Кинодетективы 8

– Думайте, что делать будем?

– Предлагаю начать обработку сознания Захарова и Волиной, – вносит первое предложение дядя Коля.

– Каким образом? – Задает вопрос главврач.

Дядя Коля закидывает руки за спину и начинает ходить по «морозиловке» от стены к стене.

– Им нужно внушить, что они не могут жить друг без друга.

– Внушить? – Спрашивает Зоя Николаевна, – Для этого нам Вольф Мессинг нужен. И то я сомневаются, что на Аграфену подействует его гипноз.

– Вольф Мессинг – один, а нас четверо, – не сдается старый санитар, – Действовать надо не напролом, а ненавязчиво обращать внимание на их положительные качества. Тогда и они на них посмотрят.

– Знаете, а в этом что-то есть… – поддерживает его Резников.

– Согласен, – кивает главврач, – Вода камень точит.

– Мы с Игорем берем на себя Захарова, – продолжает дядя Коля, – А вы, Зоя Николаевна, – Аграфену.

– Она меня не послушает, – сомневается она.

– Вас? – Удивленно произносит санитар, – Зоя Николаевна, если вы захотите, то покойника поднимите.

Все сначала смотрят на Зою Николаевну, а потом переводят взгляд на покойника, лежащего на столе. Зоя Николаевна решительно потирает руки.

– Хорошо. Я попробую.

– Не надо! – Просит главврач.

– Вы не поняли, – успокаивает его она, – Я с Аграфеной попробую…

22

В свой кабинет входит Захаров и застает Клаву, которая сидит на его месте за столом. Захаров удивлен.

– Не понял? Клава, как ты сюда попала?

– Сказала, что я ваша дочка, – отвечает она, – Дяденька дежурный меня и пропустил.

Захаров хмыкает.

– Фантазии тебе не занимать.

– Почему фантазии? – Пожимает плечами Клава, – Если бы вы захотели, я могла бы быть вашей дочкой.

Захаров теряется от такого заявления, но быстро берет себя в руки:

– Одного моего желания мало. Надо чтобы этого же хотела твоя мама.

– А она хочет, – тихо сообщает девочка.

Захаров снова теряется и снова быстро берет себя в руки и заинтересовано спрашивает:

– Ты в этом уверена?

– Конечно, – уверенно говорит Клава, – Иначе, почему она плачет по ночам в подушку и повторяет ваше имя, как Анжелика – маркиза ангелов: «Жофрей! Жофрей!», то есть «Сергей!»

Захаров недоверчиво оценивает девочку:

– Клава, ты что-то путаешь. Твоя мама не может плакать. Она не такой человек.

– Это она для всех такая, а когда одна… – объясняет она, – Ходит по комнате и о вас вздыхает.

– Ты серьёзно?

– Конечно, дядя Захаров. Она мне сама сказала.

Захаров заинтересованно присаживается за стол.

– Так, Клава. А теперь давай подробнее. Когда говорила? Что говорила?

Клава складывает руки на груди:

– Два дня назад она спросила меня: «Как ты отнесешься к тому, если у тебя будет папой дядя Сережа Захаров?»

– Так и спросила?

– Угу.

Захаров не верит, но очень хочет, чтобы всё, что говорит Клава, оказалось правдой:

– А ты что ответила?

– Что я согласна.

Захаров нервно поднимается из-за стола и принимается быстро ходить по кабинету. Останавливается перед Клавой.

– Значит, если я ей предложу… я ей скажу… ну, это… то она мне не откажет?

– Наоборот, – успокаивает его девочка, – Она будет рада.

– Так это же совсем другая картина вырисовывается!

Захаров вдруг пугается перспективы семейной жизни. Мрачнеет и садится за стол.

– Я подумаю.

Клава поднимается и обнимает Захарова со спины.