Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта

– На всю эту политическую аналитику и мудрые выводы, грамотных не хватит.

– Выводы будут. Но не в газетах и журналах, не в полемике общественности, а в головах тех мудрецов, кто следит за темой и дёргает за нужные верёвочки. Мы, конечно, не последние люди в этой глобальной политике, но мы не знаем главного. А за это и больно, и обидно. Я за Мао десятилетиями шёл, а к чему пришёл? К разбитому корыту, которое называли светлым будущим нашей родины. Равноправием. Братством. Миром. Что мы видим – борьба за власть и господство в темноте, в коридорах, под ковром. Кроме, сволочных рож и свирепых, жирных харь, ничего не видишь ни в правительстве, ни в ЦК. Это Китай? Это государственный дебилизм на уровне государственного маразма. Будущее тёмно и неизвестно. Я сорок лет с Мао. Мудрости набрался. Но счастья в народе не вижу. Смерти, лагеря смерти, жизнь в смерти. Это всё, чего мы достигли с песней, с музыкой, с цитатниками. Не жизнь – виртуальный спектакль. Я завидую монахам, они как-то гораздо правильней живут. Мы, как муравьи – чего-то бегаем, чего-то крутимся, но ничего не находим. А время продолжает свой безжалостный ход и отодвигает нас к той стороне бытия, где наш опыт жизни и мудрость познания никому не пригодятся.

Чан возбуждённо вскочил и в замешательстве заходил по кабинету.

– Что с вами, генерал? Раньше вы таким никогда не были.

– Не был. Успокойся. Я близко знаю Мао и других. И поэтому знаю, что будет происходить после смерти Председателя. Ленин, Троцкий дружно строили для народов рабовладельческий концлагерь. Сталин завершил строительство ужасного рабовладельческого государства. Мао построил точную копию рабовладения для китайского народа и это страшно для будущего, для земной цивилизации. Мы отошли от земной цивилизации, произошло историческое отщепление от развитого мира. Мы, как пещерные племена, не выше.

– А страна наша не рухнет?

– Ещё бы! Кому надо против бешенного миллиарда бедных, чумазых муравьёв лезть. Себе дороже. Япония – кто? Никто. А сколько лет воевала Китай? Позор. Позор от того, что правят амбициозные козлы. Не меньше и не больше. Не народ. Не законы. Кто-то. Кто присвоил себе право казаться умнее других? Фантастика советского писателя Ефремова в действии – роман «Час быка». Жуть. Будущее мрачно. Непредсказуемо. У нас худшие паровозы, корабли, самолёты, машины. У нас нет учёных. Никто не знает – чему учат в школах. В институтах. Земля запуганных крестьян – не больше. Мы должны давно, уже, в космосе летать – вместо этого землю мотыгами роем, копаем. Ужас. Кричать можем, но не больше. Нет никакого движения – гиблая трясина, сплошное болото. У меня одно осталось – вера в Дэна. Может он сдвинет огромную нацию с места. Если жена Мао придёт к власти, то ещё на долгое время – каторга и государственный концлагерь, карцер, репрессии, рабовладение под флагом патриотизма и любви к рабовладельцам.

– Дорогой генерал, вы меня шарашите. Какой я смелый вольнодумец, но вы меня далеко превзошли.

– Чан, все старики так думают.

– Вы так долго, предано служили идее.

– Идея оказалась глобальным враньём, созданной для закабаления и порабощения огромного, нищего, безграмотного народа.

Генерал успокоился, выпрямился в кресле; внешне, заметно осунулся, лицо его посерело, но острые глаза продолжали испускать мощный живительный свет отдалённой, мерцающей галактики.

