Дмитрий Донской

Мне нравятся такие книги, история облеченная в художественную форму, когда на фоне настоящих исторических персонажей есть вымышленные обычные герои. История наука неблагодарная и порой неточная, легкий язык автора же дает почувствовать атмосферу того времени. Манера речи, пусть и не совсем подлинная, но с устаревшими оборотами делает книгу ещё ярче.

Братие и дружино!
Луце жъ бы потяну быти.
Неже полонену быти;
А всядемъ братие,
На свои бръзыя комони.
Да позримъ синего Дону.Именно так звучит эпиграф к роману Сергея Бородина "Дмитрий Донской". заимствованный из великой поэмы "Слово о полку Игореве". Эта цитата чрезвычайно точно отражает ситуацию сложившуюся на Руси в XIV веке.
Великая своими просторами и природными богатствами Русь порабощена, смята и обескровлена многолетними поборами и набегами татар. Нищий и обессиливший русский народ в который раз поднимает из пепелищ свои города, отдает последнюю полушку хлеба. собирая дань сменяющимся ежегодно золотоордынским ханам. Русские князья готовы вцепиться в горло друг другу за могущественный и многообещающий ханский ярлык. Именно в это тяжелое. тревожное время во главе Руси становится молодой князь Дмитрий Иванович.
Где найти помощи? Где спросить мудрого совета? Как побороть врага? Как обрести твердости, ибо смотрят на тебя все воины, вся Русь?
Много вопросов остаются без ответов, но, пытаясь найти истину, сохранив честь и борясь за правду, закалился характер юного князя.
в романе читатель будто сам переживает душевные терзания Дмитрия, видит укрепление его веры, принимает вместе с ним мудрые решения.
Порой. критикуя власть и правителей, мы не задумываемся о том, каково это решать судьбы людей. наперед зная. что будут "и недовольные, и восхваляющие", что от твоего решения или банального промедления зависит не только твоя жизнь, твоя репутация, но и судьба целого народа.
Сергей Бородин очень точно отражает настроение и правящих сил и низов в предверие Куликовской битвы. Совершенно с иной стороны воспринимаются суждения расстриги Кирилла О "добром воздаянии князя" за строительство белокаменного Московского Кремля и решение Дмитрия умертвить строителей. Каждый со своей стороны прав, каждый волен поступать по-своему, но взаимные обиды не приведут к общему единственно правильному решению, которого требует время. Кирилл и Дмитрий, подобно остальным русским князьям, тая злость друг на друга, ослабляют тем самым Русь перед врагом.Но юный Дмитрий, поступая мудро не по годам, стремится собрать, воссоединить князей Руси, направив мощный кулак против орды. против хитрого и изворотливого Мамая. Верными помощниками в этом выступают Бренко и Боброк, а также смиренный игумен Сергий. Вся Русь поднялась, настало время забыть прошлые обиды и грехи. Вот и Кирилл ведет свою ватагу душегубов в бой, становится под знамена своего личного врага Дмитрия. Как призыв звучат слова старика на поле боя: "Нет здесь ни татей, ни душегубов. Здесь все воины! ... Все свои прежние грехи вспомяни и покайся. Все тебе простится: кровь, пролитая за правое дело, как огонь, всякую нечисть смывает".
Ничто так не объединяет людей. как общее горе и общая радость. Но не таков Рязанский князь Олег. В поисках власти и роскоши, захлебываясь в злости и ненависти к Дмитрию, Олег теряет свои любимые рязанские земли, доверие своего народа, который ропщет. стремясь втолковать своему непутевому князю: "Народ не забыл, как татары Рязань жгли. Город спалят - другой поставим, а Русь спалят - встанем ли?" С угрозой твердо звучат слова Клима, обращенные рязанскому князю: "На орду просимся, а за Орду нас не жди. Это наше слово".
Война и мир, любовь и горе. страх и ненависть, смирение и подвиг - всему нашлось место в этом великолепном произведении. Жизнь народа изнутри, его горести и радости, мысли и чаяния тесно переплетаются с жизнью и терзаниями правящей верхушки. Здесь описания старинных русских городов пересекаются с судьбами людей, международные отношения с религией и церковью, а истории жизни полюбившихся героев с эмоциями и чувствами читателя.
Исторический аспект произведения освещен достаточно достоверно и подробно, речь автора легка и ненавязчива, стилизована под старорусский говор, но твердо патриотически направлена, что играет немаловажную роль в воспитании подрастающего поколения, а в эмоциональном плане для читателя - произведение просто великолепно.
Браво. Сергей Бородин!
Браво русским воинам!!!

