Идея человеческого достоинства в политико-юридических доктринах и праве

Законодатель выделяет и качества, умаляющие достоинство царя. Речь идет об изнеженности, пристрастии, лукавстве, слабоумии, алчности, неопытности, привязанности к чувственным удовольствиям (ст. ст. 27, 30 главы VII). Причем это умаление в законах Ману названо бесчестием. Так, здесь сказано: при наказании тех, которые не заслуживают кары, и при прощении действительных преступников царь принимает на себя большое бесчестие и идет в ад (ст. 128 главы VII). Умаляется достоинство царя и при притеснении своих подданных (ст. 111 главы VII)[31 - См.: Хрестоматия по Всеобщей истории государства и права. Т. 1 / под ред. К. И. Батыра и Е. В. Поликарповой. М. : Юристъ, 2002. С. 28–32, 39.].

Идея человеческого достоинства воплощалась и в древнекитайском праве[32 - См.: Петров А. А. Очерк философии Китая // Китай. М. – Л., 1940; Ян Хин-Шун. Древнекитайский философ Лао-цзы и его учение. М. – Л., 1950; Ян Юн-го. История древнекитайской идеологии. М., 1957; Шуцкий Ю. К. Китайская классическая «Книга перемен». М., 1960; Го Мо-жо. Философия Древнего Китая. М., 1961; Юань-Кэ Мифы Древнего Китая. М., 1965; Быков Ф. С. Зарождение общественно-политической и философской мысли в Китае. М., 1966; Взгляды сторонников сочетания конфуцианского и легистского подходов к закону // Антология мировой правовой мысли : в 5 т. Т. 1. Античный мир и восточные цивилизации. М., 1999. С. 515–524.]. Согласно нормам последнего высшую ступень социальной иерархии в Древнем Китае занимал царь (ван). Затем шли шанская рабовладельческая аристократия и жречество. Следующую ступень занимала рабовладельческая аристократия покоренных племен. В зависимости от близости к царю аристократы наделялись титулами, которые давали право на определенные привилегии[33 - См.: Ильинский Н. И. История государства и права зарубежных стран. М., 2003. С. 109.]. Основная масса простого народа в Древнем Китае не была однородной с сословной точки зрения. Различия между общественными слоями находили выражение в праве. «Благородные» противопоставлялись законом и традицией как «подлым» (бесправным рабам, крепостным, оброчным невольникам), так и «простонародью» (свободному крестьянству, ремесленникам)[34 - См.: История государства и права зарубежных стран. Часть 1/ под ред. Н. П. Крашенинниковой, О. А. Жидкова. М. : 2001. С. 69–70.].

Древнекитайское государство в разные периоды своего существования проводило неодинаковую политику. В одни времена оно поддерживало индивидуалистические стремления к приумножению богатств у титулованной знати, ранжированного чиновничества, незнатных крупных землевладельцев и купцов. На других исторических этапах своего существования это государство поступало иначе. Так, когда рост крупного землевладения, сопровождаемый массовым обезземеливанием крестьян-общинников, начинал подтачивать основы существования податного крестьянства, катастрофическое сокращение числа налогоплательщиков вынуждало государство с помощью реформ, имевших преимущественно коллективистский характер, ограждать народные массы от разорения. Например, в 119 г. до н. э. ханский император Уди издал указ о конфискации у крупных землевладельцев (купцов и ростовщиков) частных земель и рабов. Им был введен большой налог на крупные состояния. Еще более радикальная попытка ограничить рост крупного землевладения была предпринята императором Ван Маном в 9 г. до н. э. Он попытался провести перераспределение земельного фонда. Вся земля была объявлена императорской собственностью, запрещалась ее купля-продажа. Однако этот запрет был снят под давлением его противников ровно через три года[35 - См.: Там же. С. 70.].

Охарактеризованные древнейшие государства в современной научной литературе весьма часто определяются как земледельческие или аграрные[36 - См.: Дробышевский С. А. Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции. Красноярск, 1995. С. 127–132.]. К этому историческому типу государств, существовавшему со времени появления государственной организации вплоть до перехода человечества к индустриальной или промышленной цивилизации, относятся также государственно организованные общества Древней Греции и Древнего Рима.

