Эволюция сознания. Базовые когнитивно-поведенческие паттерны и основные переходы

Глаз человека, мухи или медузы – это все еще глаз, хотя разница между ними огромная и, например, глаз медузы могут видеть только биологи. Для обычного человека у медузы вообще нет глаз, хотя в действительности их несколько – до 24 в зависимости от вида (например, Tripedalia cystophora, см. рабты O'Connor, M., Nilsson, D. E., & Garm, A., 2010).

Сознание бактерии, рептилии, растения, млекопитающего и человека – отличаются в количественном смысле, но не в качественном, поскольку выполняют одни и те же функции: распознавание ситуации, требующей действия, распознавание значения данной ситуации и распознание наиболее адекватного поведения. Еще Дарвин указывал на то, что «разница в разуме между человеком и высшими животными, сколь бы велика она ни была, несомненно, является различием в степени, а не вида» (Darwin C., 1871).

Однако даже сам Дарвин затруднился указать на тот переломный момент в истории жизни на Земле, когда происходит принципиальный, качественный переход от «пра-сознания» к сознанию «высших» животных и человека. Тем не менее, справедливо следующее утверждение: если организм демонстрирует поведение, которое позволяет ему улучшить (или сохранить) свои благоприятные взаимоотношения с окружающей средой и решать задачи, препятствующие этому, то мы можем говорить о наличии сознания и когнитивной деятельности.

Справедливо и обратное утверждение – решение любых задач, которые могут быть решены с помощью поведения, включают когнитивный компонент. Независимо от того, насколько сложны эти задачи, развиты сознание и органы, обеспечивающие его работу, организм должен быть способным выполнять приспособительную (адаптационную) функцию. На Земле нет такого живого организма, которое бы не обладало бы такой функцией. Каждый живой организм стремится привести свои отношения со средой к желательным или приемлемым. Не обладая этой функцией, то есть способностью к когнитивной деятельности, организм (как вид) не выживет и не получит шанс на репродукцию. Можно сказать, что главное и ключевое отличие живого организма от неживого – наличие функции, управляющей поведением для приведения своих взаимоотношений со средой к желательным (приемлемым).

Итак, сознание живого организма направлено на решение задач адаптации в самом широком смысле этого слова. Сознание позволяет организму распознать жизненно-важную ситуацию, вычленить ее из всего окружающего пространства и информационного потока, определить ее значение и выбрать наиболее адекватное поведение из имеющегося арсенала и передать команду/инструкцию соответствующим органам для ее реализации. Независимо от того, насколько примитивна или сложна когнитивная деятельность с точки зрения человека, осознанна или нет, рациональная или автоматическая, намеренная или спонтанная, целенаправленная или инстинктивная, врожденная или приобретенная, в отношении типичной или новой ситуации и т.п. – это все еще когнитивная деятельность, если она включает восприятие, оценку, интерпретацию и выбор поведения. Если объект способен самостоятельно улучшать условия своей жизни и самостоятельно воспроизводить себя – это живой организм, а механизм, который позволяет это сделать – сознание и поведение.

Если организм способен приводить свои взаимоотношения со окружающей средой (в том числе другими организмами) к желательным (или хотя бы приемлемым) значит, организм обладает сознанием и способен осуществлять когнитивную деятельность. Другими словами, способность распознавать свои потребности и адаптационные задачи, а также формировать поведение, управлять им, и менять его для решения адаптационных задач, то этот организм обладает сознанием. И не имеет значение, каким способом, какими органами они это делают, обладают ли нервной системой, мозгом или с помощью протоплазмы.

Эволюция психики и советская школа психологии

Теория эволюции психики Леонтьева А.Н., тезисно представленная в одноименной работе «Очерк развития психики» (Леонтьев, 1947) является классической в советской и российской психологической школе. Леонтьев А.Н. рассматривает психику человека как продукт эволюции всей живой природы, начиная с момента ее зарождения и появления простейших организмов. В качестве центрального образования, которое эволюционирует, Леонтьев определяет способность живых организмов к «отражению». Согласно представлениям Леонтьева «отражение» поэтапно усложняется в результате развития живой природы и последовательно проходит 4 основные стадии развития: сенсорную, перцептивную, интеллектуальную и, конечном итоге, достигает высшей стадии развития – сознание человека.

