Берега одной реки

– Кафе здесь много. – Ответила Тамара. – Дети! Вы хотите поесть чего-нибудь в кафе? – обратилась к детям.

– Да-да, хотим! – заверещали те. – Хотим сока газированного.

– Тогда пошли ближайшее. В какую сторону? – спросил Леонид.

– В обратную. – Сказала Тамара и первая направилась в ту сторону.

– Дядя Толя! – крикнул один из мальчиков стоящему в сторонке мужчине, как бы безучастно наблюдая за встречей Тамары с родственниками, доселе ему неизвестные. Пётр и Леонид тут же затормозили, оглядывая Анатолия со всех сторон.

– Родственник? – хмуро спросил Тамару Пётр.

– Дядя Петя! Какая Вам разница; родственник, не родственник. Может, будет достаточно того, что Анатолий Иванович – хороший человек.

– Кому как, а мне недостаточно! – в словах Петра Захаровича прозвучала холодность.

– Не родственник, но он помогает нам мужскими делами. – Также холодно ответила Тамара. – Жени нет, вот он и помогает.

– Пётр! Не наши это дела. – Леонид хотел смягчить натянутость возникших отношений. – Они взрослые люди.

– Вот именно. – Приободрилась Тамара. – А в кафе сходим в следующий раз.

Она взяла мальчишек за руки, снова развернулась, и пошла в том же направлении, как и шла до встречи с дядьями. Анатолий пошёл вслед за ними. А дядьки, прислонившись к парапету, долго смотрели им в спины, но наверно взгляды их не были такими колкими, потому что те ни разу не обернулись.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Пётр Леонида.

– А чтобы подумала твоя Людмила, увидев тебя в санатории на танцах с незнакомой женщиной?

– Ну, ты сравнил костыль с пальцем! Там отдых, развлекаловка, а здесь!

– А что здесь?

– А то: если женщина днём, да ещё со своими детьми ходит открыто по городу с каким-то мужчиной, и пусть даже он хороший человек – это говорит о серьёзных намерениях замужней женщины.

– Может, ты пургу гонишь, Пётр Захарович! – Леонид с сомненьем отнёсся к предвзятым словам свояка. – Мы же не знаем их жизнь. В своей-то разобраться порой не можем.

– Надо Женьке сказать, а то по приезду и в дверь не сможет пройти.

– Почему?

– Рога помешают.

– Вот об этом не надо базар заводит. Ещё и виноватыми окажемся. Пойдём лучше своим благоверным жёнушкам купим заморские подарки, да будем возвращаться в санаторий.

– И всё-таки какое-то липкое ощущение осталось от этой встречи, как от мороженного мальчишек.

Леонид промолчал. Он был более рассудителен, и не обладал кипятковыми чувствами, как его свояк Пётр. Они уехали домой на сутки раньше, чем приехал Евгений, и от этого были счастливы, так как передать ему о поведении его жены физически не могли, а в противном случае совесть не позволила бы это не сделать.

Перейдя порог дома, Евгений в течение получаса был накормлен, напоен, и проинформирован Тамарой о намерениях её дальнейшей жизни, и в её жизни Евгению места не находилось.

– Так значит, ты меня специально выпроводила в санаторий, чтобы решить все дела со своим хахалем? – голос Евгения был уставшим, печальным и каким-то виноватым.

– Это стечение обстоятельств. – Просто сказала жена. – Это после твоего отъезда я поняла, что надо что-то решать, и я решила, что нам лучше расстаться. Любви у нас не было, а значит, расстаться мы сможем без выяснения отношений.

– А дети как? Они-то наверно хотят жить в полноценной семье!

– Они и будут жить в полноценной семье. После нашего развода я выйду замуж, и у них будет отец.

– Отцом я был и буду! Ты что, в них гены заменишь?

– Гены не заменю, а тебя заменю!

– И ты это так спокойно говоришь, как будто я никто, как будто меня и нет вовсе.

– Потому и говорю спокойно, что им будет лучше, если их воспитывать в семье будет другой мужчина!

– А чего ж ты тогда за меня замуж выходила? Если сейчас такое говоришь!

– А ты забыл, как мы с тобой поженились? Напомнить? Мама твоя, Елизавета Степановна, после одной молодёжной вечеринке положила нас вместе спать, а утром мы уже пошли в ЗАГС. И честь моя была спасена, и ты получил в жёны девственницу.

– Так ты что-то имеешь против моей матери?

– Вот против твоей матери я ничего не имею! Я её обожаю, и люблю, кстати, как маму. И против того, что это её была идея нас поженить – тоже ничего не имею. Я в то время не была против. Даже рада была случившемуся.

– Так против чего ты сейчас?

– Я хочу простого женского счастья! Я хочу любить и быть любимой! С удовольствием идти на работу, зная, что когда вечером вернусь домой, меня дома встретит любимый человек, и мы вместе с ним и с детьми поужинаем, сделаем уроки, посмотрим телевизор и ляжем спать, доставляя друг другу удовольствие.

– А рядом со мной ты этого не можешь получить?

– Не могу! Не получается! Я пыталась.

В квартире раздался звонок. Оба тревожно посмотрели на дверь, убирая с лица гримасы, недовольства друг другом. Евгений открыл дверь. На пороге стояла его мама, Елизавета Степановна.

– А я тебе пирожочков принесла. – Зайдя в квартиру, сказала она. – Для всех, конечно, но для тебя в первую очередь. В санатории всё равно так не кормят, как дома. Держи. – И она протянула ему пакет с пирожками. – А вы что такие серьёзные? – Елизавета Степановна озабоченно посмотрела на сына и сноху. – Не успел приехать, и уже заботы одолели.

Сын вместе с пирожками понуро прошёл на кухню, поставив на стол пакет, сел на табурет. Тамара пригласила свекровь сделать тоже самое.