Опыт выживания. Часть 1

У вашей прабабушки явно были большие способности и высокая духовность. Судя по всему, были и эксперименты с оккультными техниками. Это могли быть привороты, гадания, заклинания. Чем чаще человек занимается подобными практиками, тем активнее подсознательно он ставит себя на первый план, а Бога – на второй. Такой человек внешне может принять унижение и даже не станет мстить в ответ, но внутренне он всегда будет ненавидеть. Для женщины, а особенно – для ее детей, такая тенденция крайне опасна.

У вашей прабабки, судя по всему, была огромная подсознательная агрессия к мужу. Это могло привести либо к смерти супруга, либо к гибели ее детей. Ей была послана смерть как возможность спасения своих детей. Тем не менее, гордыня передалась им всем.

Однако желание управлять будущим и гадать все-таки является вторичным. Вероятно, прежде у прабабки было какое-то преступление против любви: или жить не хотела, или измены не перенесла, или ради наслаждения внутренне отказывалась от детей. Я не могу сейчас сказать, как именно выглядел первый шаг утраты любви к Богу, но, раз прабабку убили, значит, готова была убить она. Подобное притягивает подобное. Либо она желала смерти обидчику, либо не хотела жить, то есть желала смерти себе, либо желала смерти ребенку, пытаясь прекратить беременность или не соглашаясь внутренне, чтобы он родился.

Каждой женщине в первую очередь нужно преодолеть в себе первородный грех Евы, то есть поклонение вожделению, и научиться любить.

P. S. Кстати, как выглядят последствия любви к гаданиям и предсказаниям будущего, хорошо изложено в следующем письме, которое мне недавно прислали.

* * *

При прочтении третьей части книги «Воспитание родителей» появилось ощущение, как будто бы автор книги сидит со мной за одним столом и я рассказываю ему о своем личном опыте.

В 1988 г. у меня родился сын. Беременность протекала хорошо, но роды были стремительными. Доктором у меня был мой свекор, и, чтобы у меня не пропало молоко, меня не тревожили плохими новостями. Я очень странно вела себя в послеродовой палате, на меня как бы напало ощущение радости, беспрерывно хотелось рассказывать что-то женщинам, которые лежали рядом в палате, мне казалось, что я никогда так не смеялась. При возникновении вопроса «где мой ребенок и что с ним?» врачи говорили мне, что все нормально, учили только, как сцеживаться, чтобы молока было вдоволь. У меня его хватало еще на двоих чужих деток. Тогда в роддомах держали рожениц от 5 до 14 дней в зависимости от состояния мамы и ребенка. Из роддома меня выписали на 5 день, и свекор тут же выдал, как обстоят дела с ребенком: «Двойная асфиксия, наложение костей черепа друг на друга, перелом ключицы, смятие таза, полное отсутствие рефлексов, смятие носа».

Мне на руки дали ребеночка в одеяле, посадили в машину и увезли в другой город, где принимали серьезные специалисты, друзья моего свекра. Там, осмотрев его, невропатолог сказала: «Девочка, ты еще молодая (мне было 19), тебе не нужен калека, этот ребенок здоровым не будет. Оформляйте документы на отказ от ребенка, а ты не порти себе жизнь, ты еще родишь себе».

Ни на секунду не задумываясь, я завернула ребенка в одеяло и сказала, что никому его не отдам. Меня повезли в другую больницу, к педиатру, и этот врач поступила как настоящий врач. Она мне не «рисовала замков», а, поставив диагноз, сказала: «Все в твоих руках. Хочешь, чтобы ребенок был жив и здоров, – будешь над ним работать».

Меня с ребенком положили в детскую клинику, где почти все детки были с менингитом – инфекционное заболевание, которое не тронуло моего сына при пребывании в больнице. Мы пробыли в больнице 21 день. Начинала я кормить ребенка, отучая его от зонда, что называется, рот в рот», через пипетку, потом – из пенициллиновой бутылочки, потом – из обычной бутылочки, уже при выписке. Ребенок по 8 часов лежал под капельницами в обе ручки, на дощечках от обычного ящика, как распятый, в это время нужно было ровнять ему носик массажем и поворачивать голову каждые 7 минут на 5 градусов. Помогли и врачи, и медсестры, которые обучили меня массажу и приемам по выравниванию черепа. Именно в этот период, не зная еще книг С. Н. Лазарева, не понимая, как нужно себя вести в такой ситуации, я ощущала ранее мне неизвестное и незнакомое чувство тепла, радости, покоя и благодати. Отсутствовали страх и переживания за будущее, не чувствовалось усталости, не было сожалений и жалоб на судьбу.