Стремление Леонтьева А.Н. увидеть в психике современного человека эволюционный продукт предшествующих стадий, по аналогии с органической жизнью, воплотилось без преувеличения в революционную концепцию и давшую мощный импульс развитию психологии в нашей стране. Практическое значение его концепции выходило далеко за рамки теоретической психологии и затрагивала основы биологической эволюции, практической психологии и развития ребенка. Однако теория изначально содержала несколько фундаментальных вопросов, которые остались без ответа и, в итоге, не позволили создать целостную и завершенную концепцию. Ниже перечислены несколько из них.

Что именно эволюционирует?

Первая фундаментальная проблема, которую сам Леонтьев А.Н. выносит в начало своей работы связана с том, что на настоящий момент наука не может дать универсального, исчерпывающего и однозначного определения психики. Более того, не может окончательно определиться с тем, кто или что является носителем психики. В этой связи в психологии принимается 4 равнозначных подхода (четыре варианта на выбор – антропопсихический, биопсихический, нейропсихический и панпсихический. Но такая вариативность не вносит ясности; наоборот, только усложняет общую картину своей неопределенностью и множественностью вариантов.

Какой именно из этих четырех вариантов лежит в основе его теории, Леонтьев А.Н. однозначно не указывает, хотя из общей логики его концепции можно предположить что он все же сторонник биопсихической парадигмы, согласно которой психикой обладают все живые организмы. Этот вывод можно сделать из того, что Леонтьев А.Н. наделяет психикой и способностью к отражению не только человека и «высших» животных, но также простейших и одноклеточных. В то же время, Леонтьев А.Н. ограничивается рассмотрением исключительно свободно перемещающихся организмов, в то время как растения и грибы остаются вне поля зрения ученого. С одной стороны, эта неопределенность проистекает от того, что не ясно – являются они носителями психики или нет. С другой – они точно способны к отражению, но отсутствие критериев и прямой обратной связи не позволяет четко отнести их к той или иной стадии развития психики (отражения). Согласно биопсихической парадигме растения и грибы также наделены психикой, однако сам Леонтьев А.Н. ничего не сообщает о том, каким из перечисленных типов психики они обладают.

Что движет эволюцией психики?

Каковы были триггеры и драйверы, которые обеспечили переходы с одной стадии – на другую. Почему одни виды совершили переход на новую стадию, а другие – нет? Возможно вопрос верно должен звучать иначе: что заставило одни виды покинуть «зону комфорта» и перейти на новую стадию, и что позволило другим – остаться на прежнем? Но в какой бы формулировке не звучал вопрос, остается еще один, не менее важный: что лежит в основании и каковы критерии выделения этих стадий, что является границами и можно ли определить примерную хронологию? Какие события в истории жизни на Земле повлияли на переходы с одной стадии на другую? Как они связаны и основными этапами развития органической жизни и существует ли эта связь вообще?

Каковы критерии классификации организмов на основании стадий эволюции психики?

Вопрос четких критериев, которые позволяли бы отнести те или иные виды к данной стадии развития психики, также остался не раскрытым. Психика лягушки, вороны и кошки находится на одном уровне развития или на разных? На какой стадии находится психика медузы и полипа? На одной или на разных? На какой стадии развития находится психика гусеницы? Остается ли психика на том же уровне при превращении гусеницы в бабочку? Может ли быть такое, что гусеница и бабочка обладают психикой одного уровня развития? Или может быть психика гусеницы делает скачок в развитии при превращении в бабочку?

Однако в своей теории Леонтьев А.Н. не указывает четких оснований и критериев для выделения этапов (стадий) развития. В результате такая неопределенность не позволила Леонтьеву установить прямою и однозначную связь между живыми видами и стадиями развития их психики. Наличие такой связи позволило бы однозначно относить данный живой организм к определенной стадии развития психики и наоборот, данная стадия развития психики (отражения) включала бы однозначный перечень видов, достигший данного уровня развития психики (отражения).

«Лестница» или «дерево»?

В работах Леонтьева и его последователей эволюция представляется как естественный, линейный и стадиальный процесс, наподобие развития ребенка из беспомощного младенца в разумного, осознанного молодого человека. Все живые виды в его теории подразделяются на тех, кто достиг более высокой стадии и тех, кто отстал или задержался в своем развитии. Представляется так, что одни виды «пожелали» оснаститься более сложными формами отражения и поведения, а другие решили довольствоваться тем, что имели.