В праве древнегреческих государств, республиканского и имперского Рима идея человеческого достоинства воплощалась не в меньшей степени, чем на Древнем Востоке. Первые свидетельства этого уже были отмечены, когда давалась характеристика идеи человеческого достоинства в работах Гесиода. Ведь он жил в одном из древнегреческих полисов.

В этих государственных организациях существовали разные политические порядки. Однако все такие устройства объединяло деление людей на свободных полноправных и неполноправных индивидуумов. К последним, в частности, относились в каждом полисе переселенцы из других подобных организаций, еще не получившие полноты гражданских прав. К тому же в каждом полисе имелись рабы, за которыми не признавалось вообще никакого человеческого достоинства.

В полисах имели место как в основном коллективистские, так и преимущественно индивидуалистические порядки. Классическим примером преимущественно индивидуалистической организации в Древней Греции выступает Афинское государство. Здесь между свободными людьми уживались крайности богатства и бедности, соперничали различные политические идеологии. Государство оставляло в распоряжении граждан очень значительную часть заработанных ими средств, которую они могли тратить в соответствии с их индивидуальными желаниями. Г. Еллинек отмечал, что афинское гражданское право, включавшее многочисленные институты, реализовывало указанную цель достаточно успешно[37 - Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 2003. Гл. 10.].

Классическим примером в основном коллективистских порядков в Древней Греции выступает Спарта. В ней законодательством поддерживалось имущественное равенство всех граждан, а также их единомыслие. Очень большая часть средств этих лиц тратилась на общегосударственные программы, например, на обеспечение военного могущества государства. Здесь порицались граждане, которые выказывали желание пренебрегать общегосударственными программами в личных интересах.

Как афинские, так и спартанские порядки вызывали у других полисов стремление к подражанию. Поэтому вся Греция была разделена на два лагеря, между которыми шел спор о наилучшей организации государственной жизни. Аргументы в эту дискуссию обильно поступали из произведений великих древнегреческих мыслителей, и прежде всего из работ Платона и Аристотеля.

Представителем преимущественно коллективистской идеологии был Платон[38 - Так, Фридрих Ницше писал, что Платон развил идеи Сократа до уровня социалистических. См.: Горячева М. В. Критика Фридрихом Ницше генезиса и идеалов демократического государства // Правоведение. 2000. № 1. С. 249.]. В диалоге «Государство», он, рисуя картину идеального общественного строя, обосновывает неизбежность сотрудничества людей, желающих удовлетворить свои потребности. Действующим совместно для достижения своих целей индивидам необходимо государство, которое бы служило всем, а не какой-либо группе или части населения. При этом Платон считал необходимой иерархию сословий, но осуждал крайности бедности и богатства. Говоря об аристократии как о предпочтительной форме государства, Платон утверждал, что в таком сообществе властвовать должны самые лучшие, то есть достойные люди. Их он называл философами. Они по своей природе стремятся к овладению всеми видами знаний, существующих в государстве, а также способны к абстрактному мышлению. Благодаря перечисленным качествам философы понимают гораздо яснее, чем остальные люди, то, в чем заключается общее благо для всех граждан государства.

Как считал Платон, философам должны помогать проводить идеи общего блага в жизнь представители второго по достоинству сословия в государстве. Его Платон именовал воинами. Из членов этого сословия нужно комплектовать костяк всего государственного аппарата. Отличительной чертой воинов является беспрекословное подчинение философам. К тому же воины способны в высшей степени эффективно проводить в жизнь адресованные им распоряжения членов высшего сословия.

Наконец, Платон выделял еще и сословие граждан государства, обладавшее меньшим достоинством, чем воины. В эту социальную группу входят разнообразные производители материальных благ, равно как и лица, выступающие посредниками в обменах такими ценностями. По Платону, членам данного сословия надлежит находиться под властью философов и воинов. В противном случае члены третьего сословия не могли бы надлежащим образом удовлетворять собственные потребности.