Сейчас моему сыну 21 год; в двухмесячном возрасте он был уже, как все здоровые детки, а сейчас он учится на работника скорой помощи, хочет потом быть врачом.

Я пыталась вернуть то ощущение, помня его, но у меня не получалось больше никогда, бывали ощущения полета и радости, но они были другими. Наверное, такое дается только тогда, когда человек стоит у грани жизни и смерти, у грани перехода из одного состояния в другое.

Наверное, наверху видели и знали, что через 6 лет после рождения сына мне в руки попадут книги С. Н. Лазарева, что всеми фибрами своей души я буду работать над изменением ее самой, что я стану другой и мой взгляд на жизнь изменится. Этому я учу и своих детей сейчас, и сама продолжаю меняться.

Правильно говорили мудрецы: будущее не впереди, оно сзади. Может, кому-то поможет одна из страниц моей жизни.

    С благодарностью Богу…

P. S. Мой рассказ абсолютно автобиографичен, и я буду рада, если Вы используете его в своих книгах и это кому-то поможет выбраться из сложной жизненной ситуации.

Сначала о ребенке. Асфиксия, то есть проблема с легкими, свидетельствует о неблагополучии души из-за повышенной гордыни. Смещение костей черепа – это унижение сознания, что также указывает на повышенную гордыню, чрезмерную концентрацию на сознании. Перелом ключицы – это неблагополучие с потомками, это повышенная подсознательная агрессивность будущих детей. Смятие таза – это знак, что дети вообще могут не появиться на свет. Смятие носа – это унижение гордыни.

Все это говорит о том, что у родителей ребенка, особенно у матери, поклонение благополучной судьбе, будущему было огромным. В таких случаях обычно присутствуют и чувство превосходства над другими, и страх перед будущим, и уныние, и мстительность. Плюс ко всему, понятия духовной и материальной власти воспринимаются как смысл жизни. Чем красивее, умнее, духовнее женщина, чем жестче ее характер, тем меньше у нее шансов родить здорового ребенка, если отсутствует вера в Бога.

Дело в том, что в этой записке не сообщены некоторые интересные подробности, которые могут пролить свет на произошедшее. Я общался с этой женщиной, и она рассказала мне, что с детства ощущала у себя способности к ясновидению. Она гадала на картах, причем с большой точностью. Когда человек знает свою судьбу, у него уже нет нужды опираться на любовь и веру. Главным для него становится знание, возможность управлять своей судьбой. Увлечение магией, гаданием, целительством для молодой, нерожавшей женщины может обернуться трагедией.

Но когда женщина получила на руки больного ребенка, у которого практически не было будущего, тогда она интуитивно переключилась на любовь. Готовность жертвовать, решимость всю жизнь посвятить больному ребенку, отсутствие страха перед будущим – все это раскрыло душу и поставило любовь на первое место. Мать лечила ребенка не только внешними действиями, но, в первую очередь, своим внутренним состоянием. Ведь именно внутреннее состояние определяет, насколько эффективной окажется терапия.

Христос говорил, что человек, зарывший свой талант в землю, будет наказан. Талант – это кусок серебра определенного веса. Талант серебра – это обозначение труда, затраченных усилий, отданной энергии. Любовь превращается в энергию, и тот, кто боится эту энергию тратить, не хочет заботиться, жертвовать, преодолевать проблемы, наказывается, прежде всего, вырождением души. А потом уже разваливаются его судьба и здоровье.

Побеждает, в конечном счете, тот, кто не боится любить и жертвовать, тот, кто не заблуждается в выборе главных жизненных приоритетов.

* * *

Я была безумно счастлива. Сегодня я узнала, кто я… Я была Богом! Точнее, наверное, Богиней, но… У Бога ведь не может быть половых признаков. Значит, я просто Бог.

Я покатала во рту это непривычное и непонятное слово: Бог. Повторила глупую, по моим недавним понятиям, фразу: «Зовите меня просто – Бог». Звучало тоже как-то диковато. И все же это было правдой. Открытие было настолько ошеломляющим, что просто кружилась голова. Очень хотелось объявить себя сумасшедшей, но не получалось. Голова была ясной, как никогда.

Когда это случилось в первый раз? В тот давний девяносто-кошмарный год. Я занималась бизнесом и была атеисткой. Рубль падал, доллар взлетал стремительно, принимались непонятные законы, горели сбережения, убивали бизнесменов… Страной управляли бандитские группировки «по понятиям», проблемы решались на «стрелках», долги затягивали петлю на шее все туже и туже. Я поседела на этих стрелках и разборках. На кону стояла квартира, которую, видимо, придется продавать за гроши.