Общая картина выглядит так как будто одни виды обладали стремлением к самосовершенствованию, а другие – нет, поэтому они остались на менее совершенной вследствие своей недостаточной жажды к развитию. Во всяком случае, теория оставляет в стороне вопрос что именно заставило одни виды перейти на новую стадию развития, и почему другим удалось остаться на прежней. Является ли эволюция психики линейным, ступенчатым и общим для всех видом процессом, в результате которого виды овладевают все более развитой и совершенной психикой? Эволюция психики – это стадии развития, ступени роста, параллельные траектории или ответвления?

Попытки преобразования теории Леонтьева, предпринятые в дальнейшем. Фабри К.Э. и Филипповой Г.Г (2012). и др., внесли определенный вклад и предложили новый взгляд на отдельные аспекты, но все вышеперечисленные вопросы остались незатронутыми. К сожалению, сам Леонтьев А.Н. не успел завершить свою работу и довести до конца свою концепцию об эволюции психики, опередившую время на несколько десятилетий. Понимание эволюционной природы психики (сознания) человека, сформировавшейся в результате деятельности (поведения), направленного на решение адаптационных задач – заслуживает наивысшего признания и уважения. К сожалению, он был полностью проигнорирован западными учеными, более чем на полвека задержавшихся в развитии своих концепций эволюции психики и сознания. Российская психологическая школа, унаследовав теорию Леонтьева, также не внесла существенных приращений к изначальным положениям. Более того, отечественная психология окончательно запуталась в том, кто является носителем психики, в какой момент она возникает, в результате чего и под влиянием каких факторов эволюционировала.

Психика понимается как единство сознания и деятельности, а сам Леонтьев А.Н. – основоположник т.н. «деятельностного подхода» в психологии, сознание все еще является прерогативой исключительно человека. Прочие живые организмы, согласно ставшей классической для советской школы теории Леонтьева, обладают психикой, то есть единством сознания и поведения, но при этом парадоксальным образом, лишены права обладать сознанием. Чем были вызваны опасения советских и российских психологов совершить решающий шаг и признать за живыми организмами сознание – на этот вопрос сейчас уже вряд ли кто-то ответит. Сама теория Леонтьева А.Н. в настоящее время преподается студентам психологических факультетов как наследие отечественной психологии, но практического приложения и дальнейшего развития она, к сожалению, так и не получила. И если идея о том, что некоторые виды обладают психикой, еще может быть воспринята в научной среде, то обладание живыми организмами сознанием, до сих пор, вызывает зачастую отторжение и протест.

«Случайное» решение и сознание

Иногда приходится слышать возражения в таком духе: действия живых организмов лишь кажутся «разумными», но это не может быть когнитивной деятельностью, тем более у тех, которые не обладают неокортексом или хотя бы нервной системой. Такие действия живых организмов, которые кажутся «разумными» или «осознанными» – это всего лишь инстинкты, рефлексы, врожденное поведение или гены. Ни о какой когнитивной деятельности не может быть и речи, применительно к животным и тем более простейшим.

Один из наиболее распространённых аргументов противников сознания у живых организмов основывается на «случайно-удачной» модели. Согласно этой модели, решение той или иной задачи организмы находят случайно, методом «проб и ошибок». В результате «естественного отбора» верное решение постепенно закрепляется в генах как удачный опыт, совершенствуясь в новых поколениях. В такой модели поведение формируется в результате случая, естественного отбора и генов и может показаться что сознанию здесь нет места; просто автоматическая реакция на повторяющуюся ситуацию, закрепленная внутри вида длительным повторением. Для таких описаний обычно используется универсальный термин – «инстинкт» и «инстинктивное поведение». Универсальность этого термина заключается в том, что он универсально ничего не объясняет и универсально может быть использован как специалистом, так и любым дилетантом для объяснения любого поведения. Допустим, какому-то организму случайно удалось «правильно» отреагировать на жизненно важную ситуацию, выработать «нужное» поведение и решить данную задачу. Например, освоить новый способ нападения или защиты, добычи пропитания, привлечения самки и подчеркивания своей генетической состоятельности, и т.п. Другие организмы, которые не смогли повторить этот опыт погибли или не получили шанса передать свои гены. Через несколько поколений наиболее эффективное поведение закрепилось в генах и стало автоматической («инстинктивной») реакцией на соответствующий стимул. Такое объяснение до сих пор широко распространено среди этологов и психологов, и оно по какой-то причине не вызывает дополнительных вопросов в отношении когнитивной деятельности. Даже если допустить, что поведение сформировалось по такой «случайно-удачной» схеме, это не отменяет того факта, что прежде чем воспроизвести «случайное» поведение, организм должен распознать его «выгоду» в первый раз, а затем, для того чтобы повторить удачный опыт – необходимо в первую очередь, распознать наступление аналогичной ситуации – в следующий и каждый новый раз. Для воспроизведения опыта организм должен сначала распознать значимые элементы жизненно важной ситуации, затем распознать значение этих элементов и на этом основании выбрать (распознать) наиболее эффективное поведение или реакцию в своем адаптационном арсенале.