По мнению Платона, все формы государства, кроме аристократии, хуже ее. Дело в том, что только при аристократии власть принадлежит самым достойным людям. В результате этого государство способно процветать. При всякой другой форме государства этого не происходит. Так, правление олигархов приводит к усилению раскола на богатых и бедных. Народ запугивают и подавляют. В итоге указанной политики происходит государственный переворот и устанавливается демократия. Ее недостатками являются уравнивание людей разного достоинства, некомпетентность, пренебрежение к знанию, к заслугам; применение жребия при замещении государственных должностей[39 - См.: История политических учений / под ред. О. В. Мартышина. М., 2002. С. 45–49.].

Основатель политической науки Аристотель определял ее как науку о высшем благе человека и государства. Цель ее – благосостояние человека и полиса. В своих трудах Аристотель воплотил постулаты преимущественно индивидуалистической идеологии. Считая политическую организацию общества сферой распределяющей и уравнивающей справедливости, он предлагал для обеспечения справедливого распределения власти, почестей, прав и обязанностей учитывать вклад каждого в общее благо. Таковой Аристотель определял не только тратами лица на общественные нужды, но и его участием в управлении и обладанием такими качествами, как образованность, интеллект, опыт[40 - См.: История политических учений / под общ. ред. О. В. Мартышина. М., 2002. С. 53–55; Кечекьян С. Ф. Учение Аристотеля о государстве и праве. М. – Л., 1947; Нерсесянц В. С. Право и закон: Из истории правовых учений. М., 1983. С. 105–120; Разумович Н. Н. Политическая и правовая культура: идеи и институты Древней Греции. М., 1989. С. 204–220; Луковская Д. И. Философия и политика: взаимосвязь теории и практики (Древняя Греция). Из истории развития политико-правовых идей. М., 1984; Кравцов Н. А. Учение Аристотеля о политике и праве // Правоведение. 2001. № 5. С. 250.]. Иными словами, Аристотель считал, что самыми достойными членами человеческого общества являются образованные, умные и опытные люди.

Однако управлять государством, по Аристотелю, должны не только они. Вопреки теоретической позиции Платона, исключавшего наименее достойных граждан из участия в управлении государством, Аристотель придерживался другой точки зрения. Государство включает массу людей, не отличающихся резко какими-либо достоинствами, и немного людей, достойных руководства и способных к нему. Если всю власть отдать последним, то массы в государстве будут лишены почета и станут бедны, а вследствие этого «государство наполнится враждебными элементами»[41 - Цит. по: Дробышевский С. А. История политических и правовых учений. Основные классические идеи. М. : Норма, 2007. С. 44.]. Если отдать всю власть массе, то руководство окажется неквалифицированным, что также нанесет ущерб государству. Лучше всего на руководящие должности рекомендовать способных людей, достойных руководить. А массе простых граждан предоставить право избирать правительственных лиц и контролировать их, но ни одного из них в отдельности к власти не допускать. Люди без достоинства, полагал Аристотель, пусть имеют власть лишь как члены народа[42 - См.: Там же. С. 44–45.].

Разнообразные представления о человеческом достоинстве, сформулированные древними греками, восприняли римляне. Эти воззрения отразились в двух основных направлениях древнеримской политической идеологии, имеющих греческое происхождение: стоицизме и эпикурействе. Объединяло их общее теоретическое положение. Оно заключалось в том, что достойная человека жизнь состоит из поступков, согласных с природой. Однако соответствие ей человеческого поведения эпикурейцы и стоики понимали по-разному.

Для римских стоиков достойная человека жизнь состоит в служении государству, понимаемому как сообщество индивидуумов. Человек должен приобрести профессию, завести семью, иметь детей и всячески стараться помочь своим согражданам наилучшим образом удовлетворять их потребности. Как писал Сенека, если ты сделал благо своему ближнему, то принес пользу самому себе, ибо интересы отдельного лица и государства в конечном счете совпадают. Из этого же убеждения исходил и Марк Аврелий Антонин. В частности, он призывал каждого государственного служащего, работающего с правонарушителями, убеждать их: причинив зло своему ближнему, человек вредит самому себе. Поэтому ради личного блага гражданин должен воздерживаться от совершения правонарушений.

