Раненые звёзды – 5

На эту наживку я бы, пожалуй, и правда клюнул.

– Как тебя на самом деле зовут? – Как бы невзначай спросил Захар после очередного подхода, едва отдышавшись.

Я даже растерялся на секунду, не зная, как ответить. Я мог бы решить, что мне послышалось, но был совершенно уверен в собственном слухе.

– Нас гарантированно не слушают, – добавил Захар, – для этого и нужны тренировки. Я позаботился. Это единственное время, когда мы можем говорить откровенно.

– Странный вопрос, – сказал я, – меня Григорий зовут. Я ведь уже представлялся.

– Ты ведь не тот, за кого себя выдаешь, – безапелляционно заявил Захар.

Меня задела эта бесцеремонность. Я даже хотел сказать что-то резкое насчёт его умственных способностей, но что-то меня остановило. Возможно, отсутствие агрессии или обвинения в его голосе. А ещё он смотрел на меня глазами побитого щенка, с какой-то безумной надеждой… это контраст слов и взгляда сбивал с толку.

– А кто тебе нужен? – Спросил я.

– Друг, – быстро ответил Захар, – понимающий… способный понять.

– Что ж, – ответил я, – тогда с этого и надо было начинать. А не с глупостей всяких.

– Это не глупости, – возразил Захар, – ты ведь другой. Я знаю.

– Следующий подход, – ответил я, – а то тренировка сорвётся. Будет подозрительно.

Захар послушно направился к брусьям, давая мне время, чтобы прийти в себя.

– С чего ты решил, что я не тот, за кого себя выдаю? – Спросил я.

– Вижу, – ответил Захар, – у тебя есть супер-способность. Как минимум одна. Ты феноменально быстро строишь математические модели. Результаты твоих решений в разы превышают возможную развитую интуицию. Я проверял.

«Вот тебе и маскировка… – с досадой подумал я, – надо было меньше режимом пользоваться…»

– А ещё у тебя жизненный опыт, который не вяжется с работой тренером или менеджером, – продолжал Захар, после очередного подхода, – такой взгляд, как у тебя, бывает у военных. После реального боевого опыта.

– Ладно, – кивнул я, – сам-то что думаешь? Кто я?

Захар взглянул на меня внимательно.

– Понятия не имею, – ответил он, – поэтому и связался с тобой. Мне только чудо может помочь. Вот я и решил, что судьба мне его послала.

– Но гипотезы какие-то есть? – настаивал я.

– Совершенно невероятные, – вздохнул Захар, – поначалу я думал, что ты пришелец. Ну, что визитёры каким-то образом переместили твоё сознание в тело человека. Но нет: ты слишком человек для этого. Ещё, возможно, ты – искусственный интеллект, выращенный в лаборатории и перемещённый в клонированное под тебя тело. Причём часть твоего настоящего мозга продолжает работать в другом измерении… но это тоже, такое, на пределе моей фантазии. Интуитивно я чувствую, что ты человек. И это интригует. Где ты мог приобрести такой опыт и способности, при том, что я очень тщательно исследовал твоё прошлое? Понятия не имею. Может, ты мне расскажешь?

– Может быть, – ответил я, – но сначала суперсет на турнике.

Мы сменили позицию. Захар приступил к упражнениям. Я корректировал его технику, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Был ли Захар угрозой? Скорее всего, да. В другое время я бы постарался исчезнуть после этого разговора. Но он странным образом вызывал симпатию. К тому же, он намекнул, что ему нужна помощь. Это интриговало. Какие настоящие проблемы могли быть у парня, подобного ему?

– Какая помощь тебе нужна? – Спросил я, не давая вернуться к вопросу о моей истории, – чего ты боишься?

Захар вздохнул и вытер пот со лба.

– Сложно сказать. Ситуация слишком нестандартная. Наверно, будет правильно сказать, что я не знаю, какая помощь мне нужна.

Я усмехнулся.

– Что ж. Давай зайдём с другой стороны. – Сказал я. – Чего ты боишься? Смерти?

– Нет, – улыбнулся Захар, – не боюсь. Я думаю, что смерти перестают бояться те, кто потерял кого-то по-настоящему близкого. Тогда страх смерти вытесняется ожиданием чуда. Сказывается усталость от разлуки и надежда на свидание. Даже если оно состоится в абсолютном небытии, куда, по мнению атеистов, мы попадаем после физической гибели.

– А по твоему мнению? – заинтересовался я, – куда мы попадаем?

– Я знаю, что всё сложнее, чем принято об этом думать, – сказал Захар, – но мне ещё далеко до полного понимания того, как всё устроено. Я не строю иллюзий на этот счёт.

– Кого ты потерял? – решился спросить я.

Захар посмотрел на меня. Потом вернулся к снаряду для очередного суперсета.

– Родители, да? – Продолжил я, когда Захар завершил цикл.

– Да, – не стал отпираться он.

– Катастрофа?

– Ага.

– Авто?

– Нет, – Захар помотал головой, – авиа. Бомба в грузовом отсеке. Громкое дело.

– Мне очень жаль.

– Спасибо.

– Попал на воспитание в казённые организации? – спросил я.

– Что? – Не сразу понял Захар, – а, нет. Бабушка с дедушкой оформили опеку. Так что все прелести сиротства я не успел прочувствовать на себе. И знаешь, в этом есть что-то страшное.

– Конечно. Ещё как, – кивнул я.

– Нет, ты не понял, – добавил Захар, – страшно продолжать жить обычной жизнью. Каждый день. Будто ничто не изменилось. Я продолжал ходить в школу. Общаться с одноклассниками. Представляешь, одни уже через пару недель забыли о моей потере. Потому что я не давал повода об этом вспоминать. И всё текло так, как будто моих родителей никогда и не было в этом мире. Тогда я понял, насколько сильно мы переоцениваем наше собственное место в этом мире.

– Ты хочешь, чтобы я спас тебя от твоей работы? – спросил я, меняя тему.

– Что? – удивился Захар, – а. Да. Слушай, а ведь ты прав. Я бы не смог лучше сформулировать.

– Почему ты просто не откажешься? – спросил я, – всегда можно выйти. Даже если по-плохому.

Захар улыбнулся.