государь – Киевский. Отныне рождалась новая Русь, Владимиро-Суздальская.

Благоверный Андрей стал ее устроителем. Он созывал из всех краев «мизинных» – «маленьких», простых людей. На глазах разрастался Владимир. Превращался в город, не уступающий Киеву. Возводились новые стены, ворота, монастыри, знаменитый Успенский собор. На том месте, где князю явилась Приснодева Мария, он построил личную резиденцию, Боголюбово. В глубинах Руси он первым начал устанавливать центры местной администрации – погосты. До него постоянных структур управления в здешних краях еще не было. Все князья, в том числе и его отец, считали свое пребывание на окраинах временным. Ждали возможности перебраться в более «цивилизованные» места, на Днепр. А Пресвятая Богородица по-прежнему покровительствовала и помогала Андрею. В результате произошло великое и очевидное чудо. Всего за 5–7 лет Залесская земля, считавшаяся глухой и захудалой, превратилась в могучую, богатую и процветающую державу. Возвысилась над Киевской Русью, скатившейся в дрязги и смуты.

И сидел там князь Андрей. Правил он по-новому: сделал своей опорой не бояр, не знать, а тех же «мизинных», простой народ. Из них он сформировал и новую армию, полки «пешцев» (городской пехоты), конные дружины «милостников» – князь сам выбирал по способностям. Его войско выдержало экзамен 1 августа 1164 года. Разгромило в жестокой битве царя Волжской Булгарии. В ознаменование этой победы Андрей учредил праздник Всемилостивого Спаса и Пресвятой Богородицы. Тот самый праздник, который мы с вами отмечаем и сейчас, – Медовый Спас.

Между прочим, с точки зрения Константинопольской патриархии, это было непозволительной дерзостью. Какой-то князь «варварской» Владимирской земли сам устанавливает церковный праздник. Но греческие ученые клирики и Андрей по-разному воспринимали веру. Патриархия цеплялась за букву канонических правил. А Боголюбский лично соприкасался с Небесным миром. Он был и очевидцем, и участником чудес Божией Матери, сам видел и слышал Ее, чувствовал живую Благодать. Поэтому считал себя вправе дерзать – и дерзал. Примерно в это же время он учредил еще один праздник – Покрова Пресвятой Богородицы. Неподалеку от своего Боголюбовского замка, на Нерли, он в 1165 году построил первый храм Покрова, дивный и неповторимый. Вероятно, при соавторстве великого князя Андрея были составлены памятники духовной литературы, дошедшие до нас, – первая Служба на Покров Пресвятой Богородицы, «Слово похвально на Святый Покров».

Впоследствии, задним числом, греческая церковь стала утверждать, что оба праздника, Всемилостивого Спаса и Покрова, пришли на Русь из Константинополя. Но никаких подтверждений этому в современных источниках нет. Так, о византийском происхождении праздника Покрова Пахомий Логофет написал только в XV веке (без всяких ссылок и доказательств). А древних греческих икон Покрова не существует вообще. На Балканах до сих пор обнаружена лишь одна, в сербском монастыре Грачаница, но она датируется эпохой Ивана Грозного – когда к южным славянам стало проникать русское влияние. Зато на Руси Покровские храмы и монастыри широко распространились как раз с XII–XIII веков, и иконы соответствующие появились.

Здесь стоит отметить, что на отношения между Константинополем и Андреем Боголюбским наложились важные факторы, которые в истории почему-то оказались затертыми. Дело в том, что византийский император Мануил I Комнин и патриарх Константинопольский Лука Хризоверг изменили Православию, наводили мосты с римским папой Александром III и соглашались подчинить ему патриархию – ради политической поддержки. А русскую церковь, способную оказать сопротивление, Византия решила держать под полным контролем. Император помог занять киевский престол своему ставленнику Мстиславу Волынскому. Из патриархии прислали в Киев митрополита Константина II, он принялся под разными предлогами смещать русских епископов и священников, заменять греками. В нашей стране, в отличие от Византии, было принято смягчать посты по средам и пятницам, если они совпадали с большими праздниками. Эту мелочь объявили «ересью», за такой «грех» митрополит отлучил от церкви Киево-Печерский монастырь и его настоятеля, преподобного Поликарпа.

А к Боголюбскому направили епископом грека Леона, шпиона, начавшего плести заговоры. Князь выгнал его, просил поставить епископом своего помощника в духовных делах священника Феодора. Через некоторое время от Андрея под угрозой отлучения потребовали принять Леона, а Феодора прислать на суд к митрополиту. Священника обвинили в «ереси», «самозванстве», даже «хуле на Пресвятую Богородицу». Вполне вероятно, что среди обвинений было и введение новых праздников. Феодора предали мучительной казни.