Марк Туллий Цицерон, близкий по своим политическим убеждениям к римским стоикам, полагал, что государства – это объединения людей, связанные правом. С его точки зрения, «мы по природе своей склонны любить людей, а это и есть основа права», обеспечивающая единство и устойчивость существующих в человеческом обществе государств. Олицетворяющий же право закон представляет собой «решение, отличающее справедливое от несправедливого и выраженное в соответствии с древнейшим началом всего сущего – природой».

По убеждению Марка Туллия Цицерона, именно с последней «сообразуются человеческие законы, дурных людей карающие казнью и защищающие и оберегающие честных». Причем лучших людей «отпугивает от преступления не столько страх перед карой, определенной законами, сколько чувство стыда, данное человеку природой и как бы заставляющее его бояться вполне справедливого порицания. Это чувство стыда правитель государства усиливает общепринятыми мнениями и доводит до полной силы установлениями и философскими учениями – дабы совестливость не в меньшей мере, чем страх, мешала гражданам совершать преступления[43 - Цит. по: Дробышевский С. А. История политических и правовых учений. Основные классические идеи. С. 62–63.].

В суждениях Цицерона о законах можно выделить определение достоинства крупных социальных общностей. В частности, он рассматривал достойными честные и стойкие духом народы[44 - См.: История политических учений / под общ. ред. О. В. Мартышина. М. : Норма, 2002. С. 67–68.].

Действительно, так как каждый человек имеет достоинство, то можно говорить и о достоинстве человеческих коллективов, в которые люди входят. И среди них о достоинстве главного объединения, интересующего юристов, – государства. При этом чем больше в государстве достойных людей, тем выше достоинство самого государства.

С точки зрения эпикурейцев, достойная жизнь человека состоит в отстранении от государственной деятельности и занятии своими частными делами. Индивидууму не следует бороться с другими людьми за жизненные блага. Ему должно довольствоваться малым: немного еды, скромная одежда, кров над головой, защищающий от непогоды, наконец, дружба с аналогичным образом живущими людьми составляют в сумме все, что требуется для достойной жизни. При этом никогда не нужно откладывать радость от пользования такими скромными благами. В противном случае жизнь человеческая не имеет смысла. Что же касается общения с людьми, которые не являются друзьями, то от него надлежит воздерживаться независимо от того, в состоянии ты помочь этим лицам стать лучше или нет.

В классическом римском праве в основном отразились идеи стоиков. Имея в виду именно их представления о достойной жизни, римский юрист Ульпиан определял суть предписаний права Рима следующим образом: жить честно, не чинить вреда другому, каждому воздавать то, что ему принадлежит[45 - См.: История политических и правовых учений. М. : Норма, 2001. С. 52.]. Не случайно, по верному замечанию В. Г. Ульянищева, индивидуализм не являлся принципом римского права[46 - Ульянищев В. Г. О значении римского права и совершенствовании методологии его преподавания в современных условиях // Правоведение. 2000. № 1. С. 277–278.].

Вот почему в Риме большую часть его истории самыми достойными считались люди стоического образа жизни, отличающиеся военной доблестью. Причем лучшей в государстве наградой за воинскую доблесть признавались даруемые народом почести достойным гражданам.

Как писал Полибий, в указанный период исторического развития в римском государстве увековечивали «славу граждан, совершивших что-либо достойное, а имена благодетелей отечества становились известными народу»[47 - Цит. по: Дробышевский С. А. История политических и правовых учений. Основные классические идеи. С. 54.]. Тем самым молодежь поощряли «ко всевозможным испытаниям на благо государства для достижения славы, сопутствующей доблестным гражданам»[48 - Там же.].

Более того, в Риме ни один мужчина не мог занять государственную должность, не совершив до этого в рядах действующей армии десяти годичных походов[49 - Там же.]. К тому же для римлян не было ничего постыднее, чем поддаться подкупу или обогащаться непристойными средствами. «Сколь высоко они ценили честное обогащение, столь же презирали стяжание недозволенными путями»[50 - Там же.].

