Феодора – 4. Пираты

– Ну все, постарайся не дергаться. А то будет еще больнее, – спокойно произнесла Феодора, наклонившись к его плечу, и Рус, неторопливо двигая пальцем внутри нее, согласно кивнул.

И Фео принялась уверенно зашивать рану. Как и полагалось, быстрым точным движением проколола кожу у раны с внешнего края вовнутрь, стараясь не захватывать мясо. Рус непроизвольно дернулся и девушка замерла. Но, видя, что он взял себя в руки, протянула нить и быстро проколола противоположную сторону раны, но уже с внутреннего края, тоже не цепляя мяса.

Рус старался стойко переносить зашивание, но тем не менее как он не сдерживался, но все-таки морщился. Но хоть, по-крайней мере, уже не дергался, только замирал на мгновенье.

Наконец Фео стянула концы нити, завязала в узел – один шов готов.

– Госпожа, полей, – протянул египтянин свои руки.

Феодора обернулась, взяла кубок, подошла к египтянину, полила.

Он тщательно вымыл руки в вине.

А тут и служанка закрыла краник, наполнив свой кувшин.

– Ей тоже, – попросил египтянин.

На этот раз Феодора решительно забрала кувшин у служанки, полила, и та тоже добросовестно помыла руки.

Фео вернулась к Русу, и он автоматически вернул свою здоровую руку на место, благо девушка, опускаясь на коленки и вытирая виной тряпочкой руки, тут же раздвинула ноги.

– Продолжим, – сказала она, вытягивая из сумки нитку для второго шва.

Перекусила ее.

А египтянин в это время присел возле гота. Тот уже еле шевелился, явно пытаясь провалиться куда-то в астрал, и там забыться, и ну их, все эти боли и прочие мучения – ведь там так хорошо!

– Не спать! – жестко хлестнул египтянин гота по щеке. – Не спать, воин, иначе уснешь навеки, – хлестнул он еще раз.

Глаза гота приоткрылись.

– Как меня зовут? – резко спросил египтянин, наполняя кружку вином из кувшина.

Гот что-то промычал.

– Громче, я не слышу! – властно скомандовал египтянин, протянув нож служанке и жестами показав в сторону ближайшего факела.

Она все поняла и тут же убежала.

– Контар, – более внятно ответил несчастный гот.

Египтянин кивнул и снова приподнял вялую голову раненого.

– Пей, – поднес он кувшин с остатками вина. – До дна.

Рус только вздохнул – тяжелораненых всегда жалко.

Феодора в это время снова насадила нитку на иголку, снова промыла все в вине – и руки и инструмент.

– Потерпи еще чуть-чуть, – мягко произнесла она, склоняясь к плечу Руса. – Это – предпоследний шов. Потом еще один – и все.

Рус кивнул. Самое тяжелое – это первая боль. Потом привыкаешь. Да и в городище учили его – иди навстречу боли. Сам, первый. Желай ее. И Рус старался так и делать.

– Ты как, потерпишь? Или еще вина? – поинтересовалась Феодора, поднося иглу вплотную к ране, но, замерев, заглянула в глаза юноше.

– Потерплю, – усмехнулся он и девушка только улыбнулась в ответ.

Рус хоть и был воин, но ему почему-то сильно не нравилось смотреть на то, как что-то острое входит в его тело. И поэтому он быстро отвернулся в сторону. Уперся глазами в гота.

Там служанка, побоявшись перешагивать через мертвое тело и торопливо обежав его стороной, подала горячий нож.

– Яблоко принеси, – обратился египтянин к ней, забирая нож. – Покрупнее.

Девочка поспешно шагнула к Русу с Феодорой и замерла, растерянно глядя на бочонок с вином. Замерла и Феодора – девочка ей явно мешала.

– Контар, яблоки закрыты, – обращаясь к египтянину, четко произнес Рус, ожидая появления боли и стараясь, как учили его, наслаждаться ею. – Мы обходились рукояткой кинжала в зубах, – добавил юноша.

Египтянин только покосился в ответ.

– Мой подопечный и перышко во рту не удержит, – тихо произнес он, после чего приподнялся и гортанно крикнул.

– Кидоку!

Надо же! – поразился Рус, в то время как Феодора быстро проткнула кожу. – Голос-то вполне командирский!

Юноша, невольно морщась, мысленно покачал головой, стараясь отвлечься посторонними размышлениями. Однако непростой у нас подобрался экипаж! – думал он в то время как, нитка быстро протягивалась через кожу. – Капитан, сражающийся двумя мечами, грек, который совсем даже и не матрос, а этакий тайный капитан, возможно даже – самый главный, а теперь вот еще и египтянин – тоже непростая личность. Какие еще сюрпризы нас ожидают впереди?

И пока Феодора протягивала сквозь дырку в коже нитку, Рус, усилено глядя на гота, тупо смотрел, как египтянин махал ножом в воздухе, чтобы тот остыл.

– У тебя там – обломок, – пояснил он свои действия, наклоняясь к готу.

– Рот открой.

Раненый кое-как раздвинул губы.

– Шире! – скомандовал египтянин, протягивая руку за спину и прибежавшая служанка тут же вложила в нее яблоко – Кидоку вовремя приподнял крышку вместе с бочонком.

Быстро всунул яблоко в рот готу. Тот было дернулся от резкого движения, но сдавленно застонав от боли, замер.

– Кидоку, Фемел! Подойдите ко мне, – быстро позвал он.

Мужчины подошли.

– Кидоку, держи ноги, а вы, – посмотрел он на Воина, – придержите руки.

И когда все были готовы, египтянин аккуратно воткнул кончик своего ножа в тело раненого матроса. Тот резко выгнулся, так что и негр и Воин чуть ли не оторвались от палубы, суча по доскам ногами и сдавленно матерясь.

И Рус, глядя на мучения лежащего рядом гота, и искренне за него переживая, совсем даже не заметил, как ему завязали узел на втором шве. И даже приступили к третьему. Но юноша на эти уколы уже совсем не обращал внимания – страдания гота были гораздо сильнее.