Иноземье

Мы остановились, завороженные красотой увиденного, не в силах произнести ни слова.

Помещение было разделено на три неровные части, словно огромные ступени, одна выше другой. На самой большой, возвышающейся на несколько метров над остальными, стоял самый красивый космический корабль, который мне когда-нибудь доводилось видеть.

Это была черная стрела, утолщающаяся к центру и плавно переходящая в обводы небольших крыльев. В середине этого великолепия располагался прозрачный нарост, почти сливающийся с обводами фюзеляжа. Стрела просто висела в воздухе, между ней и темным покрытием площадки, была пустота.

На других помостах стояли машины, отдаленно напоминающие земные геликоптеры. Вот только в их конструкции сквозили сила, красота и надежность. Вместо воздушных винтов, по бокам у аппаратов стояли черные цилиндры, в чем-то похожие на реактивные турбины. Внешне геликоптеры напоминали дельфинов выпрыгнувших из океана и зависших над водой в облаке водяных брызг.

– Космолет! Да какой красавец, – Питер первым сбросил оцепенение и огромными прыжками понесся к кораблю. Он нежно погладил его по черным бокам и обошел вокруг, не отрывая руки от корпуса. Словно боясь, что прекрасное видение может исчезнуть.

– Что же вы стоите, как два замшелых, старых пня? Идите сюда. – он махнул нам рукой и снова с любовью стал разглядывать машину.

* * *

– Корабль само совершенство! – я похлопал Питера по плечу. – Только, что нам от него проку? Я, конечно, понимаю, ты космонавт, и готов оседлать его хоть сейчас. Но, давай посмотрим и на другие машины. Они с практической стороны должны заинтересовать нас больше. Сара уже почти оседлала одну из них!

– А! – Питер скрепя сердце оторвался от плавных изгибов своего нового любимца или может любимицы.

– Пит, погляди! Эти штуки тебе тоже приглянутся! – Сара уже сидела в кабине одного из геликоптеров. Я назвала его «Черный дельфин»!

– Хороша, рыбка, – Питер обошел машину. Двигатели на реактивной тяге, вот только баков для горючего нет.

– Может какой-то неизвестный нам вид топлива? – Сара спрыгнула вниз.

– Ну, не ядерный точно!

– Может он преобразует в топливо кислород или водород из атмосферы? – я показал рукой на разрезы в передней части машины, похожие на жабры.

Питер запрыгнул в кабину, я за ним следом. Она была очень просторная, втроем здесь можно было даже танцы устраивать. И если бы не широкие панели на внутренней части кабины, сужающиеся к хвосту, сошла бы за небольшую комнату.

Впереди находились три лонжемента, сразу принявших форму наших тел, как только мы прикоснулись к ним спинами. Еще три стояли ближе к хвосту. Рядом с правым лонжементом, который занял Питер, торчал небольшой джостик, очевидно, для управления геликоптером. Как только мы сели, перед каждым из нас появились прозрачные панели заполненные символами, которые менялись с огромной скоростью, и взгляд никак не мог остановиться на одном них.

Потом круговерть символов прекратилась, и на панелях остался всего один, напоминающий красного краба.

Питер, поднял руку и как в замедленной съемке, прикоснулся к «крабу» пальцем.

* * *

Сначала ничего не произошло. Стояла почти полная тишина, как и везде на этой планете.

– Не сработало? – Сара беспокойно завертелась в кресле.

– Да нет! Как раз сработало! – Пит указал на свою панель, на которой «краб» из красного превратился в синего. – Смотрите!

И когда Питер это произнес, часть помоста вместе с нашим геликоптером, начала неспеша опускаться вниз. Одновременно над нашими головами закрылся прозрачный колпак, а внутри загорелся неяркий свет.

Мы оказались в просторном туннеле, освещенном красным светом. На секунду замерев, машина снова двинулась, на этот раз в горизонтальном направлении.

Метров через тридцать мы снова остановились и над нами медленно раздвинулись створки люка, а платформа с «Черным дельфином», стала подниматься наверх.

Геликоптер теперь стоял на площади рядом с ангаром, готовый к взлету. Питер взялся рукой за джостик и повел им из стороны в сторону. Турбины справа и слева откликнулись на это движение. Питер снова привел их в нейтральное положение и нажал на кнопку в середине рычага.