В рассматриваемый исторический период в Риме человеческим достоинством считалась политическая и правовая активность[51 - Так, Цицерон всемерно восхвалял политическую и правовую активность граждан и подчеркивал, что «при защите свободы граждан нет частных лиц». См.: История политических и правовых учений. М. : Норма, 2001. С. 52.]. И право предоставляло широкие возможности для ее проявления. В частности, свободный человек для достижения совокупности личных и государственных целей мог соединяться с себе подобными в четырех разнообразных видах корпораций. Если же эти организационные формы не подходили для проявляемой людьми активности, то они могли воспользоваться и предусмотренным римским правом объединением, не являющимся корпорацией[52 - См.: Дождев Д. В. Римское частное право : учебник для вузов / под ред. В. С. Нерсесянца. М. : Норма, 1996. С. 228–278; Любимов Ю. С. Квазисубъектное образование в гражданском праве // Правоведение. 2000. № 6. С. 103; Графский В. Г. Всеобщая история права и государства. М. : Норма, 2000. С. 201–202.].

Из закрепленных в классическом римском праве стоических представлений вытекал существовавший здесь институт бесчестья. Предметом его выступали те виды поведения, которые рассматривались недостойными в соответствии со взглядами стоиков. Например, сюда относились позорная отставка солдата, проституция, ростовщичество и т. п.

В формально-правовом отношении упомянутое бесчестье оказывалось ограничением юридических прав того, кто ему подвергался. Индивидуум, характеризующийся как turpitudo, устранялся из числа возможных свидетелей, от решения общественно-нравственных вопросов, из круга возможных опекунов, кандидатов в должностные лица. Признание лица turpitudo выступало и вполне достаточным основанием для лишения этого человека прав наследства.

Законное бесчестье наступало в силу конкретного распоряжения юридической нормы. Оно могло быть непосредственным или опосредованным. Непосредственное законное бесчестье (infamia juris immediatа) следовало в случае причастности индивидуума к образу жизни или поведению, осужденных законом. Оно не требовало никаких индивидуально-правовых постановлений. Опосредованное законное бесчестье наступало в качестве индивидуального акта по приговору суда вследствие совершения некоторых уголовных преступлений (как сопутствующее основному наказанию) или вследствие неисполнения ряда частноправовых обязательств (договоры поручения, товарищества, поклажи), а также обязанностей по опеке. Результатом бесчестья (вне зависимости от его конкретного вида) была потеря публичных прав на занятие почетных должностей, на место при играх или религиозных церемониях, а также ряда частных прав, например, наследственных. Умаление чести могло быть пожизненным или временным. В любом случае восстановление ее могло быть реализовано либо только тем же властным органом, который наложил в свое время бесчестье, либо верховной властью от имени римского народа. Причем восстановление чести могло происходить и в случае фактического бесчестья, когда верховная власть декларацией запрещала распространение впредь позорящих слухов и соответствующего им отношения к ходатайствующему о том лицу[53 - См.: Омельченко О. А. Римское право. М. : Остожье, 2000. С. 43, 45–46.].

В эпоху упадка римского государства стоическая идеология в нем все в большей степени вытеснялась эпикурейскими воззрениями. По этой причине в поздней Римской империи именно эпикурейские представления о человеческом достоинстве были самыми влиятельными.

Естественно, что такое положение способствовало дальнейшему разложению государства, уже находящегося в кризисе. Ведь зачастую лучшие люди, руководствуясь идеями эпикурейцев, предпочитали воздерживаться от участия в государственных делах, предоставляя возможность активно действовать в политике посредственным индивидуумам.

Именно об этом периоде римской истории Аврелий Августин, оправдывая установление недемократических порядков в Риме, писал: «Если люди имеют чувство умеренности и ответственности и являются самыми внимательными стражами общего блага, то представляется правильным принятие нормы права, позволяющей им избирать своих собственных магистратов для управления государством. Но если с течением времени те же самые люди становятся настолько испорченными, что продают свои голоса и доверяют политическое управление подлецам и преступникам, то в этом случае необходимо лишить таких людей права выбора должностных лиц и передать его немногим добродетельным гражданам»[54 - Цит. по: Дробышевский С. А. История политических и правовых учений. С. 69.].

