Наблюдая за Большой медведицей

– Валенов, не дави на жалость… Ты ведь знаешь, что близкому человеку я всегда помогу ипожалею, если ему плохо. Зачем ты это делаешь? – укорила брата девушка.

– О чем ты? Я не давлю. Просто я устал жить такой серой жизнью, какой живу сейчас, и понимать, что моя мечта все отдаляется и отдаляется. А если я заболею какой-нибудь смертельной болезнью, что тогда? В последние часы жизни я посмотрю назад и безумно пожалею, что так и не рискнул добраться до облаков. Остался на земле… – эмоционально произнес Рома, и состроил жалостливый взгляд: – если ты откажешь мне в помощи, я не справлюсь.

– Ох, Валенов, боюсь, не приведет эта твоя авантюрная затея ни к чему хорошему, – протянула Оленька.

– А я верю. В счастье верю, – твердо и уверенно возразил сестре Роман.

Оленька некоторое время молчала. Ходила по квартире. Зашла умыться в ванную, наорала на кота, который, к моменту обнаружения места преступления, успел скрыться где-то в квартире. Впрочем, на этот раз гадкий проступок любимого питомца, оказался как нельзя кстати. Оленька разозлилась, сентиментальные чувства к брату подостыли и девушка стала более трезво оценивать ситуацию. Она вернулась на кухню, налила чаю себе и брату. Села рядом за стол.

– Разве я тебя когда-нибудь бросала, братец? Я помогу тебе, но у меня есть условие… – сказала Оленька.

– Слушаю, – напрягся Роман.

– Ты возьмешь с собой спутниковый телефон и навигатор! – твердо заявила девушка.

Роман, конечно, требованию сестры не обрадовался, но данный вариант был куда лучше того, что предложил Куприянов, поэтому пришлось согласиться. Тем более, что решил перед походом тайком от сестры оставить телефон на базе.

– Славно, я поговорю с дедом, у него связи есть с проводниками на многих интересных маршрутах. Попрошу его, чтобы проконсультировался с ними, – Оленька уже выстраивала план подготовки к походу.

– Ни в коем случае! Он же Казбековичу всё скажет! Тем более, что босс сам через него рекламу хотел запустить среди студентов! – заволновался Валенов.

– Никому он ничего не расскажет. Бабушка ведь до сих пор не знает, что он жив – здоров! Что-что, а шантаж – моё любимое занятие! – усмехнулась девушка.

– Опасный ты человек, сестрица! – покачал головой Рома.

– Кто бы говорил, братик, – хмыкнула девушка, выдержала паузу и продолжила: – в общем, Рома, я с ним поговорю, а через пару дней перезвоню тебе, сообщу новости. Потом решим, как быть дальше, – сказала Оленька.

Роман Александрович допил свой чай, поблагодарил сестру и пошел одеваться. Сунув ногу в ботинок, он понял, что злопамятный кот все-таки выполнил свое обещание…

Следующий день…

На следующий день Оленька встретилась с дедом и, пригрозив ему тем, что расскажет бабушке обо всех его приключениях, уговорила помочь внуку и найти интересный, не очень сложный маршрут. Эскимос подумал и вспомнил про своего старого знакомого со странным именем Леший, который живет ныне в далеком таежном поселке Закус. Он встречает тургруппы и выводит их на маршрут. Контакты Лешего дед внучке дал и обмолвился, что Куприянов попросил его найти туриста – «шпиона», который по возвращению доложит ему обо всех оплошностях руководителя. Заметив недобрый взгляд Оленьки, Эскимос сразу же поднял руки, мол «сдаюсь», и сказал, чтобы они с Ромой не волновались. Дело в том, что…

Студент геологического факультета Государственного университета имени Снежаны Подснежниковой Дарьян Покровский уже в четвёртый раз шёл пересдавать зачет по минералогии к преподавателю, которого все за глаза звали Эскимосом. Да, да, именно, дорогие читатели – дед Оленьки Петроградской преподавал минералогию в университете. Уважаемым был человеком, доктором наук.