Львица на охоте каждый раз оказывается в новой локации, в новых условиях и обстоятельствах. Ее универсальные навыки распознания добычи и охоты заложены в генах, развиты с опытом и подтверждены «естественным отбором». Тем не менее, каждый раз львица должен распознать рабочую дистанцию, направление ветра, соотнести со своим положением, оценить размер и состояние потенциальной жертвы, высоту травы, объекты прикрытия и т.п. Вообще говоря обработка такого множества параметров – непростая задача даже для человека. При этом каждая конкретная ситуация характеризуется уникальными показателями и требует их оценки и соотнесения. Помимо параметров среды, охотясь в группе, львицы должны учитывать и соотносить свое поведение с другими сородичами, перестраивая свое поведение в соответствии с выводами о меняющейся каждое новое мгновение текущей ситуации.

Собака или кошка, встретившись с незнакомым объектом, при возможности, изучает его, собирая информацию о нем до тех пор, пока у нее не сложится представление о ее ключевых свойствах и в целом о значении объекта – опасный, полезный, нейтральный и т.п. Если возможности изучать нет, то активируется такое поведение, которое наиболее адекватно возможному значению данного объекта в данный момент – напасть, убежать, подать сигнал, держаться в стороне, защищаться и т.п. Но в любом случае, поведение будет «выбрано» исходя из представлений о данной текущей ситуации, независимо от того, насколько они полны или верны.Паук, в ходе эволюции, возможно «случайно» обнаружил выгоду от выработки клейкого материала и использования паутины для ловли добычи. Информация о предыдущем видовом опыте использования клейкого материала и паутины находится в генах каждого отдельного паука – это не подлежит сомнению. Но перед каждым строительством новой паутины паук должен определить наиболее подходящее место, соответствующее набору ключевых параметров и требованиям к строительству паутины, а также контролировать ее плетение соответствующего размера и формы в каждой новой ситуации, новой локации и при новых условиях.В генах не может храниться информация обо всех возможных ситуациях и поведении на каждый отдельный случай. Только наиболее важные, универсальные и общие паттерны, на основе которых организм вырабатывает наиболее адекватное поведение в каждой конкретной ситуации при данных условиях. Тем более нелепо пытаться объяснять такое сложное, вариативное поведение и когнитивную деятельность с помощью «инстинктов», к которым в данном случае более всего подходит скиннеровское определение «объяснительной фикции».Без способности оценивать ситуацию и принимать решение никакой живой организм не только не смог бы выжить, но мы не могли бы даже назвать его живым вообще. Способность распознавать жизненно важную задачу, выбирать поведение/реакцию и активировать соответствующие органы для решения выживания и репродукции – это отличительный признак живого объекта от неживого. Именно таким образом мы можем точно сказать, что данный объект живой, а другой – не живой или рукотворный. Другими словами: живой организм – любая когнитивно-поведенческая структура, способная к самовоспроизведению (самостоятельной репродукции).

Поведение, Тинберген и IRM

Представления о том, что поведение живого организма формируется не случайно, в ХХ веке эволюционировали от идей первых бихевиористов с их упрощенной формулой S-R («стимул-реакция»), к представлениям о внутреннем механизме, в котором организуется поведение в ответ на стимул. Нобелевские лауреаты Конрад Лоренц и Николаас Тинберген предложили концепцию IRM (Innate Releasing Mechanism), с помощью которой попытались объяснить поведение животных.