Эту же эпоху характеризовал и римский историк Аммиан Марцеллин. Он высказывался таким образом: «Людей образованных и серьезных избегают как скучных и бесполезных… Немногие дома, славившиеся в прошлые времена вниманием к наукам, погружены теперь в забавы позорной праздности… Вместо философа приглашают певца, вместо оратора – мастера потешных дел. Библиотеки заперты навек… Когда ввиду опасения нехватки продовольствия принимались меры к быстрому удалению из Рима всех чужеземцев, первым делом выслали представителей образованности и науки, хотя число их было незначительно; но были оставлены в городе… три тысячи танцовщиц со своими музыкантами…»[55 - Всеобщая история государства и права зарубежных стран. Ч. 1 / под ред. К. И. Батыра. М. : Проспект, 2001. С. 98.] Иными словами, достойными людьми в период упадка римской империи во многих случаях считались бездельники, посвящавшие свои жизни разнообразным наслаждениям.

Как известно, предложенное Аврелием Августином лекарство не излечило римское государство от смертельной болезни. Она проявлялась в том, что достойным здесь считался образ жизни людей, не совместимый с самим существованием политически организованного общества. Ведь зачастую римляне эпохи упадка, как только что отмечалось, предпочитали безделье работе, отрешенность от государственных дел – активному участию в них, низкие развлечения – развитию ума и тела человека.

Поэтому римская история вскоре печально завершилась. Рим был завоеван народами менее испорченными, чем большинство его граждан.

В научной литературе нередко признают политические идеологии, существовавшие в древневосточных государствах, несопоставимыми с политическими идеологиями греко-римской античности. Например, утверждается, что правовое по своей сути миропонимание древневосточным государствам не свойственно[56 - См.: Козлихин И. Ю. Позитивизм и естественное право // Государство и право. 2000. № 3. С. 5, 11.].

Едва ли такое воззрение верно с теоретических позиций относительно права, принятых в данной работе. Здесь право понимается как совокупность приказов суверена в независимом политическом обществе. Последним же признается объединение упомянутого суверена и подданных.

Вот почему в предшествующем изложении о древневосточных государствах имеется в виду закрепление идеи человеческого достоинства именно в праве. Ведь в этих социальных организмах присутствуют как суверен и подданные, так и его приказы последним.

Античная идея человеческого достоинства была воспринята светскими и религиозными мыслителями средневековья. Речь идет о почти тысячелетней эпохе.

В ее ходе западноевропейские страны сначала опустились в своем развитии во многих случаях до примитивных вождеств и даже независимых деревень. Но затем в рассматриваемом регионе вновь возникли земледельческие государства. Они в течение нескольких веков прогрессивного развития в конце концов достигли той эволюционной ступени, на которой находился греко-римский мир в момент его наибольшего рассвета.

Эту ступень специалисты обычно именуют эпохой Возрождения или Ренессанса. Она уже выходит за рамки эпохи Средневековья.

На содержание идеи человеческого достоинства в средневековое время оказали влияние многочисленные факторы. Из них главными являются экономический строй и классовые противоречия общества[57 - См. об этом: Эпоха крестовых походов / под ред. Э. Лависса и А. Рамбо. СПб., 1999; Владимиров Г. В. О смысле одного средневекового наказания // Государство и право. 2002. № 2. С. 90–92; Hejdensztejna R. Dzienje Polski od smierci Zygmunta Augusta do roku 1594 / Ksiag XII. SPb., 1957. T. 11. S 119; Лунев Ю. Ф. Проблема государственного устройства в Польше после прекращения династии Ягеллонов // Правоведение. 2000. № 4. С. 196–203.Особенностью средневекового сознания было преобладание устных форм заключения сделок. При этом сохранение верности своему слову было фактически равнозначно обеспечению достоинства. Даже слово простолюдина считалось, как правило, надежным. Неверие же на слово рыцарю считалось для него смертельным оскорблением. Даже ключевой для феодальной эпохи договор о передаче феода оформлялся в большинстве случаев устно. Как правило, заключение такого договора производилось следующим образом. Сначала воин, получавший феод, приносил сеньору клятву верности (оммаж). При этом рыцарь становился перед сеньором на одно колено и, вложив свои руки в руки сеньора, произносил слoва клятвы. Сеньор вручал воину символ его власти над феодом (меч светскому феодалу и жезл духовному). После этого договор считался зaключенным. Подобным образом могли передаваться огромные территории с баснословными доходами. См.: Бражников М. Ю. К вопросу об отражении средневекового менталитета в нормах обычного средневекового права // Государство и право. 2002. № 10. С. 65–66.].

