Приключения неопознанного трупа

– Светлана, вы можете описать того незнакомца, который дотрагивался до трупа?

– Высокий мужчина, около пятидесяти лет, крупные черты лица, нос широкий, расплюснутый, глубоко посаженные глаза, квадратная челюсть, лысый и уши торчат, как локаторы. Насчет одежды – ничего особенного: черные брюки, темно-синяя куртка.

Проводив Калинину обратно, до парикмахерской, Крамер сразу отправился к криминалистам и попросил их снять отпечатки пальцев с той бумажки, что ему передала Светлана. Затем капитан устроился в своем кабинете и стал внимательно разглядывать этот листок, который оказался электронным билетом на самолет. Фамилия пассажира была Дергун, имя – Олег, дата отправления была вчерашней, а пунктом прибытия значилась солнечная Анталья.

Семен связался с авиакомпанией и узнал, что Дергун на рейс явился и благополучно вылетел в Турцию. По паспортным данным, которые были в билете, следователь узнал, что гражданин Дергун Олег Васильевич проживает в городе Бийске, ему пятьдесят два года, разведен, имеет двоих сыновей, работает таксистом. Скорее всего, этот таксист из Алтайского края был случайным прохожим, чье внимание чем-то привлек сидящий гражданин, он к нему подошел, но, увидев того не подающим признаки жизни, испугался и убежал. Вероятно, Дергун просто не захотел ввязываться в историю, у него был вылет в Турцию на следующий день, а его как свидетеля могли задержать для выяснения обстоятельств и дачи показаний.

Осенние дни пробегают быстро, уже после четырех часов вечера наступают тусклые сумерки, короткие дни мелькают один за другим, от этого создается устойчивое чувство нехватки времени и понимание того, что ты везде не успеваешь. Когда в половине пятого в кабинет к капитану вернулся Оськин, Крамеру показалось, что лейтенант отсутствовал всего несколько минут.

– Ну, Степан, чем порадуешь? – спросил следователь.

– Сейчас, – лейтенант достал папку из портфеля и стал выкладывать из нее на стол исписанные листки бумаги. – Сделал все, как вы просили. Информации много, осталось только ее проанализировать.

Исполнительный Оськин действительно собрал большой объем сведений, но, постепенно разбирая их одно за другим, найти ключ к разгадке личности неизвестного не получалось. Одежда покойника была уж слишком типичной, ни одного уникального изделия в его гардеробе не было, в такие вещи было одето девяносто процентов мужского населения страны. Ничего самобытного умерший не носил.

– Отрицательный результат – тоже результат, – подбодрил Степана капитан. – Давай посмотрим, что тебе удалось найти в карманах.

Лейтенант выложил на стол небольшой полиэтиленовый пакетик, из которого он осторожно высыпал на стол зубочистку, обертку от конфеты, рекламный листок, приглашающий посетить только что открывшийся салон красоты, маковое зернышко и маленький серый комочек.

– Негусто, – промолвил капитан, обозревая скромные трофеи Оськина.

– Ничего мы из этого не накопаем, – уныло сказал лейтенант.

– Почему? Вот, например, зубочистка. Что можешь сказать о ней, Степан?

– Обычная вещь, неизвестный ей попользовался и положил в карман.

– Вещь действительно простая, но почему ты думаешь, что ей пользовался тот, в чьем кармане она лежала? Надо выяснить, есть ли остатки ДНК на зубочистке. Далее – обертка от конфеты.

– Опять скажете, что ее мог съесть кто-либо другой? – съязвил Оськин.

– Вполне возможно, но сначала посмотрим на обертку. Чья фабрика на ней указана? Эти конфеты делают в Чупинске, в ста километрах от нас. Степан, пошлите в полицию Чупинска фотографию неизвестного, пусть проверят, вдруг он проживает в этом городе. Далее – рекламный флаер: он приглашает в салон красоты. Смотрим адрес, это рядом с парком, где нашли труп, тут все ясно: по пути ему всунули листовку, и он на автомате положил ее в карман. Следующий знак из ребуса – маковое зернышко. Вероятно, покойник ел булочку, посыпанную маком, одно зернышко прилипло к руке – так оно и оказалась в кармане. Теперь посмотрим на этот серый грязный комочек.

