Николай Первый и Николай Второй вносят в медсанчасть Зыкова.
– Кладите его на кровать, – просит Яремич.
Николай Первый и Николай Второй выполняют распоряжение медсестры.
– Спасибо. Дальше я сама, – говорит она.
Николай Первый и Николай Второй выходят. Яремич поправляет подушку под головой Зыкова. Зыков стонет.
– Сейчас я сделаю вам укол, и вам станет легче, – успокаивает она его.
В окно заглядывает Февральская.
– Оля, я могу принести немного воды. У меня осталась.
Яремич готовится делать укол. Набирает в шприц лекарство.
– Не нужно, Надя. У меня есть НЗ.
Яремич делает укол.
10
Смолин входит в штабной вагончик. Юрина снимает наушники и поворачивается к нему.
– Борис, пока вас не было, звонил какой-то партнёр и просил передать вам привет.
Смолин садится на стул рядом с дверью.
– Больше он ничего не сказал?
– Сказал, что своё обещание он выполнил. В Швейцарии вас ждет обещанный сюрприз, и он надеется на скорую встречу с вами.
– Спасибо, Юля.
Юля замолкает, внимательно наблюдая за Смолиным. Тот сидит, не шелохнувшись, и смотрит в окно.
– А я никогда не была в Швейцарии.
– Я тоже, – говорит Смолин.
– Повезло вам.
– С чем?
– С друзьями.
– Какими друзьями?
– Которые вам сюрприз приготовили.
– А! Ты об этом…
Смолин поднимается.
– Ты права, Юля. С друзьями мне действительно повезло.
В штабной вагончик входит Лисин. Смолин поворачивается к нему.
– У нас опять ЧП, Владимир Ильич?
Лисин хмыкает.
– В этот раз нет. Пришёл доложить, что буровая установка готова к работе.
Смолин обнимает инженера.
– Хоть что-то хорошее услышал за последние двое суток.
Юрина радуется смене настроения Смолина.
11
Все сидят за столами в полной тишине – ужинают, поглядывая на дорогу и прислушиваясь, в ожидании машины с водой. Капралов отрывается от тарелки:
– Хоть бы музыку включила, а то сидим, как на похоронах.
– Не до музыки сейчас, Капралов, – говорит Валиханов.
– Как говорил Леонид Быков, – объясняет Капралов, – в своем знаменитом фильме: «Всё проходящее, а музыка – вечна».
– Помниться, ты вчера другое говорил, – хмыкает Николай Первый.
– Дурак был, потому и говорил, – сознается Капралов, – А сейчас поумнел.
Капралов поднимается и проходит между столами. Поет, но пение скорее похоже на ор. В такт своему крику он танцует.
– Я на горку шла, тяжело несла,
Уморилась, уморилась, уморилася.
Знамо дело, уморилась, уморилася.
Все смотрят на него. Некоторые – осуждающе, некоторые – удивлённо. А он, не обращая внимания, начинает орать ещё громче и принимается выделывать коленца.
– В решете овса полтора зерна,
Уморилась, уморилась, уморилася.