В современной научной литературе есть мнение, что переход западноевропейского общества к средневековью имел прогрессивное значение. Так что Средние века не были эпохой темноты и невежества[58 - См.: Конрад Н. И. «Средние века» в исторической науке // Запад и Восток. М., 1966. С. 97. А. Я. Гуревич показал, что бытующее мнение о том, что Средние века были эпохой господства «кулачного права», где всё вершили не закон и обычай, а сила и произвол, одностронне. Это мнение возникло в период становления буржуазного права и сопровождавшей его критики права средневековья. См.: Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. С. 195.]. Едва ли это теоретическое положение верно. Ведя речь о начальном этапе средневековья в Западной Европе, можно говорить о явном регрессе. В самом деле, степень профессионального мастерства человеческих индивидуумов во многих областях их деятельности уменьшилась, были забыты некоторые научные открытия и технические изобретения античных времен. В результате люди в гораздо меньшей степени господствовали над окружающей их природой, чем раньше. Скажем, урожайность зерновых культур в пределах Италии в период средневековья была значительно ниже, чем в эпоху рассвета древнеримского государства, и снова достигла уровня последнего указанного времени лишь в период Возрождения[59 - See: Jones E. L. Growth Recurring. Economic Change in World History. Oxford : Clarendon Press, 1988. Раssim.].

Средневековье являлось эпохой, когда в обществе большую роль играли нормы родоплеменной морали. Характерные для этой нравственности представления о чести и славе считались весомыми ценностями в вождествах и независимых деревнях того времени. В частности, они присутствовали в исландских и ирландских сагах, а также в песнях викингов. Отстаивание чести часто вело к вражде[60 - Гибель отца, сына, брата, оскорбление матери или сестры требовали воздаяния по принципу – жизнь за жизнь. Так, в «Песне Креки», сложенной по преданию женой Рагнара Ладброка, чтобы воодушевить своих детей на месть за отца, убитого королем Нортумбрии Эллой (IХ в.), прославлялись кровавые деяния норманнов в Ирландии. См.: Иванов В. Г. Синергетическая природа социальных модернизаций. Тверь, 1995. С. 393. Допустимость отстаивания чести самому обесчещенному можно увидеть в средневековом праве. В ст. 15 судебника Этельберта (560–616) находим такую норму: «Если кто-нибудь в течение трех ночей предоставляет в своем собственном доме приют гостю (купцу или другому человеку, пришедшему из-за границы) и будет кормить его у себя, а тот причинит кому-нибудь зло, то пусть тот (домохозяин) привлечет его к суду или (сам) исполнит закон. См.: Хрестоматия по истории Средних веков. Т. 1. М., 1961. В средневековый период категория человеческого достоинства неоднозначно проявлялась в соотношении «свой – чужой». Мир человека средневековья был пронизан двойственностью, он делился на «своё» и «чужое». Образно говоря, эта двойственность воплощалась в противопоставлении возделанной земли и леса. Особенно наглядно это видно по трактовке различных духов. Так, домовой является наиболее дружелюбным, дух двора уже в меньшей степени, духи же леса и воды и вовсе могут быть враждебными, а помогают людям крайне редко. Мир средневекового человека был очень ограниченным; деревни и города отделялись друг от друга бескрайними лесными массивами, реками, горами. Даже в пределах одного независимого политического общества «человек из другого города воспринимался почти иностранцем, а житель другой страны казался выходцем из иного мира. В области права это восприятие мира способствовало развитию партикуляризма». Скажем, наследием средневековья во Франции являлось то, что здесь «каждая провинция имела свою систему обычного права, отличающуюся от других. Окончательно преодолеть этот партикуляризм удалось только Наполеону». См.: Бражников М. Ю. К вопросу об отражении средневекового менталитета в нормах обычного средневекового права // Государство и право. 2002. № 10. С. 65.].