А Дарьян – откровенный мажор, почти с самого детства рос в достатке. Почему «почти»? Помните историю, про ненормального патологоанатома, который открыл стрельбу в центре города по уткам? Так вот, Олег Уюкович Могильников – его настоящий отец. История, из-за которой парень не знает о существовании своего отца, долгая, о ней вы узнаете позже, дорогие читатели. Главный герой комедии, её автор, полагает, что в данный момент вы должны знать следующее – Дарьян Покровский не видел своего биологического папу. Рос с матерью и отчимом – Николаем Покровским, под чьей фамилией он и живет. Приемный отец, в прошлом был влиятельным криминальным авторитетом. Ныне – «почти» легальный чиновник Николай Куппоне. Дарьян, понятное дело – не сирота. Однако, он всегда чувствовал себя сиротой. Родителям не было до парня никакого дела. Отчим просто «откупился», когда тому исполнилось шестнадцать – подарил «золотую» банковскую карту, чтобы тот ни в чем себе не отказывал. Ни ласки, ни родительской любви, ни доброго совета парень не знал с детства. Адаптироваться к условиям жизни в обществе приходилось самостоятельно. Плюс ко всему, мама часто говорила, что его биологический отец – отвратительный человек, ушел из семьи. Так и заложила в его душу обиду на весь мир, злость на отца и недовольство своей жизнью. Дарьян часто ходил хмурый, был вспыльчивым и надменным. Как результат – проблемы с общением. У него не получалось располагать к себе людей. Внешне он был привлекательным брюнетом среднего роста. Немного полноват. Но небольшая полнота ему очень даже шла. Он притягивал к себе женщин, но не мог удержать их рядом. Все заканчивалось мимолетными интрижками. Дарьян не понимал, что он делает не так. И шутить старался, и разговаривать на умные и глупые темы, но настоящей любви и женской ласки так и не почувствовал.

У него было много денег. Дорогой автомобиль, дорогая одежда – парень старался стать среди молодых людей своего класса. Не получилось. Не нашел друзей и среди студентов, его не принимали в компании, считая бездушным мажором, да еще и отчим – известный бандит. И все же ему удалось найти общий язык с одним парнем с потока, с Серегой Эдкевичем. Простым и душевным болтуном, который часто прогуливал пары, потому что увлекался фотографией.

К учебе Дарьян тоже относился пренебрежительно. Многие преподаватели ставили ему зачеты, потому что боялись отчима. Многие, но не все. Был один, который, как сам он выражался, «плевать хотел на всяких там авторитетов, потому что геолог должен знать минералогию, минералогия – это не камушки! Минералогия – это минералы!». Этим преподавателем и был Эскимос.

В один прекрасный, но пасмурный день на информационном стенде возле деканата геологического факультета вывесили списки на отчисление. Среди несчастных было и имя Дарьяна Покровского. Отчисляли его из – за несданного зачета по минералогии.

– Добрый день! – чуть ли не ногой открыл дверь преподавательской Дарьян.

В кабинете никого не было. Открытое окно, рядом с ним стол, на котором лежали курсовые проекты студентов. За окном – страшный ливень. Капли дождя залетали в кабинет и вскоре намочили курсовые. На стол натекла лужа, в которой лежала зачётка и пять тысяч рублей. На стене возле стола висел портрет Дарьяна в камуфляжной форме, с подписью «Рядовой Покровский» – вот такие отношения были у Дарьяна с Эскимосом.

– Явился, рядовой… – раздался голос со стороны двери, парень дёрнулся. – Ты бы на пары прибегал с такой скоростью, – сурово произнес Эскимос. Обошел студента и сел за стол. Из окна на него моросил дождик. Но, казалось, преподаватель этого не замечал. Он сложил руки в замок, надел большие очки в черной пластиковой оправе, затем закурил, вопреки всем правилам пожарной безопасности. – Ты даже не представляешь, как я рад, что у меня появился шанс отчислить тебя, – улыбнулся Эскимос, – зачем пожаловал?

