Твоя игра. Начало

Лицо его бледно, а волосы прилипли к вспотевшему лбу.

– Ничего, ты поправишься, – и, повернувшись к Евгению, интересуется: – Как дела, док?

– Скрывать не буду, ему не очень повезло. Но, конечно, поправится!

– Слышишь, Саня? Всё будет отлично, друг!

– Да… – превозмогая боль, отвечает Александр.

Никита, глядя на мёртвую псину, с недоумением и отвращением произносит:

– Что это, чёрт возьми, такое?..

– Видимо, собака, только… – Оля осекается, не зная, как продолжить.

– Только… – Никита тоже не сразу находит слово, неуверенно произносит: – Мёртвая?

– Надеюсь, что сейчас – да, – зло отзывается на это Александр. – Тварь!

Оля хочет понять, найти объяснения тому, что случилось.

– Может, какой-то вирус? – говорит она, повернув лицо к Евгению.

– Не встречал ничего подобного даже в описаниях… Вирус, который превращает животных в это?.. – Евгений кивнул в сторону мёртвой собаки.

– Да уж… – произносит Никита, явно раздумывая над чем-то. Вдруг он бледнеет, шокированный мыслью: – Если это вирус, то… может быть, и людей из-за него нет в деревне?

Повисает молчание. Каждый думает о катастрофических последствиях неизвестного вируса.

– Не знаю, вирус это или нет, но, надеюсь, собака не была бешеной, – Евгений первый нарушил гнетущее молчание.

– Хотя то, как она набросилась на меня, говорит об обратном, – пессимистично замечает Александр.

– Не будем думать о плохом. Как ты сейчас себя чувствуешь?

– Жить буду.

– Ну, тогда поднимайся, нечего на земле валяться, – шутливо говорит Евгений.

По взгляду Александра читается, что этот тон он не считает удачным или даже уместным. Он помогает Никите подняться, после чего более внимательно рассматривает валявшееся рядом собачье тело. Проломленный оголённый череп; шерсти и кожи почти нет, остатки кишок вывалились из прогнившего живота, на рёбрах – куски мяса и остатки кожи. Лапы – набор изодранных мышц, хвост лишь частично покрыт шерстью. Когти и клыки сохранились как нельзя лучше – длинные и острые, словно были специально наращены, как казалось в контрасте с остальным телом.

– Блин, никогда подобного не видел! Как она вообще двигалась? – рассуждает Евгений скорее с собой, чем с кем-то.

Пока остальные выражали сочувствие и поддержку Александру и рассматривали мёртвую собаку, Валентин, словно обмерев, стоял посреди улицы, в отдалении от всех. Невидящим взглядом смотрел он на товарищей.

Когда что-то коснулось его плеча сзади, он даже не вздрогнул. Медленно повернул голову, чтобы увидеть: кисть женской руки, побелевшая, с изорванной кожей. Струйка холодного пота бежит по спине. Он поворачивается всем корпусом – перед ним жуткое, отвратительное лицо со страшной ухмылкой. Он хочет отвернуться и не может – что-то знакомое, очень знакомое. Оля! Это она. Только вместо носа – дыра, а верхняя губа болтается на кусочке кожи, обнажив жёлтые зубы. Два белых глаза смотрят на Валентина, словно вот-вот просверлят насквозь. Он открывает рот, чтобы назвать её по имени, но только хватает воздух. В горле игольчатый ком, он пробует сглотнуть. Через секунду – адская боль, словно все эти иголки вонзились разом. Он слышит собственный вскрик, который тут же прерывается булькающим звуком.

К тому моменту, как Оля и остальные обернулись, услышав крик Валентина, ему уже нельзя было помочь – его жрало существо, похожее на Олю как две капли воды, если бы не было обезображено разложением.

Живая Оля упала в обморок. Без сознания она пролежала недолго. Через пару минут очнулась – Евгений брызгал ей водой на лицо.

– Что это было? – спрашивает она.

– Твоя копия… только…

– Да, я видела, – предупредила она уточнение. – И где оно сейчас? И что с Валентином? – спрашивает она, увидев тело в луже крови.

– Мы не сможем помочь Валентину… – Евгений виновато опускает голову. – А оно…

– Оно куда-то исчезло, – с дрожью в голосе говорит Александр. – Так быстро и бесшумно, что мы не заметили этого.

Оля отмечает, что Александр словно постарел и похудел, из него как будто вышла энергия молодости, несколько минут назад бившая ключом. Он, сгорбившись и глядя в землю, сидит на земле между телом Валентина и Евгением. Впервые за всё время, которое Оля могла его наблюдать, он не знал, что делать.

– Ребята… – произносит Никита, в голосе его тревога. – Кажется, у нас большие проблемы.

Стоя возле Александра, он смотрел в сторону, откуда они пришли, и выглядел напуганным. Евгений и Оля обернулись туда же. К ним быстро приближалась толпа, но даже издалека было видно, что это не обычные люди. У большинства руки вытянуты вперёд, рты раскрыты, кожа мертвенно-бледного цвета, а у кого-то кожи вообще нет; одежда на всех грязна и оборвана.

– Бежим! – Евгений с силой дёрнул за руку Олю.

Встать ей это не помогло, однако она абсолютно ясно поняла, в каком они опасном положении, и только поэтому вскочила как ошпаренная.

Никита побледнел. С повреждённой ногой далеко ему не убежать, да и куда бежать…

Александр поднялся тяжело, по-стариковски.

Недалеко они успели пробежать, прежде чем заметили точно такую же толпу, надвигающуюся с другой стороны, из-за поворота.

Положение было незавидным. С обеих сторон – высокие заборы и запертые калитки. Укрыться негде.

– Погреб! – осенило Никиту.

– Да, давайте, успеем! – подтвердил Евгений и подхватил под плечо Никиту. Тот смог двигаться быстрее.

Оля и Александр последовали за ними.

У подвала Евгений скомандовал:

– Оля, Никита, быстро полезайте внутрь. Саня, помоги мне закрыть.

Пока Никита спешно, но осторожно спускался по лестнице, Евгений и Александр пытались ухватиться за ручку дверцы и поднять её, но им не удалось даже приподнять.

Толпа мертвецов всё ближе и ближе. У Евгения ни единой идеи, что ещё можно сделать.

– Оля, помоги! – тяжело дыша, крикнул он.

Она ещё не успела залезть в погреб, но помощь её оказывается тщетной. Дверца не поддалась.

Из погреба донёсся страшный, нечеловеческий крик. Никита не удержал равновесие – покатился вниз, заорав от боли. Глухие удары о ступеньки прекратились, крик резко оборвался. Ещё какой-то звук, словно что-то протащили по земляному полу. Момент тишины – и из глубины погреба послышались чавкающие звуки.