Ванька

– Нога! Нога!

Чёрт, голосистый какой…

– Что с ногой-то, дитетко?

Старуха паренька на руки подхватила. Во как… И не скажешь…

Я совсем что-то в осадок выпадать начал. Пошатнулся. Повело в сторону. Оперся на жердину какую-то. Замутило. Ну, сейчас опозорюсь…

Бабка с мальчишкой куда-то в темноту усвистала. Один я остался. Вот и помогай людям. Бросили за ненадобностью. Правильно – оказанная услуга уже ничего не стоит…

Вдох-выдох, вдох-выдох… Получилось даже не блевануть.

– Эй, – я голос подал. Совесть-то надо иметь всё же. Я ей внука по лесу как медведь Машеньку на закорках пёр, а сейчас тут один кукую… Ну, народ… Строители коммунизма…

– Эй…

Нет ответа.

– Эй…

Тут ветерок подул. Вроде, как и легче немного стало…

А, хрен тебе на глупую рожу…

Я крепче за жердину ухватился.

– Ты что это, касатик? Плохо тебе?

Слова старухи я слышу, но как-то не совсем явственно, голос её плывёт.

– Пойдём-ка, пойдём… Умаялся. Ванька, хоть мал, да тяжел… Пойдём…

Я чувствую, бабка меня под руку подхватывает, тащит куда-то.

Хочется только лечь и лежать. Долго-долго. Больше никаких желаний нет. Ноги как чужие. Бабка как буксир меня тащит…

– Вот сюда давай… За перегородочку… Отдохнёшь – лучше будет…

– Я…

– Всё утром, утром… Утро вечера мудренее…

Так я вырубаюсь непонятно от чего, а ещё слова старухи как мягкие одеялка на плечи ложатся.

Баба-Яга какая-то… Зажарит сейчас и съест… Имени-отчества не спросит…

– Вот, ложись, касатик… Подушечка мягкая, пуховая… Спи…

Глава 7 Машка-Толстая Ляжка

Проснулся я из-за грохота за перегородкой. Какая-то чуня полоротая пустое ведро перевернула. Этот звук мне хорошо знаком – месяца не прошло, как с картошки мы приехали. Весь сентябрь и неделю октября вместо изучения медицины клубни из грязи выколупывали. Осень выдалась дождливая, а продовольственную программу выполнять надо. В мае её приняли. Горбачев какой-то её придумал. Как декан нам перед отправкой в колхоз сказал – с целью механизации, химизации, улучшения кормовой базы, использования новых интенсивных технологий, а также для внедрения материального стимулирования колхозников. Вот мы и внедряли новые технологии – что соберём, а что в мокрую глину втопчем. Главное, чтобы картошки после копалки на поверхности земли не видно было…

Пойдёшь ночью к девицам-красавицам, а они свои пустые вёдра в сенях наставили. Понятное дело – сшибёшь. Так что звук падения ведра я ещё прекрасно помню.

– Кого там несёт?

Так, голос немного знакомый… Это, похоже, бабка Ваньки. Которого я ночью сегодня на закорках пёр. Чуть грыжу не нажил.

– Это я…

– Кто, я?

– Мария…

– Какая-такая Мария?

Хоть и не вижу я бабку, но по голосу заметно – чем-то недовольна она.

– Мария, внучка Володихи…

– Машка-Толстая Ляжка что ли? Так бы сразу и говорила.

За перегородкой опять что-то упало. Теперь уже стеклянное.

– Что ты там, корова, творишь! Стой на месте! Сейчас сама к тебе выйду.

Я этот цирк с конями не вижу, но, похоже, гостья бабку уже разозлила.

– Ну? Говори, зачем пришла?

– Я… Это… Бабушка…

– Десять лет уже как бабушка. Толком говори…

– Я… это… опять…

– Опять?

– Опять…

– Говорила же я тебе, Машка, как начнут в церкви на венчании херувимскую петь, задуйте как будто не нарочно свечки-то, а сами тихонько со своим Сидором Павловичем скажите: «Огня нет – и детей нет». Самое это точное средство от беременности. Не сделала?

– Не сделала…

– Почему же?

– Бабушка Володиха другому научила…