– Чан, не надо думать, что все люди дураки. Не надо. Да, мы подчиняемся моменту, обстоятельствам, силе, но в нашей душе горькие слёзы закабалённой вечности. Мы плачем. Почему? Мы молчим. Почему? Как человечество мало знает о себе, о своей собственной истории. В общем, в массе хороших слов, в длинных, мудрённых предложениях – практически ничего. Кто сейчас знает о величайших победах Хеопса, Рамзеса: и Первого, и Второго; об их величайших похоронах? Миллионы людей лежали перед гробом. Все знали, что они также смертны. Но, плакали. Почему? Чего плакать, когда все равны и смертны? «Аида» – прекрасное произведение. Музыка – Гимн рабов – непревзойдённый мотив веков – слёзы вечно ожидаемой свободы, надежды на освобождение, но постоянного унижения и каждодневной боли. Кто это знает? Кто это поймёт? Кому это надо, когда своих проблем на уровне топора палача. Кто создал мир, где всё непредсказуемо? Для чего? Это же игра. Игра в темноте в кровавые прятки. Горький смех и горькие слёзы живущих. Великие сказали – жизнь спектакль: и все мы в нём рабы-актёры. Но мы так привыкаем к нашей паршивой, завшивевшей жизни, что не хотим её терять. Даже на время. Казалось бы – понял жизнь, её никчемный смысл – уйди из неё. Но… А мама? А папа? А дед? А баба? А дети? Против бога не пойдёшь. В следующей жизни он тебя в козявку превратит, чтобы уважал то, что он тебе дал ранее. Мы то, кто? То – чем и как мы мыслим. С этого надо начинать. Но мы не знаем, кто мы. Не знаем. Узнаем ли? К чему все разговоры и рассуждения, когда мы не знаем – кто мы? Всё остальное пустая схоластика, заумная трепология вялых перестарцев мудрецов. Я уважаю монахов. Уважаю. Уважаю их потуги в познании нашей истины, миссии, нужности для вселенной. Но мы все, в наших познаниях, находимся на нуле. Понимаешь – на начальном нуле. С кем я должен спорить, говорить, полемизировать; когда мы все, кроме амбиций рассуждения – никто. Да, мы люди – мысль, Разум Вселенной. Но мы сами не понимаем, кто мы. О чём дальше говорить? О чём? Как может какой-то амбициозный Никто говорить ни о Чём? А говорим же. Спорим. Стреляемся. О – о! Никто не может быть выше Разума Вселенной. Вот в чём суть. Всё остальное ерунда. Мы превзошли Создателя в своих вечных спорах. Он такое не ожидал. Создатель нас не убивает. Мы с лёгкостью, с интересом, с жадностью – стреляем сами себя. Вот это уровень философии бытия. Что может быть выше?

«Перо бессильно восторгаться

Над гениальностью основ:

Над тем, что создала природа

И продолжает род людской.

А было ведь всё тривиально:

Одна сплошная темнота.

И только мысль безраздельно

Над бездной строила мираж».

Разбоев С.А.

Но мы идём дальше. У нас нет тормозов. Неужели мы своим разумом стали выше Создателя? Но в своей истории мы только и делаем, что воюем, стреляем, убиваем друг друга. Как же? Мы разумны. А поэтому конкурента надо убрать. И чем выше жестокость, тем лучше. Так придёт время: и Бога надо будет убрать. Кто он и что он? Тоже, как и мы – по сути никто. А это короткий путь во вселенскую глобальную смерть. Этого мы хотим?

Ч Е Л О В Е Ч Е С Т В О.

Здесь и хорошие сверхроботы не помогут. Вместо колыбели, Земля станет кладбищем человечества в самой колыбели.

Чан энергично всплеснул руками, останавливая генерала.

– Уважаемый Чу, неужели в вас такая ужасная, пессимистическая мысль? Видение будущего человечества осталось при самом, никчемном человечестве. Кто над ним? Это не схоластика. Даже не философия.

– Какое видение? Что мы видим, Чан? Все хватаются за атомные, водородные бомбы. Гигантские средства уходят на подготовку к войне. Гигантские. Людям порох вместо каши. Пушки вместо масла. Бомбы вместо мяса. Для этого надо поднимать экономику, промышленность, пропаганду скрытого зла? Что-то Бог сделал не так. Но что?

– К счастью, через осмысленное, философское страдание – вот, что сделал Бог. Чтоб жизнь не казалась вечным отдыхом и постоянным праздником на этом сверхгреховном свете.

– Ну, сказал. Смеёшься? Смейся. – Генерал старчески тряхнул рукой. – Через несколько месяцев жизнь вам не покажется уроком осмысленного, философского страдания. Московия это уже многие века переживает. Там тоже не ценят мысль и требование общества. Царь бог. Генсек бог. Люди – бренный пепельный песок. Все крупно трястись будете. Рок безжалостного бытия никого не пожалеет. И меня тоже. Хотя, я уже давно, выживший из практического ума, старикан. Кто меня будет слушать? Только внуки, которым ещё по пять, семь лет. Министр обороны Линь Бяо, пробовал добавить к общей государственной глупости свою глупость. Что сталось? Плохо кончил. «Да здравствует всепобеждающая мысль Мао Цзедуна». Что она победила? Здравомыслие и порядочность. Остаётся холуйство, рабство. Идиотство. Массовое. И поэтому – всепобеждающее. Сейчас, самая умная в нашей стране, его третья или четвёртая жена – Цзян Цин. Где Лю Шаоци – где? Достаточно умный и порядочный человек. Исключён из партии – кем? В 1969 году почил в бозе со всеми остальными объявленными преступниками, от рук тех, кто посмел взять на себя обязательства убивать людей по своему хотению и желанию. Здесь Бог прав. Революция убивает своих детей. О чём мы говорим? Тупее нас по разуму во всей вселенной не найти. Но никого рядом и нет больше во всей нашей вселенной. А мы одни. Вот где ошибка бога. Мы не должны быть одни. Не должны. Где Пэн Дэхуай? Даже креста на могиле нет. Он то верил в общего правильного бога. Чжан – генеральный секретарь до Мао. Где он? Линь Бяо, министр обороны – знаем, где он. Как только, кто-то и как-то, поднимался умом и интеллектом над Председателем – тихо пропадали во вселенской глуши земли. И мы это знаем. Но этим-то и хитры преступники. Проходит время. Люди думают о своём. И прошлое не так горячит душу, как ранее.