Крамер склонился над гранулой мусора и молча застыл, внимательно ее разглядывая. Прошло несколько минут, но капитан, не издавая звука, продолжал находиться в одной и той же позе. Нетерпеливый Оськин сначала негромко кашлянул, пытаясь вывести из состояния созерцания своего старшего товарища. Когда это не сработало, он уже хотел слегка подтолкнуть Семена Ильича, но тут следователь так резко выпрямился, что лейтенант от неожиданности вздрогнул.

– Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда, как желтый одуванчик у забора, как лопухи и лебеда, – задумчиво произнес Крамер, потом, взглянув на недоуменную физиономию Степана, пояснил. – Это стихи Ахматовой, в них говорится о том, что изящное может родиться из неприметного. Вот этот серый комочек, последний из вашей коллекции, – скорее всего, скрученный кусочек бумаги, и если нам повезет, то, раскрыв его, может быть, узнаем нечто значительное.

– Отнести зубочистку и этот мусор криминалистам? – спросил Оськин и потянулся к предметам на столе.

– Нет, я это сделаю сам, а ты, лейтенант, на сегодня свободен, можешь идти домой.

Капитан знал среди криминалистов только одного гения, который мог из атома создать вселенную, и это был Осип Фейт, человек не от мира сего, требующий индивидуального подхода, именно поэтому Крамер понес ему все то, что было найдено в карманах у неизвестного. Передавая пакетик, капитан коротко рассказал суть расследования, без лишних комментариев, так как Фейт не любил, когда ему указывали, на что обратить особое внимание, поскольку все предметы, попадавшие к нему на анализ, он считал главными и уникальными. Приняв от следователя пакетик, Осип сказал, что даст результат через два дня.

Глава 2

Не успел Крамер появиться на работе, как с самого утра стали приходить сообщения, в которых глаголы употреблялись только с частицей «не». На все запросы, отправленные по поводу неопознанного трупа, ответы были исключительно отрицательные. В федеральным розыске такого человека нет, отпечатки пальцев этого гражданина в картотеке отсутствуют, в дополнение ко всему никто не обращался в полицию с заявлением о пропаже мужчины, похожего на труп из парка.

Обстановка в кабинете у капитана была нерабочей, Оськин маялся без дела и надоедал следователю, выдвигая одну глупую идею за другой. Этому жеребцу было скучно в конюшне, и он периодически взбрыкивал из-за огромного желания вырваться на волю и понестись галопом. Семену Ильичу общество лейтенанта порядком надоело, и он подыскивал варианты, под каким предлогом можно было бы сбежать из кабинета, как вдруг положение спас патологоанатом: он позвонил Крамеру и попросил зайти к нему.

Морг – не самое приятное место, и капитан старался как можно реже его посещать, но сейчас он шел туда с ощущением неожиданных новостей. Следователя предчувствия не обманули, медэксперт подвел Семена к трупу, откинул покрывало, указал пальцем на шею и сказал:

– Посмотрите, вот здесь есть небольшой знак.

– Это красное пятно? – уточнил капитан.

– Да, и оно необычное. Сначала я подумал, что это родинка или место от раны, но, исследовав эту отметину, понял, что это больше похоже на рисунок. С первого взгляда – простое красное пятнышко, но когда я взял увеличительное стекло, то отчетливо рассмотрел круг и три точки внутри его.

– Вы хотите сказать, что этот знак нарисовали на шее покойного каким-либо предметом. Может, это татуировка? – предположил Крамер.

– Нет, это не тату. Исследовав рисунок, могу с уверенностью сказать, что это больше похоже на клеймо.

– Чем могли его нанести?

– Вот тут самое интересное. Рисунок маленький, и его можно было сделать только лазерным лучом. Такой ожог мог начертить исключительно заводской аппарат – человеку в обычных условиях такое проделать невозможно.

– В медицине есть лазеры, которые можно было бы использовать для такой цели? – спросил капитан.

– Лучевая терапия широко применяется в дерматологии, хирургии, стоматологии, офтальмологии. Все устройства, используемые в этих областях, конечно, разные, но ни одно из них не сделает на коже такой крошечный рисунок.

– Существуют еще лазеры для промышленных целей, и в научных лабораториях бывают установки, можно ли там нанести клеймо?

– Это уже не моя работа, вы следователь – вам и карты в руки. Ищите. Я вам дал очень любопытный факт, может, к чему-нибудь он вас и приведет, – хмыкнув, сказал медэксперт.

Вернувшись к себе в кабинет, Крамер стал наводить справки о лазерной физике и нашел контакт профессора, который курирует это направление. Связавшись с ним, следователь узнал, что такой маленький рисунок теоретически нанести на тело человека можно, но практически это исполнить нереально, тем более в районе шеи.

