Абандон 3

Павел довольно улыбался.

– Нравится? – спросил он.

– Не знал, что тут такие вещи бывают, – сказал я.

– Да, Африка полна чудес… на самом деле, этот каньон даже немного крупнее распиаренного колорадского.

Сто пятьдесят километров по устью – и мы у трассы, которая приведёт нас в столицу, – улыбнулся Павел.

– Мы что, вниз спускаться будем?

– Конечно, – кивнул проводник, – мы же только что из самого сердца уранового рудника. Вода нам совсем не помешает!

Крутой спуск нашёлся километров через пятнадцать. Похоже, когда-то здесь тёк ручей, питаемый сезонными дождями. Дорожка, прорезанная водой в скальном массиве, оказалась достаточно широкой, чтобы по ней мог спуститься «Круизёр». За что ей отдельная благодарность.

– Удивительное место… – сказала Соня, пока мы ехали вниз.

– Угу, – довольно кивнул Павел, – тут целый мир удивительных мест, о которых мало знают в первом мире. Кстати, если что – геологическая провинция, где мы находимся – одна из самых древних в мире. Плитам, которые составляют Берег Скелетов, возле которого мы проезжали – больше полутора миллиардов лет. Коренные породы, образующие основу каньона, едва ли не древнее.

– Круто… – сказал я, опасливо глядя на стены ущелья, которые вертикально нависали над спуском.

Через несколько минут мы благополучно достигли дна этого природного чуда. Павел сходу повёл машину в воду. И ещё несколько километров мы двигались по руслу реки.

– Ну вот, – наконец, сказал наш проводник, – теперь и в город въезжать не страшно.

– Что насчёт нашей одежды? – спросил я, – есть шанс, что мы нахватали радиоактивную пыль?

– Есть, конечно, – кивнул Павел, – поэтому рекомендую хотя бы майки снять. До момента, когда мы сможем всё проверить.

– Блин, а чего раньше не сказал? – недовольно буркнула Соня.

– Да ладно, ребят, – осклабился Павел, – руды на Лангере бедные. Около сотой доли процента. Если что – посидеть на граните, скажем, где-нибудь в Мурманской области пару минут гораздо опаснее, чем пробыть полчаса на дне рудника, где мы были.

Соня посмотрела на меня. Я ответил настороженным взглядом. Как много Павел знает о нас? Слышал ли про приключения на Кольском полуострове? Или же это просто совпадение?

– Я там жил когда-то, – добавил Павел, будто бы оправдываясь, – очень давно. С тех пор ненавижу зиму.

– Ясно, – кивнул я.

– А вообще вода здесь как? – спросила Соня, – помыться хоть можно?

Павел хмыкнул.

– Блин, а это хорошая идея! – ответил он, – башка от недосыпа совсем не соображает. Конечно. Давайте помоемся. И перекусим. И кофе выпьем. Раз уж мы доехали до этого места, те, кто нас преследует, наверняка сбились с пути.

Он остановил «Круизёр» в тени довольно высокой скалы, нависающей над излучиной речушки, по руслу которой мы двигались.

Мне показалось, что тут, внизу, немного прохладнее, чем в самой пустыне, и это было очень кстати. Я подошёл к воде, попробовал её рукой. Тёплая. Совсем не такая, как ледяные потоки на Кавказе.

Я скинул майку и принялся её полоскать в потоке. Через минуту за ней последовали и джинсы.

Соня отошла подальше, за небольшой валун, лежащий прямо на берегу, и тоже начала раздеваться. Я делал вид, что не обращаю на неё никакого внимания.

Постирав одежду, я залез в воду. Вода была совсем тёплой, но всё-таки освежала. Тут было совсем мелко, и, чтобы окунуться хотя бы по плечи, приходилось приседать.

Я видел, что Павел тоже скинул верхнюю одежду, и залез в воду. Он тёр своё тело тщательно, будто в общественной бане с мылом. Разумная предосторожность: всё-таки уран есть уран, и пренебрегать опасностью не следовало.

Хорошо, что воздух здесь, даже в непосредственной близости от мелкой реки, оставался очень сухим. Одежда высохла почти мгновенно – до того, как мы успели прикончить по ещё одному военному рациону, изъятому у тех, кто пытался нас прикончить на руднике.

После купания и чашечки кофе, которым я запил содержимое одного из рационов, жизнь стала налаживаться. Я улыбался, греясь на солнышке.

– Отлично тут! – сказал я, вытягивая ноги, – и главное – никаких туристов.

– Это да, – кивнул Павел, – правда, встречается менее приятный контингент. Но это не часто. Так что нам повезло.

– Что за контингент? – заинтересовалась Соня.

– Ну, ребят, – Павел пожал плечами, – вы же понимаете, да, в какой местности мы находимся? Золото. Алмазы. Уран. И достаточно бедный народ, чтобы соблазниться всем этим. Конечно же, тут есть контрабандистские тропы, которые организовывают негласную доставку всего этого добра, в обход правительства.

– Что, здесь? – удивился я, обведя правой рукой окружающий нас пейзаж.

– Ну а где ещё? – Павел пожал плечами, – каньон просто подарок для таких вещей. То есть, конечно же, все обо всём знают, но у правительства даже близко нет столько сил, чтобы закрыть все лазейки в этой местности. Нет, конечно, облавы периодически устраивают – но это шоу, потому что, как правило, все в доле. Конечно, чиновникам тоже надо делать карьеру, поэтому какую-то мелкашку «подстригают». Особенно из молодых и наглых, которые рискуют составить конкуренцию крупному конгломерату. Вот так вот тут всё устроено, – он улыбнулся.

– Да уж… – сказала Соня, со странным выражением глядя на ближайшую скалу.

В этот момент я почувствовал, как смартфон завибрировал в кармане джинс. Вся связь, включая спутниковую, была заблокирована. Значит, Эльвира активировала экстренную одностороннюю связь, чтобы сбросить сообщение.

Я достал аппарат и прочитал. В сообщении было всего одно слово: «Живы?»

Я подождал, пока смартфон поймает спутник, и написал ответ: «Да. Сердце у нас. Двигаемся в столицу».

– Ваши, да? – спросил Павел, глядя на мои манипуляции. Странно – раньше он благоразумно старался не обращать внимания на такие вещи, – волнуются?

– Да, – ответил я.

– Круто. Серьёзно.

Я неопределённо махнул рукой.

– Спутниковая связь – необходимое условие выживания здесь. У меня есть, но, конечно, не защищённый. Поэтому стараюсь не пользоваться. Только на открытых выездах.

– Ясно, – кивнул я.

– Вас не торопят? – спросил Павел, будто бы нарочно безразлично.

– Да вроде нет, – осторожно ответил я.

– Если есть два – три часа, то я бы поспал. А то тяжело, правда. Дорога ещё не близкая.