Само же поведение Тинберген представлял как «результат высшей степени сложной интеграции мышечных сокращений» и предлагал рассматривать поведение как «координированную мышечную активность» (Tinbergen N., 1951), а задача этолога – «анализировать поведение как координированную мышечную активность» (Tinbergen N., 1951). Концепция IRM фактически представлялась аналогом некоего «черного ящика», внутри которого происходит «магия», благодаря которой организм вырабатывает наиболее адекватное поведение именно в тот момент и применительно к той задаче, которая требует решения более других. При этом остается не понятным, что, собственно, из себя представляет этот IRM, если это не отдельный орган или структура, а некий виртуальный механизм? Если это функция, то что ее осуществляет и контролирует? Откуда она и как сформировалась в живом организме?

На эти вопросы предложенная концепция организацию поведения не смогла дать исчерпывающего ответа. Примечательно, что одновременно «красной нитью» в работах Тинбергена звучит мысль о том, что «животные реагируют крайне избирательно и лишь на отельные стимулы, оставаясь «слепыми» ко всем остальным, которые они способны воспринимать своими органами чувств» (Tinbergen N., 1951). Но по какой-то причине Тинберген не связывает поведение живых организмов и когнитивную деятельность, которая, собственно, и обеспечивает распознание объекта, его локализацию, значение для своей жизни и благополучия, выработку решения и координацию дальнейших действий и реакций.

Тем не менее, исследования Тинбергена позволили ему сформулировать «классические 4 вопроса», хотя пожалуй, самый главный вопрос не вошел в их число: каким образом и что именно позволяет организму из всего информационного потока в каждой конкретной ситуации выбирать безошибочно только те элементы и объекты, которые указывают ему, какое поведение или реакцию необходимо сформировать и запустить в данный момент времени.

На тот момент, когда Тинберген пишет свои работы многие биологи были убеждены, что изучение функции поведения (того, как поведение способствует выживанию и репродуктивному успеху) – невозможно (Buyers, 2016). Сам Тимберген также полагал, что «изучая сенсорную способность, мы можем сделать вывод, какие изменения в окружающей среде могут или не могут быть восприняты животными, но положительный ответ о том, что вызывает наблюдаемую реакцию, невозможно. (Tinbergen N., 1951).

Ближе к концу ХХ века, когда в научной среде в научной среде стали допустимы представления о том, что поведение живых организмов управляется сознанием, возникло предположение что координированная мышечная активность – не единственная характеристика поведения. Не менее важная – это адаптационная функция поведения, направленная на решение жизненно важных задач. Кстати, сам Тинберген не был в этом полностью уверен и полагал, что существует еще какое-то предназначение поведения, кроме адаптационного, хотя ни одного примера, к сожалению, не привел. Возможно, по этой причине у Тинбергена, по его собственному признанию, «ушло более 10 лет на то, чтобы понять, с какой целью чайки оттаскивают скорлупу вылупившихся птенцов подальше от гнезда» (Tinbergen, 1963, цитата по Byers, J. A., 2106).

Поведение, когнитивная деятельность и «3С»

Инстинктами, врожденным поведением, генами – невозможно объяснить то, каким образом живые организмы, в том числе бактерии, способны распознать жизненно важную ситуацию и ее значение, предварительно выделив ее из общего информационного потока каждый раз, когда она возникает.

Прежде чем совершить действие или выдать реакцию, организм совершает как минимум все три полноценных акта когнитивной деятельности («3C» – «три когнитивных акта»):

Распознать жизненно важную задачу. Это означает – распознать существенные элементы, то есть такие, которые имеют значение именно в данный момент в данной ситуации и отделить их от несущественных.

Распознать значение ситуации – ее модальность, то есть – значение для своей жизни и благополучия.

Распознать (выбрать) наиболее адекватную реакцию из всего имеющегося поведенческого арсенала, сформировать и передать «инструкции» соответствующим органам для дальнейшей реализации.

Эти три акта когнитивной деятельности («3C») раскрывают содержание «виртуального органа» IRM, концепцию которого предложили Лоренц и Тинберген. Принятию решения организма о своем поведении предшествуют эти три когнитивных акта, независимо от того, насколько верны были сделаны «выводы» и удачны принятые решения. Одного лишь распознания объекта в непосредственной близости от себя еще не позволяет сделать верный выбор и принять правильное решение о поведении. Бегущая навстречу собака – не достаточная информация для принятия решения о дальнейших действиях; необходимо распознать ее намерения и степень угрозы. Задача, с которой, сами собаки, как можно видеть, справляются как правило даже лучше, чем люди.

