Десантура разминается

– Да. И думаю, именно тем, что рассказали об этом пареньке. Вы дали нить. А один из тех, кто нас допрашивал, в этой нити не заинтересован. При допросе присутствовали трое.

– Вы, естественно, подозреваете этого… Казакова?

– А вам не странно, что полковник лично прибыл вас допрашивать да еще и вел себя… так, точно хотел подавить с самого начала.

Алла мысленно отметила, что они ведут разговор в какой-то жуткой казенной манере. Словно два робота.

– В любом случае утро вечера мудренее, – подвел итог Николай.

– Слушайте, а почему, если не секрет, вы решили меня проводить? – спросила женщина.

– Да так… Не понравились мне наши новые знакомые, только и всего. И еще я вижу, что вы хорошая, добрая женщина.

«Стройная и красивая!» – добавила за подполковника Алла в надежде на именно такое продолжение. Однако его не последовало.

– А когда у вашего подъезда остановились, я… Одним словом, я профессионал, Алла Григорьевна. Хотя полной уверенности, что нас пасут, тогда не было. Но вот когда к лифту подходили, я понял – нас ждут. И сверху, и, если пойдем назад, у подъезда. Принял единственно верное решение, и оно нас спасло. Если бы вы прицелились более точно, то у меня была бы возможность взять пленного.

– Лихо вы с ними, – улыбнулась Алла, в свою очередь решив сделать комплимент. – Вы мастер в карате!

– Это не карате, я же говорил вам. Это вовинам – вьетнамское боевое искусство.

«И ведь действительно! – мелькнула мысль у Аллы в голове. – Вьетнамцы маленькие, худенькие, ну точно как Николай, а сумели победить американских „зеленых беретов“ с габаритами Шварценеггера».

– Вас, наверное, дома жена ждет? – кивнув на часы, поинтересовалась Алла.

– Нет у меня никакой жены.

Николай вновь стал хмурым и оттого малосимпатичным. Однако другого спасителя у Аллы Григорьевны на сегодняшний день не было.

6

– Получите компенсацию, – Казаков протянул пачку купюр старшему дежурной смены службы безопасности ширмановской конторы.

Тот сгреб деньги и в который раз поморщился, двигая ушибленной в недавней схватке челюстью. Двое его подчиненных выглядели не лучше.

– Свободны, – отдал команду Игорь Алексеевич и, как только помятые Водорезовым громилы покинули помещение, окликнул технического работника службы безопасности: – Связь наладили?

– Нет, – лишь покачал головой технарь, – такое впечатление, что ее намеренно заглушили.

«В самом деле, – подумал Казаков, – ведь когда Алла и Водорезов зашли в квартиру, слышимость была отчетливая, каждое слово звучало так, точно оба находились совсем рядом. А потом пошли помехи. Неужели они такие крутые профи, что предусмотрели возможность установки прослушивающих устройств?! Самое хреновое – это то, что теперь совершенно непонятно, в сговоре массажистка с подполковником или нет? Ну ничего, в любом случае после того, как их пугнули эти орлы, Водорезов должен начать действовать!» Схема была простой – «бойцы» имитируют покушение на женщину, маленький подполковничек берет ее под свою опеку. И, возможно, не только под свою. Казаков был уверен, что нить к «зондеркоманде» – это подполковник Водорезов. «Хиросима», ВДВ, владение вьетнамской боевой системой… Не может, ну не может быть таких совпадений. Ко всему прочему, иных нитей к таинственным карателям у Казакова не было, и добыть их в ближайшие часы (как требовал Ширман) было нереально.

– С добрым утром! – поприветствовал Аллу Григорьевну Николай, выйдя из ванной комнаты.

Он будто и не ложился спать. Одет и причесан был точно так же, как и вчера вечером.

– С добрым, – кивнула Алла, – что за прибор вы поставили на мой сервант? – указала она на металлический предмет, похожий на мини-радиоприемник.

– За полировку не волнуйтесь, – ответил Николай, – просто у меня ощущение, что вашу квартиру прослушивают, и я принял кое-какие меры, – кивнув на предмет, пояснил Водорезов.

– Прослушивают? – удивилась Алла, но возражать, вспомнив вчерашний инцидент у лифта, не решилась. – И вы всегда таскаете с собой такие приборы?

– Алла Григорьевна, я служу в подразделении спецразведки, – ответил Николай, – профессия кое к чему обязывает, так что не удивляйтесь.

– И вы будете охранять меня вечно, – вскинув тоненькие красивые брови, поинтересовалась Алла, – или, может быть, все-таки вызовем милицию?

– Я попрошу вас, Алла Григорьевна, не разговаривать со мной таким снисходительным тоном. – Николай опять стал хмурым, скучным и малосимпатичным. – Нападение на вас было совершено после того, как вы дали показания в милиции, так? Хотите наступить на грабли?

– А вы предлагаете не доверять всей милиции? – прищурив глаза, холодно отозвалась Алла.

– Нет, – покачал головой подполковник, – но я хочу знать, кто открыл на вас сезон охоты. И я это узнаю в ближайшее время. А после этого можно будет вызывать и милицию, и следователей…

– Каким образом вы это узнаете?

– Тот, кто на вас охотится, сам придет сюда в течение полутора часов, обязательно придет… А сейчас никаких лишних слов, я отключаю глушитель.

Николай подошел к серванту, взял прибор, что-то нажал на нем, а затем убрал в карман.

– Связь появилась! – услышал Казаков растерянный голос измучившегося технаря. – Ничего не понимаю!

Казаков тут же увеличил громкость, и действительно, из наушников послышался голос ведущего утреннего выпуска новостей.

– Они телевизор включили, – пояснил технарь. – Что же это получается – если включить телевизор, помехи исчезают?!

Игорь резким жестом дал ему понять, чтобы тот заткнулся.

– По-прежнему нет никакой информации об убийстве президента антинаркотического молодежного союза. Версия, что он был заказан наркомафией, пока что единственная. Следственная группа не дает никаких комментариев…

С этими словами голос диктора умолк, судя по всему, телевизор выключили.

– Ну вот видите? – отчетливо послышался голос Николая Водорезова. – Никаких комментариев.

– А вы что думаете по поводу всего этого? – задала вопрос женщина.

– Ситуация сложная, – ответил водорезовский голос, – придется пожертвовать этим молодым человеком.

«Уж не Максимом ли Рыбаковым?!» – Сжав челюсти, Казаков напряженно вслушивался.

– Ну и ладно, в конце концов, невелика потеря, – продолжал Водорезов.

Некоторое время и женщина, и подполковник молчали. «Пожертвовать?! – размышлял Казаков. – Может, лучше взять группу захвата и без лишнего промедления отправиться к этой парочке?!»

– Как все усложнилось, – задумчиво проговорил женский голос, – вы жертвуете, я жертвую…

– Не любите вы молодых людей, – заметил Водорезов. – А я вот дам не жалую. Как шутил один мой приятель: убил женщину – спас бобра, белку, норку, крокодила.

«О чем речь? – пытался сообразить Казаков. – Кажется, разговор идет об убийстве…»

– Садистский юмор у вашего приятеля, – проговорила Алла, – он вообще кто?