Оценить:
 Рейтинг: 0

Борьба за Триумфальную. Стратегия-31 день за днем

Год написания книги
2017
<< 1 2 3 4 5
На страницу:
5 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Почему удар был нанесен именно в Питере? А чтобы не мешать Людмиле Михайловне и Ко делать вид, что они отстояли свободу собраний. Фактически, аресты и уголовное дело в Петербурге – прямое следствие правозащитного сговора. Оборотная сторона их, якобы, «победы» в Москве. И им не отмыться от этого никогда.

Кстати, никто из «правозащитников» (теперь буду ставить это слово в кавычки) так и не выступил в защиту арестованных, что неудивительно. Впрочем, если и выступят или предложат помощь следует от нее отказаться. От таких – впадлу.

    02.11.2010

Триумфальный забор

Как-то мой первый сосед по камере 96 в СИЗО «Лефортово», подозреваемый в контрабанде алмазов Виктор «Дипломат», узнав, что я «политический», посоветовал мне взять в тюремной библиотеке книгу Натана Щаранского «Не убоюсь зла». Несколько экземпляров своей книги бывший лефортовский узник Щаранский оставил в местной библиотеке при визите в СИЗО уже в новом статусе – министра внутренних дел государства Израиль. Книгу я взял, и она настолько заинтересовала меня, что за полтора года пребывания в «Лефортово» за следствием я перечитал ее несколько раз. Не вдаваясь в детали, вспомню лишь один из эпизодов, описанных автором.

Щаранский, отбыв по приговору первые три года «под крышей» во Владимирском централе, приехал этапом в лагерь. Кто был, тот знает, что после узкого сдавленного пространства СИЗО оказаться в лагере, на открытом пространстве, – радость. Однако администрация лагеря, как водится, с первых минут пыталась оказать давление на новоприбывшего. Ему было предложено поработать – отправиться рыхлить запретную полосу по периметру лагеря вдоль забора с колючкой. Среди зеков делать такое считается «западло», поскольку это означает самому, своими руками, строить себе и другим тюрьму. Щаранский, естественно, отказался, за что и загремел в карцер, где впоследствии провел годы. Вот так, годами карцера, месяцами голодовок, смертями (Марченко, Галансков) отвоевывалась свобода. Как и во все времена.

И вот через два десятилетия пространство свободы, добытой некогда для нас диссидентами-радикалами, стало стремительно сужаться. На мой взгляд, этого стоило ожидать – вручив в 1991 году власть бывшему коммунисту-раскольнику, демократы и либералы наступили на горло собственной песне. Бывший босс КПСС предсказуемо передал власть «своему» – подполковнику КГБ, который, в свою очередь, предсказуемо подвесил страну на «чекистский крюк». Теперь все приходится начинать с начала – в буквальном смысле. Как диссидентское движение в СССР фактически родилось на Триумфальной площади в конце 1950-х – начале 1960-х в форме чтений и собраний молодежи, так и сейчас только гражданский протест, рожденный на Триумфальной, способен противостоять абсолютизму власти.

И здесь, если общество хочет победить, необходимо следовать примеру диссидентов-радикалов, а не их боязливых наследников, стремящихся усидеть на всех стульях одновременно. Тем более времена все-таки изменились – от вас больше не требуется умирать, надо всего лишь быть твердыми, не уступать власти. Следует вспомнить пример Щаранского! Ведь соглашаясь с существованием фальшивого забора на Триумфальной, вы фактически сами «строите себе тюрьму». Просто выходить на Триумфальную по 31-м числам уже недостаточно – надо вести себя активно. Триумфальный забор должен быть разрушен! Забор этот – символ нашей несвободы и права Путина и Ко ограничивать действие конституции. Помните, «граждане России имеют право мирно, без оружия»? 31-я статья.

Любопытно, что в «Лефортово» мне было предъявлено обвинение в том числе и в «публичных призывах к насильственному изменению конституционного строя РФ». Впрочем, суд тогда вынес оправдательный приговор. В 2001 году это было еще возможно.

    20.12.2010

Стратегия-31. Факты

Гражданам – постоянным участникам акций в рамках Стратегии-31 пора, наконец, определиться, чего же они хотят. Хотят ли они добиться согласования митинга на Триумфальной площади, поучаствовать в нем, а потом успокоиться и разойтись по домам, или же они намерены добиться сначала свободы собраний для всех, затем свободы шествий, а в перспективе и свободных выборов? От ответа на этот вопрос зависит судьба рожденного на Триумфальной гражданского движения. Ниже я изложу факты, этапы развития Стратегии-31, чтобы каждый мог сделать свой вывод и свой выбор.

1. Корни Стратегии-31 лежат в поражении общества, которое оно потерпело в последние 10—15 лет в области свободы собраний. Власть отжимала наши права постепенно, шаг за шагом, причем основным ее инструментом был компромисс. Добиваясь уступок от каждой группы заявителей в отдельности (подобно тому, как опера в лагере дергают зеков по одному и давят на них, заставляя стучать и предавать), власть в итоге изменила всю практику проведения массовых акций. Если раньше шествия, например по Тверской, были нормой, то к 2009 году никто уже и не помышлял о свободных манифестациях. Заявители подавали на митинги-пикеты, и только гадали, как рабы: согласуют – не согласуют, и радовались, если «получали» хоть что-то.