Сегодня - 8 сентября - День Воинской Славы России. Правда, что-то с этими днями понапутано, сегодня отмечается годовщина Бородинского сражения, хотя оно состоялось "вчера" - 7 сентября, "сегодня" по Юлианскому календарю в 1380 году гремела Куликовская битва, но День Славы, посвященный ей, будет праздноваться только 21 сентября. Это произошло потому, что наши законодатели не очень хорошо разбираются во взаимоотношениях Юлианского и Григорианского календарей, они прибавили 13 дней, как будто Куликовская битва случилась в XX веке, а в XIV веке разница была всего 8 дней, так что Днем Воинской Славы положено было бы назначать 16 сентября, но уж как назначили.Я же решил отметить дату Великой битвы рецензией на книгу, ей посвященную, руководствуясь старым стилем, так мне кажется, будет вернее. Тем более, что из читанного на эту тему прекрасно подошел роман Сергея Бородина, он совмещает в себе как бы обе сегодняшние даты: фамилия автора - Бородин - отправляет нас к битве с Наполеоном, а название - "Дмитрий Донской" - приводит нас на поле Куликово.Сам роман я бы отнес к лучшим образцам советской исторической романистики. Написан он мощно и ярко, присутствует интрига, книгу можно запросто отнести еще и к жанру приключенческой литературы. И это при том, что у романа все признаки эпического повествования. Ни в коем случае не должно вводить в заблуждение название книги, Дмитрий Донской далеко не является главным героем романа, скорее, он один из нескольких главных героев, как и должно быть в эпическом произведении. Много внимания и страниц отданы Сергию Радонежскому, зодчему Кириллу, боярину Бренку, воеводе Боброку, брянским монахам-ратоборцам Ослябе и Пересвету.Последние двое вызывали при чтении мою особую симпатию, поскольку эти монахи Троице-Сергиевского монастыря по некоторым данным были родом из Брянска, поэтому я особенно переживал за земляков. И хотя точности о происхождении этих героев нет, на Брянщине никто не сомневается в том, что эти парни "наши".

На самой высокой точке города - Покровской горе - установлен памятник героическому монаху, у ног коня сидит сам Баян. Это историческое несоответствие, поскольку Баян жил на 200 лет раньше, но таким ходом скульптор хотел подчеркнуть преемственность русской истории, а заодно намекнуть на еще одну версию, милую любому брянскому патриоту, дело в том, что тоже есть версия, что Баян родом был из города Трубчевска, ныне входящего в Брянскую область.Что касается исторической правдивости романа, конечно, нельзя не признать, что он написан строго в русле официальной точки зрения советской науки на тот исторический период, в частности поход Мамая подан как поход всей Золотой Орды против Руси, хотя по факту это было выступление самопровозглашенной Мамаевой орды, базировавшейся в Крыму, потому и оказались замешаны в это дело генуэзцы, имевшие тогда там свою крепость. У Мамая были сложнейшие отношения с чингизидом Тохтамышем, и в какой-то степени, выйдя на бой с Мамаем, русские выступали союзниками золотоордынцев.Потому и нагрянул на Москву через два года сам Тохтамыш, чтобы русичи, которым позволили побить татар, не вообразили о себе чего лишнего, и свое место знали. Увы, власть Орды продлится еще целых 100 лет, но все же Куликовская битва не прошла даром, она дала понять басурманам, что рано или поздно им придется убираться восвояси с Русской земли.Само описание битвы Бородин выверял строго по текстам классических произведений древнерусской литературы, посвященным тем событиям, "Сказания о Мамаевом побоище" и "Задонщине". Думаю, что в этом вопросе он проявил себя как опытный и бережный реставратор, если в чем-то и наврал, то только в том случае, если неточности были в самих исходных текстах.Книга была закончена автором в 1940 году, а её издание как раз подоспело до начала Великой Отечественной войны - в январе 1941, и в военные годы роман входил в основной список исторически-патриотической литературы.