Послышалось еле слышное гудение и машина, оторвавшись от площадки, зависла метрах в пяти над крышами ангаров. Тогда Питер чуть заметно сдвинул рычаг вперед, и мы понеслись над городом, чуть не задевая крыши домов.

Минут пять Питер кружил над ангарами, привыкая к управлению геликоптером. Оно было очень простым, если не сказать примитивным. Мне кажется, любой из нас мог его освоить в течение часа.

Джостик задавал направление движения, высоту и скорость. На экранах отражалось положение машины в пространстве и карта полета.

С этим было сложнее, так как мы не знали ни города, ни планеты. Однако очень скоро Пит освоился с автопилотом, и теперь его присутствие в кабине стало больше психологическим, чем практическим.

Оказалось, стоит прикоснуться к какой либо точке на экране и геликоптер, тут же переходил на автопилот и двигался к заданной цели самостоятельно, а достигнув ее, зависал, ожидая приказа на посадку.

Питер скорее по наитию, чем осознанно выбрал точку недалеко от места, где мы проникли в город, и приземлил машину прямо перед зданием с терминалами.

* * *

Мы решили заночевать в городе. Мои часы показывали, что в далеком от нас Бельфоре, уже девять часов вечера. Мы устали и довольно сильно проголодались, наша последняя трапеза была на пересадочной станции, полсуток назад и в сотнях, если не тысячах миллиардах километрах отсюда.

Но сначала нужно было найти хоть какое-то подобие гостиницы. Желательно с мягкими постелями и горячим душем. Ну, на худой случай горячий душ, заночевать мы могли и в геликоптере.

Мы разделились и пошли в обход близлежащих зданий. Я заходил в одно за другим и тут же выходил обратно. Мне попадались лишь пустые, словно замороженные общественные помещения.

Повезло, конечно же, Саре! Мы общались через коммуникаторы, благо они действовали. Такие на Земле были у каждого, сразу при рожденнии ребенка электронный чип внедрялся ему в выемку за ухом.

– Ребята! – услышал я ее восторженный голос. – Я нашла! Давайте двигайтесь ко мне, я на красной линии в пяти кварталах от терминала.

– Уф! – выдохнул я, довольный от одной мысли, что мое бесцельное странствие подошло к концу. – Бегу, родная!

– И я! – откликнулся Питер.

Через несколько минут мы стояли рядом с Сарой, в пемещении напоминавшем древние римские бани, в которых патриции устраивали свои знаменитые оргии.

В середине круглого зала находился большой, неглубокий бассейн с зеленоватой водой. Вместо пола голубой песок, теплый и приятный на ощупь, вокруг бассейна расположились пять невысоких сооружений, очень похожих на шезлонги. А в стенах несколько глубоких, овальных выемок, высотой метра три.

Рядом находилась еще одна комната. Сквозь большой проем, мне показалось, что она заполнена белой, мягкой пеной.

Сара своим приборчиком проверила воду и одобрительно кивнула головой.

Мы разделись. Я прыгнул в воду, а когда вынырнул, смотрел, как капли медленно опускаются вниз. При малой силе тяжести это восхитительное зрелище. Рядом плескались Сара и Питер.

Мы радовались как дети, наконец, смыв с себя пот и пыль дальних странствий.

Душ, оказался в тех самых выемках на стене. Заходишь внутрь, и тебя окутывает пелена из мельчайших кристаллов, которые тонким слоем обволакивают тело, а потом струи жидкости стегают по твоей коже десятками горячих плеток.

После такого душа, я почувствовал, что помолодел лет на десять, и снова стал тем пацаном, что прилетевшим с Таити, покорять Францию.

Из душа выскочила раскрасневшаяся, пахнущая свежестью Сара. Ее еще мокрые огненные волосы лежали на плечах, а с пышных грудей возмутительно заманчиво стекали струйки воды. Я вздохнул про себя, как жаль, что мы сейчас не одни и просто подошел к ней, приобнял и поцеловал в губы.

Питер, возлежащий на соседнем шезлонге, смущенно отвернулся, и, кажется, даже покраснел. Хотя насчет последнего я как-то сомневался. Да, впрочем, одеться нам все равно было не во что, наши комбинезоны и все белье было постирано и теперь лежало рядом с шезлонгами на песке.