В конце ХII – начале ХIII в. в Западной Европе происходит прогрессивное изменение, сравнимое с неолитической революцией. Например, ссылаясь на работу Ж. Ле Гоффа[61 - См.: Ле Гофф Ж. С небес на землю : Перемены в системе ценностных ориентаций на Христианском Западе ХII–ХIII вв. // Одиссей. М., 1994. С. 165–173.], И. Л. Честнов отмечал, что в этот период происходят кардинальные изменения в обществе, в том числе в духовном мире людей. В частности, трансформируется вся система ценностей: экономических, социальных, политических, религиозных, художественных. Общей чертой обновления системы ценностей в этот период было перемещение центра внимания «с небес на землю», преодоление прежнего «презрения к миру» и обращение к земному (правда, в пределах, совместимых с христианской религией). В труде видят теперь не наказание за первородный грех, а позитивную ценность, участие в творческом деянии Бога. Сама история уже рассматривается не как движение к концу, а как восхождение[62 - См.: Честнов И. Л. Природа и этапы развития государственности // Правоведение. 1998. № 3. С. 10.].

Важное свидетельство отражения категории человеческого достоинства в средневековом законодательстве содержит раздел ХХХ Салической правды. В нем записано, что «если кто назовет другого уродом, присуждается к уплате 3 сол. Если кто – мужчина или женщина – назовет свободную женщину блудницей и не докажет этого, присуждается к уплате 45 сол. Если кто назовет другого волком, присуждается к уплате 3 сол. Если кто назовет другого зайцем, присуждается к уплате 3 сол. Если кто обвинит другого в том, что он бросил в сражении свой щит, и не сможет доказать, присуждается к уплате 3 сол. Если кто назовет другого доносчиком или лжецом и не сможет доказать, присуждается к уплате 15 сол.»[63 - См.: Салическая правда / рус. пер. Н. П. Грацианского, А. Г. Муравьева. Казань, 1913; Цит. по: Хрестоматия по всеобщей истории государства и права : в 2 т. Т. 1. М. : Юристъ, 2002. С. 246; См. также: Салическая правда (Lex Salica): Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы. М., 1961. С. 8–25.]. Споры между людьми по поводу их человеческого достоинства нашли выражение и в судебнике англосаксонского короля Этельберта (560–616)[64 - В ст. 8 этого документа указано: «Если кто-нибудь обвинит другого в каком-либо преступлении и встретит этого человека в народном собрании или в суде, то этот (обвиняемый) должен представить другому (истцу) поручителя и дать совершиться правосудию…». В ст. 11 записано: «Если какой-либо человек назовет другого в чьем-нибудь доме клятвопреступником или набросится на него с грубыми словами, то он должен уплатить 1 шиллинг тому, кто является собственником дома, 6 шиллингов тому, кого он оскорбил, и 12 шиллингов королю».].

По мере прогресса средневекового общества постепенно формировались политические организации со все более сложной иерархической структурой управления[65 - См.: Аннерс Э. История европейского права. М., 1999. С. 136; Малько А. В. Правовые иммунитеты // Правоведение. 2000. № 6. С. 11.]. Причем средневековые политические организации имели сословное деление.

В систему сословий входили светские собственники земельных владений (феодалы, связанные между собой вассальными отношениями); христианское духовенство (которое было организовано во многом аналогичным образом), а также простолюдины (крестьяне и горожане).

Политическая власть в средневековом обществе осуществлялась прежде всего королями, князьями, баронами и также рыцарями. Взаимоотношения между ними были строго ритуализированы и регулировались нормами рыцарского кодекса чести, а также некоторыми христианскими заповедями[66 - См.: Иванов В. Г. История этики средних веков. СПб. : Лань, 2002. С. 388.].