– Милош Аскольдович, я понимаю, что отношения у нас с вами не самые дружеские, но это не повод ломать мне жизнь и отчислять из университета! – высокомерно заявил Дарьян.

– Ты думаешь, я из-за наших междоусобиц попросил декана тебя в списки на отчисление включить? Бросьте, господин Покровский, мне семьдесят с копейками, неужели вы думаете, что я буду заниматься такой ерундой? – усмехнулся Эскимос. – Покровский, ты – лентяй! Лекции мои прогуливал. Да и учить ничего не хотел. Вот и результат… Теперь ты – в армии! – он радостно потер руки.

– Да, лекции иногда пропускал, но учил. Вы же на крайней пересдаче меня выгнали из аудитории, потому что я нечаянно непонятную закорючку в названии горной породы «горнблендит» написал! – не отступал Дарьян.

– Мы оба знаем, Дарьян, что эту, как ты выразился, закорючку, в этом слове ты написал неслучайно, – возразил Эскимос.

– А доказательства-то есть у вас? У меня почерк, в целом, такой…в закорючках, – пробурчал Дарьян.

– В любом случае, это признак твоей лени! – ответил преподаватель, – впрочем, у меня есть предложение, рядовой Покровский, как продлить твою жизнь в университете.

Дарьян достал банкноты из бумажника, приготовился отсчитать нужную сумму.

– Не понял?.. – протянул Эскимос.

– Речь ведь о деньгах пойдет? – спросил пока еще студент.

– На мороженку себе оставь, на эскимо, – вздохнул Эскимос и продолжил, – у меня есть предложение …

Спустя время…

Вечером того же дня Милош Аскольдович перезвонил Оленьке Петроградской и сообщил, что «засланец» дал добро на участие в походе. Имя его – Дарьян Покровский.

На следующий день…

Дарьян Покровский стоял у деканата, разглядывая списки на отчисление. По коридору несся Эдкевич, в руках он держал камеру. Следовал в, так называемую, фотолабораторию. Засмотревшись на девушку из профкома, Эдкевич влепился в Дарьяна. Тот выронил хот-дог сосиской вниз, кетчуп запачкал дорогие замшевые туфли. И это стало последней каплей в душевных терзаниях Покровского. «Воодушевлённый» предполагаемым отчислением и погибшими от нападения дешевого кетчупа туфлями, парень не пожалел красноречивых эпитетов, завершив гневный монолог фразой: «Конь педальный!».

Девушка, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, не растерялась и сделала снимок дорожно-транспортного происшествия возле деканата геологического факультета. Кстати, чуть позже в одной из газет появится статейка с этим фото под заголовком: «Стипендии в России настолько маленькие, что студенты вынуждены бороться за еду».

– Извини! Засмотрелся! – сказал Эдквич, поднял булочку и сосиску, вернул в руки Дарьяну, – вот, возвращаю.

Дарьян в недоумении посмотрел на приятеля.

– Ой, прости! – Эдкевич выбросил хот-дог в урну.

– А туфли? – недовольно спросил Дарьян.

– Туфли тоже выбросить? – пошутил Эдкевич. Дарьян приподнял бровь.

– Извини, я почищу! – смутился Эдкевич.

– Замшу, от кетчупа и горчицы? – усмехнулся Покровский, – знаешь, сколько они стоят?

– Я подкоплю и куплю, – расстроился Экдевич.

– Ладно, забудь. Моим родителям наплевать, куда я деньги трачу. Хочешь извиниться – дам денег, сходишь в магазин и купишь мне точно такие же, – предложил Дарьян. Эдкевич согласно кивнул, а затем обратил внимание на список.

– О, да ты в армию собрался? – хмыкнул он.