С подвижниками расправлялись и отлучали их, а в это же время, в начале 1169 года, в Киев прибыла делегация из Ватикана. Великий киевский князь Мстислав и митрополит Константин пышно встретили ее, повели переговоры о союзе с папой. Очевидно, и об унии тоже. Однако заключить альянс им не позволили – вдруг посыпались известия, что на Киев идет войско Боголюбского. Даже на убийство отца он не отреагировал войной, а поругания веры не стерпел. Именно тогда, 8 марта 1169 года, Киев впервые был взят штурмом, отдан на трехдневное разграбление. Впрочем, не весь. Печерский монастырь и дома некоторых граждан владимирские воеводы взяли под охрану. Зато митрополичьи соборы – Софийский и Десятинный – считали оскверненными. Из них забрали все святыни, иконы, утварь, книги. Кстати, даже киевский летописец признавал, что старая столица была наказана справедливо, за грехи ее правителей, жителей и «митрополичью неправду».

Ну а праздник Покрова стал одним из самых любимых на Руси. Ведь и впрямь время было тяжелое, полное опасностей. Заступничество и покровительство Божией Матери требовалось людям ох как часто. Этот праздник соединился и со славянскими дохристианскими обычаями первой встречи зимы. Как раз осенью, к октябрю, завершался цикл полевых работ, урожай убран, закрома полны. Поэтому Покров получался самым лучшим временем для сватовства и свадеб. Девушки, ставя свечку на праздничной службе, нашептывали «самодеятельную» молитву – возможно, переродившуюся из какого-то древнего заговора: «Покров-батюшка, покрой землю снежком, а меня, молоду, женишком».

День Покрова Пресвятой Богородицы приобрел новое содержание в 1552 году, когда на этот праздник царь Иван Грозный взял Казань. Москву украсил великолепный Покровский собор (храм Василия Блаженного). А первыми в Казань ворвались казаки, и Покров стал особым праздником казачества. В данном качестве он еще раз утвердился в 1641 году, во время Азовского сидения. В ночь на Покров, помолившись Пречистой, уцелевшие и измученные в осаде казаки пошли на прорыв. Кому-то их них было видение – как Матерь Божия благословляет их, идет впереди. И землю покрыл густой туман, замаскировав их отчаянную атаку. А осаждавшая турецкая армия неожиданно бежала прочь, и воодушевленные казаки бросились в погоню, громя неприятеля.

Да, Покров Пресвятой Богородицы и сейчас очень почитается в России. И храмы в его честь освящаются, и иконы пишутся. И казаки свои круги проводят, и девушки о женихах молят, и свадьбы играются. Но вот только до сих пор нет ответа на один вопрос: по какой же причине святой благоверный князь Андрей Боголюбский установил этот праздник? Летописи в данном отношении хранят молчание.

Исследователи строят предположения, что праздник был учрежден одновременно с Медовым Спасом после победы над булгарами – в благодарность Божией Матери за покровительство в сражении. Хотя можно выдвинуть и другую гипотезу, на которую почему-то никто еще не обратил внимания. Дата праздника, 14 (1) октября, приурочена к чествованию константинопольского юродивого, святого раба-славянина Андрея – 15 (2) октября. Но мы не знаем, когда родился и был крещен Андрей Боголюбский. Вовсе не исключено, что блаженный Андрей был небесным покровителем великого князя. Защитника веры православной и устроителя новой державы – нашей Руси-России. Эту державу Андрей Боголюбский и передал под покровительство Пресвятой Богородицы.

Великое восхождение. Святой благоверный князь Александр Невский

Валерий Шамбаров

Александр Ярославич Невский. Портрет из Царского титулярника 1672 года, Государственный исторический музей, Москва

Когда говорят о св. Александре Невском (день памяти – 12 сентября), вспоминают, как правило, ратные свершения, победы над шведами на Неве или над крестоносцами на Чудском озере. Хотя это лишь один преодоленный им рубеж на многотрудной, чрезвычайно опасной стезе служения стране, народу, Богу. К такому служению он готовил себя с детства. Много времени проводил в храме. Подолгу застывал над книгой – Псалтирью или Евангелием. Замирал, глядя в окно и не замечая суеты окружающих. Мечтал отправиться в паломничество на Святую землю. Его считали человеком не от мира сего, а родитель в свое время опасался, что княжич пострижется в монахи.

Победы благоверного князя были достигнуты не только его воинским искусством, но и упованием на Господа – когда он, к примеру, с малой дружиной и горсткой добровольцев ринулся на большую шведскую армию. Крупный военный и политический успех обеспечило ему христианское прощение новгородцев, предавших и изгнавших своего князя. Решающую роль в истории сыграло сплочение всех русских сил, когда против крестоносцев Александр Ярославич собрал в Новгороде владимирские, суздальские, переславские дружины, отряды из Мурома, Смоленска, Полоцка, освобожденных псковичей.