Морозные реки. Мистика/зомби-апокалипсис

«Кто на меня посмотрит —

Того утоплю в болоте!

И я не успокоюсь,

Пока вы все не умрёте…»

Родион стоял возле старой дряхлой избушки, озираясь по сторонам, будто боясь преследования. Запах тухлых яиц уже основательно осел в деревне, и дышать становилось всё труднее. Жественка подобралась сюда по канавкам и впадинам старой дороги у леса, которую никто никогда не чинил.

Дождавшись Захара, Родион закурил и подал другу дрожащую от волнения руку. Где-то недалеко, над полем, раздался раскат грома. Мужчины поняли, что очередной сильный ливень лишь вопрос времени. Они оба точно знали, каким образом в деревню проникла Альдона: по реке Шепчинке, которая из-за обильных дождей слилась с чёрным ручьём, и теперь его полноправно можно называть рекой Жественкой.

Сына Захара, Лёшу, так и не смог никто найти. Да никто и не решался искать в той стороне, куда он тогда пошёл, ведь там протекала проклятая река!

– Что ж мы натворили! – в сердцах произнёс Захар, вспомнив события тридцатилетней давности, когда на глазах у целой деревни они казнили ведьму Альдону. – Она забрала наших детей! – добавил он с горестью.

– Поздно горевать, Захар. Надо что-то делать. – Родион отбросил папиросу на мокрую землю и задумался. – Помнишь Михаила, у которого дочь исчезла на Шепчинке? Может, он что знает про ведьму? Сильные и слабые её стороны.

Сверкнула молния, уже ближе, над самой деревней.

– Нам надо быстро найти дом этого Михаила, – задумался Захар, – пока ручей не заполонил всю деревню.

Он метнулся туда-обратно в избу, чтобы выключить свет.

Вечер того же дня.

Двое под проливным дождём шли мимо домов, и пытались разглядеть каждый из них, хотя мешали потоки воды, льющейся с небес, сделав все дома похожими друг на друга.

Наконец, двое мужчин остановились возле единственной избы, у которой не горели окна.

– Похоже, он здесь живёт, – неуверенно проговорил Захар, глянув на друга из под промокшего насквозь капюшона.

Родион подошёл к двери и, утерев рукавом лицо от воды, постучал. Ответа не последовало. Родион постучал ещё раз, уже сильнее, потом отшагнул и понял, что наступил в воду. Обернувшись, он увидел, что ручей совсем разлился по деревне.

– Мы здесь зря теряем время, – произнёс Захар, – наверняка Мишка умер уже…

В этот самый момент в доме включился свет, и из-за двери донёсся хрипатый старческий голос:

– Обождите немного. Я сейчас выйду.

Промокшие насквозь незваные гости переглянулись.

– Он? – засомневался Захар. – У нас нет времени на ошибку.

Он посмотрел туда, откуда они пришли, и ужаснулся: ручей подползал к дому, где они стояли.

Наконец, замок щёлкнул, и из щели дверного проёма вынырнула седая лохматая голова. Диковатым взглядом окинув Захара и Родиона, старик заговорил первым:

– У меня нет здесь знакомых, чтобы они ко мне приходили в гости. Уж тем более в такую погоду.

Мужчины всмотрелись в опухшее морщинистое лицо с мохнатыми бровями.

– Это не он, я так и думал! – От злости голос Захара почти сорвался. – Это никому не нужный старик! Он ничего не знает про Альдону! Пошли отсюда, пока она нас самих здесь не нашла!

Грубо схватив Родиона за руку, Захар потащил его с крыльца, но голос старика прозвучал им в спины:

– Жественка теперь воняет так же, как и Шепчинка! Альдона скоро приплывёт сюда! – Старик громко засмеялся и дрожащим пальцем указал в сторону приближающегося ручья. – Запах тухлых яиц… Неужели вы ещё не задыхаетесь?

Старик снова заржал не своим голосом. Медленно закрывая за собой дверь, забормотал:

«Альдону мы разозлили

И в печи сожгли,

И труп мы утопили.

А на детях теперь грехи!»

Захар и Родион с ужасом наблюдали через окно, как старик перешёл на кухню, где включил свет и безумным взглядом смотрел на них. Через стекло был слышен его безумный смех.

– Здесь опасно. Пошли быстрей! – поторопил Захар. – Старик совсем выжил из ума и спился после исчезновения дочери Евы.

Старик будто услышал и резко перестал смеяться. Его взгляд медленно пополз вниз. С перекошенным в ужасе лицом он посмотрел на пол. Захар и Родион услышали:

– Не может быть! Вода! Вода! Вы… Вы привели её ко мне!

За спиной Михаила выросла тень. Альдона обхватила его голову чёрными руками и вдавила длинные острые когти ему в глаза.

Глава 4. Прочь!

1835 год. Старушка с маленькой девочкой, вцепившейся в её морщинистую руку, быстрым шагом шли мимо прилавков местного базара. В выходной день собралось особенно много народу, ведь близилась зима. Жители деревушки прекрасно знали, что в плохое сложное время базар работать не будет, поэтому они собирались закупиться продуктами и всем необходимым для дома. В деревне был лишь один ларёк, и он не был богат полезным и нужным, а самый ближайший нормальный продуктовый магазин находился в двадцати километрах отсюда.

Мужики ходили рыбачить на реку Шепчинку, чтобы прокормить семью. Пробравшись через болотистые топи, пройдя по узеньким тропинкам густого леса, они садились на берегу и до позднего вечера пытались наловить хоть что-то. Рыба клевала плохо.

– Коль! Ты б лучше на Жественку пошёл. Зачем идти в такую даль? – сказала Анна своему мужу, который рано утром собрался на рыбалку.

– Ну уж нет! На этом ручье я никогда не буду ловить рыбу. Он никогда не будет полноводным.– Ответил жене Коля.

– Ты разве не слыхал, что говорят местные? Что якобы от этой Шепчинки скверно пахнет. А в том году на ней нашли утопленника… Молодой человек, якобы, отравился испарениями.

– Чушь все это, Ань! Смотри за дочкой, я пошёл рыбачить.

Николай оделся и направился к выходу, но Анна остановила его в сенях.

– Коль. Что-то с нашей девочкой не так. Ты видел её глаза?

Мужчина ненадолго задумался и произнёс:

– Не знаю даже. Я не верю в мистику. Но ты сама должна понимать, что за наши грехи кто-то должен расплачиваться.