После обнаружения загадочного знака на покойнике капитан испытывал двоякое чувство: с одной стороны, клеймо давало возможность получить хоть какую-то зацепку в опознании неизвестного, а с другой, это была абсолютно отдельная загадка, на решение которой можно потратить много времени и не получить результата.

Пока Крамер решал головоломку, стоит ли браться за поиск источника метки в виде круга с тремя точками, к нему пришли результаты экспертизы предметов, которые были найдены в карманах у трупа. Зубочистка и обертка от конфеты оказались пустышками без чьих-либо следов, а вот серый комочек, над которым капитан читал стихи Ахматовой, неожиданно преподнес сюрприз. Этот скомканный шарик из бумаги, чуть меньше горошины, когда его аккуратно развернул криминалист Фейт, оказался аптечным чеком, и выдан он был в Бийске.

Стоило Крамеру прочитать название города, как тут же он вспомнил о случайном прохожем Олеге Дергуне, который подходил к трупу в парке и тоже проживал в Бийске. Получив такое неожиданное совпадение, капитан решил, что настало время доложить обо всей имеющейся информации начальнику, чтобы скоординировать свои дальнейшие действия.

– Чек – это серьезно, – начал полковник Корытин, выслушав доклад Крамера, – дата его выдачи – пятнадцатое июля, значит, можно предположить, что три месяца назад неизвестный был в Бийске. Тут появляется много вопросов, на которые необходимо получить ответы. И начинать надо с того, чья личность нам известна, а это Дергун. Важно определить круг его знакомых, чтобы узнать, не было ли среди его приятелей покойника из парка. Параллельно с этим надо предъявить фотографию трупа работникам аптеки, где был выдан чек: может, они узнают его. Также поторопитесь уточнить, не выдавались ли лекарства по рецепту: если был рецепт, то получим врача, который его выписал, а значит, найдем и пациента. А может, придется походить с фотографией неизвестного по участковым, гостиницам, вокзалам, заводам – в общем, объем работы большой, и доверять ее местным полицейским мне не хочется, а потому, капитан, собирайся в дорогу и ближайшим рейсом вылетай на Алтай.

– А как быть со знаком на шее? Факт необычный, тут тоже есть варианты. Может, лейтенант Оськин займется клеймом, пока я буду в командировке? – предложил Крамер.

– Забудь про этот рисунок: тут можно залезть в такие дебри, что не выпутаешься. Ты докладывал, что отсылал запрос в Чупинск в связи с конфетной оберткой. Ответ от местной полиции вам пришел?

– Нет.

– Вот и отлично, пошли туда Оськина, пусть там поищет следы неизвестного. С его инициативностью он найдет себе занятие. На этом будем закругляться, а приказ будет такой: немедленно отправляйся в Бийск! – полковник махнул рукой в сторону двери, давая понять, что разговор окончен.

Чтобы добраться до Бийска, Крамеру сначала надо было попасть в Горно-Алтайск. Самолет туда вылетал в полночь и приземлялся в восемь тридцать пять утра по местному времени. Весь полет, который длился четыре с половиной часа, капитан проспал.

В аэропорту следователя встречал майор Ефим Жилин, невысокого роста, широкоплечий, кряжистый мужик с короткими кривыми ногами, круглым лицом, мохнатыми бровями и неприветливым выражением лица. Майор встретил Крамера сдержанно, с провинциальным чувством собственного достоинства. Они сели в служебную машину и молча двинулись в путь.

Дорога до Бийска составляла девяносто километров и проходила через живописные места. Осень раскрасила ландшафт в желтые и оранжевые оттенки, иногда смешивая их с вечнозелеными деревьями. Изредка то тут, то там вспыхивали алые кусты барбариса. Горный воздух был опьяняюще свеж, Крамер почувствовал приток энергии и необъяснимую эйфорию. Первые двадцать минут поездки на чистом голубом небосклоне ярко светило солнце. В его лучах растворялись тревоги, и думалось только о хорошем, как вдруг внезапно небо затянуло черными тучами, все вмиг стало серым, пошел дождь, а через десять минут ливень внезапно прекратился, и в воздухе закружились крупные хлопья белого снега. Крамера удивила такая переменчивость климата: казалось, что некто невидимый переключает на небесах рычажок, вызывая те или иные осадки.

– Красивая у вас природа, – сказал капитан, стараясь как-то завести разговор с хмурым майором.