Генерал инстинктивно, нервно стукнул кулачком по столу.

– Чан, о чём мы с тобой говорим, творим, думаем? Это не наше. Но истина, правда жизни, гложет душу. Поэтому мы и скулим и плачем. Но, как ты сказал: счастье во страдании, а жизнь в сытии. А где Бог тогда? И в счастье можно иметь, силу и движение познания. И в сытии жажда исследований не покидает ищущие души. Э-эх, Боже – дай спокойствие народу Китая. А познание мы и сами отыщем: и в нашем народе, и в душе. И никому от этого хуже не будет. Никому.

Чан довольно похлопал.

– Не вы ли недавно, товарищ генерал, говорили: нам нельзя философствовать. Мы превращаемся в обывателей, нищенски ищущих познание. Нам надо быть сухими, жёсткими, бессердечными. Разведка.

– Истина посередине. Московия сделала свою оперативную разведку без ума и сердца. Ну и что? У них остановилась наука. Всё разрабатывается на военном и промышленном шпионаже, купленном, краденом. Сам научный уровень упал до уровня любителей, улучшающих велосипедные колёса. Движения в новое, в неизведанное – нет. Россия безнадёжно отстаёт от маленькой Японии, Кореи Южной, Тайваня, Сингапура. Это историческое позорище амбициозных правителей. Но Московия не желает это признавать. Главное продолжать обманывать – и всё вернётся на исторические круги своя. Такова пропаганда любой церкви, стремящейся к гегемонии веры и сплошного рабства её паствы. И поэтому всё становится ясно, обоснованно, доказуемо, аргументированно, когда исходишь из этих жёстких, лживых постулатов. Церковь – основа и движущая сила рабства, последних войн двух последних тысячелетий. И с этим не поспоришь. Все факты говорят об этом.

Вдруг резко затрещал телефон. Генерал нервно покашлял в кулачок, не спеша поднял трубку.

– О-о, мистер эксперт, здравствуйте, уважаемый, здравствуйте. Готов вас внимательно выслушать. – Генерал активно кивал в такт говорящему по телефону. – Где и когда встречаемся? Понял. С товарищем Чаном через час будем на месте.

Генерал дал знак рукою подчиненному.

– Чан, расставьте людей. Американцы вступают в игру. Что-то скоро будем знать и мы. Людей, машины, расставьте. Армия на сегодня, пока, нейтральна. Только мы сейчас имеем реальную силу. Только не зарывайтесь. Не наживайте врагов, это главное.

Чан низко, усердно поклонился.

– Есть, сэр. – И шутливо, и серьёзно ответил он.

– Никому в Пекине не верь.

– Понял, сэр.

– Иди-иди, янки китайского происхождения.

Глава девятая

Рус.

Машина Руса выехала пятой по счёту в колоне машин из ворот Лэнгли. За ним ещё несколько. Небольшой кейс с секретными шифрами находился у его друга монаха Мина. Автомобиль легко нёсся по автобану со скоростью двести километров в час. Скоро к нему присоединились машины его сопровождения, а автомобили самой Конторы, как-то, незаметно исчезали на перекрёстках. Со стороны трудно было отследить, когда менялись экипажи сопровождения.

К аэродрому машины подъехали с разных дорог и в самолёте монахи оказались как бы случайно и незаметно со стороны.

Лайнер принадлежал самой Центральной конторе и поэтому, небольшую команду Руса уже ждали и борт по боковой полосе взлетел буквально через несколько минут.

Но Рус не только выполнил указание сэра МакКинроя по установке видеокамер на первом, контрольном самолёте, но и на своём произвёл тоже самое. Но, главное, надо было установить видеокамеры в кабине лётчиков. Как?