В этих условиях и родилась Стратегия-31. Стратегия предложила российскому обществу радикально сменить матрицу поведения – отказаться наконец подчиняться абсолютистской власти. Не достичь компромисса, не «договориться», а навязать власти позицию общества. В этом и есть суть, соль Стратегии-31 – отказаться от компромисса, опираясь на прямое действие Конституции.

2. Эта формула успешно работала в течение полутора лет. Не очень многочисленные поначалу митинги только политических активистов, застрельщиков акции, стали постепенно расширяться, прирастать обычными, беспартийными гражданами. Людей становилось все больше, и они стали смелее. Власть при этом упрямо пыталась подавить протест силой (раньше ей это всегда удавалось – и во Владивостоке, и в Калининграде, и везде), однако, демонстрируя звериный оскал, она с каждым разом только теряла.

3. Медийный успех и численный прирост был достигнут, конечно, благодаря сочетанию нескольких факторов: радикализма политических активистов и гражданских участников акции, моральной поддержки правозащитников, а также их общего нежелания идти на компромисс с властью.

4. Власть, поняв это, начала вбивать клин между отдельными организаторами, формулируя те или иные требования, условия согласования митинга, в надежде, что они будут приняты. Сначала это было предложение сменить место или время акции. «Проведите один раз на Пушкинской, а потом мы дадим вам Триумфальную», – формулировал предложение правозащитник по должности г-н Музыкантский.

Поняв, что формула единства места и времени уже крепко засела в головах, власть сменила тактику, предложив исключить из числа заявителей Лимонова и Косякина. Летом 2010 года эта идея впервые была предложена публике, однако граждане справедливо заметили, что исключение даже одного человека есть дискриминация, а не свобода собраний. Возмущение было столь велико, что авторы идеи вынуждены были от нее отказаться. Во всяком случае, явно.

Наконец, перед 31 октября в ход пошла тяжелая артиллерия. На заседании президентского совета по правам человека Владислав Сурков и Людмила Алексеева «согласовали» митинг с численностью 800 человек. Это предложение Суркова не было принято двумя другими созаявителями – Лимоновым и Косякиным, однако Л.А. решила, что она вправе договориться с мэрией одна. И договорилась. В результате 31 октября под благодушные речи о «победе» с трибуны санкционированного митинга под колоннадой сотни людей физически, силой заталкивали на митинг, на который они не собирались идти. Свобода собраний так и не родилась. Не поленитесь, посмотрите видео.

Замечу, что даже если мнения о дальнейшем развитии Стратегии-31 у Л.А. с одной стороны и Э.Л. и К.К. с другой разошлись, начинать раскол Л.А. следовало позже, в следующее 31-е число. Начатую совместно партию следовало доиграть до конца – раз двое из трех заявителей не согласны с условиями Суркова, следовало от них отказаться. А уже потом, к следующему 31-му, убеждать всех в своей правоте. Это было бы корректно. И порядочно.

5. Теперь о предстоящем 31 декабря. Попытка подать объединенную заявку закончилась неудачей. Список из 11 фамилий (правозащитники плюс гражданские активисты), составленный Л.А., был принят Э.Л. и К. К. полностью и без оговорок. Ими также было предложено дополнить его 10 фамилиями членов оргкомитета Стратегии-31, то есть тех людей, кто непосредственно занимается подготовкой акций: агитацией, работой с прессой, развитием информационных ресурсов Стратегии, распространением Стратегии в регионы и проч., а также каждый раз лично выходит на площадь. К сожалению, это разумное паритетное предложение Л.А. отвергла. В результате в мэрию было подано две заявки. Одна от радикалов – Лимонова, Косякина и Буковского, вторая от правозащитников. Мэрия, отказавшись от положенных в таких случаях согласительных процедур, предсказуемо согласовала удобную ей заявку правозащитников, поставив им условие – ограничить численность одной тысячей человек вместо указанных в заявке полутора тысячи. Условие было принято.

Теперь объясню, почему радикалы, и я в их числе, так уперлись в вопрос о численности. Говорят, что это неважно, что, мол, все равно людей приходит гораздо больше и им не будут препятствовать – власти и милиция это гарантируют. Все это я знаю и даже согласен, что для проведения конкретного митинга вопрос о численности несущественный. Он технический. Однако мы не занимаемся «организацией митингов», мы занимаемся добыванием СВОБОДЫ СОБРАНИЙ. И с этой точки зрения ограничение численности, пусть и формальное, – это способ власти показать, кто в доме хозяин. Соглашаясь на любое ограничение (неважно, какое именно: численности, места, времени, состава участников), заявители демонстрируют истинный характер отношений с властью. Тот, кто ставит условие, – хозяин, те, кто его принимает, – подданные. Ясно?


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
<< 1 2 3 4 5
На страницу:
5 из 5