Время как призвание

Встряхнув головой, я посмотрел на секундомер. После моей «отключки» прошло всего пять минут. Мозг быстро произвел все нужные вычисления. Я встал и вместе с Голди подошел к двери в лавку.

Секундомер мерно отсчитывал секунды, когда прошло три минуты и пятнадцать секунд, мы тихо открыли дверь и вошли внутрь.

В этот момент Сенд положил на прилавок портсигар.

Еще двадцать пять секунд. Они тянулись для нас вечностью. Казалось, стрелка хронометра в моей голове, не перескакивала, а медленно плыла от отметки к отметке.

Кламп положил бумажник и достал купюры.

Пять, десять, тридцать, сорок пять… секунды грохотом обрушивались на мой мозг.

Антиквар открыл дверь и исчез в комнатке за стеной. Турист отвернулся от прилавка и подошел к окну.

– Один, два. – Считал я, еле размыкая губы. – Три!

Цифра обрушились на мою голову, тоннами непосильного груза.

– Пора, – шепнул я на ухо Голди.

* * *

Голди по моему сигналу тихонько открыла стеклянную дверь и вошла в лавку. Эммитер в ее ухе четко передавал все мои команды и направлял ее. Она осторожно прикрыла дверь и замерла у входа, скрытая от туриста небольшим стенным выступом.

Я смотрел на ее размытую спину за дверью, а мой мозг отсчитывал мгновения:

– Пройди три шага к прилавку.

Голди стояла теперь посредине помещения. Ее фигурка, сквозь дверь, казалась размытой в лучах солнечного света, падающего на нее сквозь окно.

– Еще два шага и замри!

Полушария моего мозга, казалось, раскалились добела и жгли сквозь череп кожу.

– Еще шаг. Протягивай руку, и возьми кошелек с прилавка.

Голди в точности выполнила мое указание. Теперь кошелек, раскаленным камнем, лежал у нее в руке, сжигая все мои мысли.

– Не торопись! Развернись лицом к двери.

В этот момент Кламп отошел от окна и стал созерцать картины, развешанные на стенах.

– Голди, сделай два шага к двери. Стой!

Я во все глаза смотрел на приближающийся размытый силуэт. И молил Бога, чтобы Голди случайно не наделала шума.

– Еще два шага.

До двери оставался всего один, последний шаг. Кламп в это время снова достал платок и вытер лоб. В лавке не было кондиционера и, несмотря на работающий под потолком вентилятор, было душно. С Голди пот тоже тек ручьями, и я ощущал это почти физически, составляя в этот момент с ней одно целое.

– Еще шаг и медленно открывай дверь.

Через мгновение Голди оказалась в моих объятиях, а бумажник в холщовой сетке, предусмотрительно извлеченной из моего кармана. Дверь бесшумно закрылась.

Мы не торопясь вышли на уличный зной и неспешной походкой, обнявшись, пошли по пустынной улице.

Крик туриста догнал нас, когда мы свернули за угол и вышли на оживленный бульвар.

Глава 3

В паре кварталов от лавки Сенда, мы свернули в густую липовую рощу. Прошли метров десять вглубь и упали на сочную траву. Я обнял Голди и нежно поцеловал в губы.

– Не сейчас, милый! – Голди нехотя отодвинулась от меня. – Сначала дела!

Я вытряхнул из сумки на траву кошелек:

– Открывай!

И вот, когда мы с Голди пересчитали наш улов, нам стало, не на шутку, страшно. Таких крупных денег мы никогда не держали в руках, и даже представить себе не могли, что когда-нибудь такая впечатляющая сумма попадет в наши карманы.

В первом отделении, из которого турист расплачивался с антикваром, находилось около трех с половиной тысяч кредитов, сумма не малая, но вполне укладывающаяся в наши умы, наши траты за пару месяцев. А вот второе отделение…

То, что открылось нашему взгляду, сначала повергло в шок, потом бросило в пот и жар.

Я осторожно достал тонкие золотистые купюры с изображением звездолета устремляющегося к звездам, отливающие под ночником лиловым, и пересчитал их. Двадцать штук! Каждая по сто тысяч кредитов! Два миллиона межпланетных кредитов!

Целое состояние. С такими деньгами можно было стать приличными рантье и бездельничать всю оставшуюся жизнь, посвятив ее путешествиям.

Вот только предъявить такие деньги без подтверждения их происхождения и, не попав при этом под колпак международных спецслужб, было практически невозможно.

Но что еще хуже, такую огромную сумму будут искать. И искать долго, нудно и целенаправленно. Сначала они перетрясут местную всю шпану и воров-карманников, а когда поймут, что это не их рук дело, примутся за поиски всерьез.

И первое место, куда они сунут свой вездесущий нос, это коммуна хиппи.

* * *

Нам надо было бежать! Валить из «Восточного», не медля ни минуты. Через пару дней, когда полиция и спецслужбы, наконец, почесав затылки, придут к выводу, что надо проверить всех убывших в отрезок времени с момента ограбления и по сию минуту, мы с Голди должны быть далеко отсюда, вне поля их зрения.

Пока Голди собирала наши немногочисленные вещи, набивая ими две сатиновые сумки, я быстренько окунулся в будущее на десять минут, это мой сегодняшний максимум.

Я осмотрел сад около нашего дома и близлежащие окрестности и, не обнаружив ничего криминального, вернулся назад.

Немного беспокоили только две соседки, мирно болтающие у ворот коммуны. Они могли так простоять и до полуночи. А нам нужно было проскочить ни кем незамеченными.

Я открыл глаза, Голди стояла рядом со мной с двумя сумками в руках. Я взял деньги, крупные купюры засунул в потайной карман ветровки, а мелочь бросил в карман брюк:

– Все, уходим!

Последний раз, окинув взглядом наш гостеприимный дом, давший нам приют на долгие четыре месяца, мы двумя серыми тенями, скользнули в темноту и неизвестность.