Для принятия решения и активации адекватного поведения требуется еще целый ряд параметров, как минимум – расстояние до объекта (феномена), направление и характер движения, скорость перемещения, размер, общий вид и т.п. Ведь это может быть как хищник, так и потенциальная жертва. Ошибка может стоить упущенной добычи или еще хуже, смертью в пасти хищника. Окончательное решение о реакции и поведении будет сделано на основании распознания значения объекта (феномена), его ключевых элементов и ситуации в целом.

И даже после выбора общей стратегии поведения и реализации, организм продолжает контролировать и управлять поведением с помощью когнитивной деятельности, определяя и меняя направление движения, прогнозируя развитие событий, изменяя скорость, ускорение и силу движения и действий. В каждый момент времени, поведение меняется или может быть изменено в соответствии с текущей ситуацией, соотносится с возникающими нюансами, учитывает обстоятельства и контекст. Чем лучше организм справляется с решением таких задач, тем выше его шансы на выживание.

Любой без исключения живой организм на Земле – от самых простейших и примитивных до высших млекопитающих (приматов, дельфинов и т.п.), включая человека, не только наделены способностью a) распознавать жизненно важные ситуации; b) извлекать значения и c) выбирать наиболее адекватное поведение, но обязаны это делать постоянно и безупречно. Сниженная способность решать такие задачи успешно или регулярные неудачи, означают смерть индивидуального организма и, в перспективе – всего вида в целом. «Естественный отбор» методично и безжалостно отсеивает тех, чья когнитивная деятельность оказалась ошибочной хотя бы в одном из этих трех компонентов.

Сознание (cognition) и когнитивная деятельность всегда сопровождают живой организм там, где возникает задача, связанная с выживанием и продолжением рода. Регулярное решение любой жизненно важной задачи образовывает когнитивно-поведенческий паттерн. Если есть задача и она решена – значит присутствовало сознание и когнитивная деятельность. Никакая задача не может быть решена без участия сознания (когнитивной деятельности), поскольку даже если решение было найдено «случайно», сама задача должна была быть распознана в качестве ситуации, требующей действия. Уже один этот акт распознания указывает на когнитивную деятельность у всех живых организмов.

Выбор наиболее адекватного поведения – означает соотнесение своих действий с распознанной ранее ситуацией, что также указывает на когнитивную деятельность, независимо насколько проста задача и примитивна и «неосознанно» решение. Иначе бы поведение живых организмов было бы хаотичным, неуместным и бесцельным; в природе же мы наблюдаем исключительно рациональное поведение, направленное на решение адаптационных задач – выживания и репродукции. Тот факт, что все эти шаги совершаются неосознанно, автоматически, в максимально сжатое время – не отменяет наличия когнитивной деятельности в выработке и управлении данным поведением. Также в данном случае не имеет значение насколько эффективное решение было найдено – это также результат когнитивной деятельности, независимо от того, оказалось ли оно удачным или нет.

Когнитивная деятельность млекопитающих

Исходный тезис звучит следующим образом: все живые организмы управляют своим поведением для приведения своих взаимоотношений с окружающей средой к желательным (приемлемым) с помощью когнитивной длительности, которая требует и позволяет из всего бесчисленного множества элементов окружающей среды распознать жизненно важные ситуации, распознать их значение и выбрать наиболее подходящее поведение.Этот тезис одновременно представляется и очевидным – для тех, кто допускает наличие когнитивной деятельности у живых организмов (помимо человека), и невероятным – для всякого рода креационистов, радикальных биологов, зажатых в тисках предубеждений и ригидных верований в абсолютную власть «клетки» и «аминокислот», а также поверхностных психологов, высокомерно полагающих, что исключительно человек может быть наделен сознанием.

Меньше всего споров и отторжения вызывает признание наличия сознания у так называемых, «высших» млекопитающих, в первую очередь, приматов, дельфинов и т.п. Само по себе применение эпитета «высшие» основывается на смутных критериях, замешанных в единый винегрет – размер мозга и неокортекса, способности решать задачи, близкие к тем, которые способен решать человек, социальное устройство, близкое к человеческому и т.п.

В действительности, никаких достоверных критериев, которые делали бы эти виды более «высшими» чем лягушки или кошки – не существует. Более высокий ранг мы присваиваем данным видам лишь на том основании, что они больше нам напоминают нас самих и, с нашей точки зрения, ближе всего к нам, к людям, которых мы все еще нарциссически и безосновательно считаем «венцом природы».