Я повторяла эту фразу, чтобы смириться с нею и успокоиться. Вокруг под легким ветерком перебирали листьями деревья, из густой травы высунул нос любопытный ежик и, увидев бросившуюся к нему собаку, тут же юркнул обратно. «Линда!» – я не успела остановить псину, и она, жалобно завизжав, задом вылезла из кустов, отчаянно мотая головой. Я засмеялась. Вот так всегда и бывает – сначала лезем вперед на авось, а потом ползем назад с иголками в носу.

Мы с овчаркой Линдой гуляли в лесочке рядом с домом. Если бы не эти прогулки, я, наверное, давно бы чокнулась или просто отдала концы от постоянных запредельных стрессов. Прогулки были отдушиной: без стрелок и разборок, без размышлений «где взять деньги?» и «чем накормить детей?» В эти часы я позволяла себе расслабиться и все забыть, отключившись от окружающей дикой действительности.

Но в последние дни отключаться получалось все тяжелей. Гуляя, я все время помнила о том, что возле подъезда стоят и ждут меня. И когда-нибудь настанет день, когда я не поднимусь в свою квартиру. И, может быть, этот день настанет сегодня.

Я вздохнула. Зачем, ну зачем я отпустила на стрелку мужа? Ну и что, что он мужчина? Мужчина-то он мужчина, а теперь придется продавать квартиру. Да никогда в жизни я не взяла бы на себя чужой долг в 100 миллионов. А он пожалел мальчика и его жену, ведь их могли убить, и сказал, что была сделка и был товар. И вот теперь могли убить моего мужа, меня и наших детей. Только никому это было уже не интересно. И тем более – тому мальчику… И некуда кинуться за помощью, никому не нужны наши проблемы. Охватывало отчаянье, становившееся с каждым днем все беспросветнее. Некуда, некуда, некуда… Если только… Я даже остановилась. Да я и молитвы ни одной не знаю. Да ладно, черт с ним, с текстом. И я, неожиданно для себя, начала молиться, собирая вместе когда-то и где-то услышанные слова.

– Господи! Спаси и помилуй моих детей! Господи, помоги мне, сделай что-нибудь! У меня никого не осталось, кроме Тебя. Господи, я люблю Тебя!

Я сидела в траве, размазывая по лицу слезы и сопли, Линда прыгала рядом и поскуливала от непонимания и сочувствия.

– Господи! Господи! Господи! Я не знаю, что мне делать!

Я исступленно и измученно била кулаком по дереву, пока из рассеченной ладони не потекла кровь. А потом без сил упала на землю и долго смотрела в такое синее небо. Медленно пришло осознание: я что, действительно, поверила в Бога?

– Да! – закричало внутри. – Это теперь моя тайна. И я уже не одна в этом жестоком мире.

Захлестнула радостная волна, – почему? отчего? И откуда-то появились слова, и я начала повторять их искренне, от всей моей измученной души:

– Господи, спасибо Тебе за то, что, пусть в такой страшный час, но я обрела Тебя и поверила в Тебя, и почувствовала любовь Твою! Спасибо Тебе, Господи! Спасибо Тебе, Господи! Спасибо Тебе, Господи!

Я шла домой спокойная, умиротворенная и уверенная в том, что вот теперь уж все и устроится. Я, правда, не знала, как. Но это уже и не моя забота, Богу виднее. Не буду же я Ему давать советы. Я небрежно кивнула бандитам у подъезда и так уверенно, вполоборота, сказала им: «Завтра!», что они, растерявшись от моего необоснованного хамства, так ничего и не ответили, а я уже важно удалилась в подъезд.

Муж и сын спали. Я попила чай на кухне и тоже собралась укладываться, когда раздался телефонный звонок.

– Слушай! – закричал прямо в ухо знакомый голос давнего друга. – Есть контракт на поставку водки, на два вагона, на реализацию. На полную. Берешь?

– Такого не бывает, – прошептала я одними губами, но меня услышали.

– Бывает!..

– Беру! – заорала я, разбудив не только домашних, но и весь подъезд. – Беру, Господи!

На том конце провода радостно гоготали.

А когда это повторилось?

Меня везли на кресле по коридорам областной больницы.

– Куда? – спросила одна медсестра другую. – Может, не в отдельную, может, в общую?

Я заволновалась.

– Почему же в общую, если есть возможность в отдельную?