Мы поднялись на подиум. Перед нами стояли пары и одиночки, многие были навеселе, куражились, подзуживали друг друга. Глядя на всеобщий настрой, ушла тревожность, вместо неё пришла уверенность, что я пройду кольцо и буду точно знать, что смел как матёрый волк. Словно мне выдадут корочку, подтверждающую это качество.
– Смотрите, как много смельчаков. Я всегда знал, чем дальше от крупных городов, тем смелее люди. Чистые сердца, лишённые страха по всяким ненужным поводам.
– А вместе можно? – спросила Айрис у ведущего, показав ему наши сцепленные руки.
– Вам можно, – разрешил он с лёгким запозданием.
Мы пошли к кольцу.
– Тебе не показалось, что, прежде чем ответить нам, он воспользовался нейроинтерфейсом? – спросила Айрис. – Я видела, как он повёл глазами, словно искал информацию о нас.
– Ты пытаешься отговорить? – предположил я. – Какой там нейроинтерфейс. У него на лице три класса образования написано.
– Не пытаюсь. Идём.
Мы крепче взялись за руки и пошли. Перед нами почти все сошли с подиума. Упирались в невидимую стену и не могли сделать ни шага. Я решил, что и нас ждёт та же участь. Приготовился встретиться с препятствием, прикрыв глаза. У Айрис коротко звякнул телефон. Пришло сообщение. Она полезла в карман, и тут я почувствовал покалывающие прикосновения по всему телу. Нас обволокло свечением и потянуло. Попытался остановиться, но не смог. Под ногами больше не было ничего, и упереться, чтобы затормозить, не получалось.
Ночь резко сменилась ярким светом и криками людей.
Глава 4
Доли секунды хватило понять, что мы снова влипли. Окружающая действительность упрямо настаивала, что нас выбросило как минимум на другой стороне планеты, где был день. Супруга по инерции открыла сообщение на телефоне.
«Айрис, не вздумайте проходить кольцо, это ловушка», – прочитала она. – Смотри.
Супруга протянула мне аппарат с картинкой из сообщения Камилы. На ней какие-то паукообразные существа суетились вокруг похожего кольца страха, и даже была надпись на непонятном языке.
– Что тут написано? – спросил я.
– Удэмкваты претендуют на лидирующую роль в лиге космических рас, демонстрируя новые изобретения, – прочитала она.
– Удэмкваты – это пауки?
– Похоже на то.
– Ты что-нибудь знаешь о них? – спросил я.
– Их возвышение было коротким в историческом отрезке. Пятьдесят стандартных лет назад их исключили из лиги, и они больше в неё не просились. Всего удэмкваты были в ней чуть больше века, за который развязали кучу войн, разоривших их самих. За этот период они прошли от стадии расцвета космической цивилизации до полной деградации.
– И опустились до уровня воровства людей? – Я оглядел место, в котором мы оказались.
Сотни смельчаков бегали по огромному полю, огороженному высоким забором, ища выход. Наивные, они не могли себе представить, как далеко их Николаевка от этого места. Возможно в миллионе световых лет. Мои модификации уже отметили силу тяжести меньше земной на семь процентов.
– Похоже, что они просто поделились технологиями. Зачем удэмкватам воровать людей?
– А другим зачем?
– Кому-то понадобились сильные и смелые земляне. Ты уже догадался, что цирк отбирал кандидатов? – спросила Айрис.
– А-хм, да, теперь мне это очевидно. – Действительно, все аттракционы будто специально проверяли наши качества. – Вот тебе и демонстрация своего превосходства. Поймались на наживку, как последние лохи. Потешили самолюбие.
– Эй, ворошиловский стрелок, где это мы? – К нам подошёл тот самый егерь.
– Пока не знаю, но думаю, нам скоро объявят об этом. – Я посмотрел по сторонам. – Задерживается начальство.
– Такого не может быть, – с чувством произнёс егерь. – Это же невозможно. Я не идиот, кое-что понимаю в современной технике. Не существует такого, не изобрели, – эмоционально произнёс он. – Или нас накачали чем-то?
Я посмотрел на недопитую бутылку пива в его руке. Егерь залпом допил остатки и выбросил её.
– Не, я пиво купил заранее, не в цирке. Это исключено.
– Это не галлюцинация, мы где-то в другом месте. Я ничего не пил, жена тоже. Да и не может быть общих галлюцинаций, если только не залезть прямо в мозг и не транслировать на него одинаковую картинку. Но для этого тоже надо провести операцию, вшить электронику, стыкующуюся с нервной системой.
– Да это фантастика. Ничего такого не бывает, – отмахнулся егерь. – Да, кстати, я тогда десять из десяти выбил. А вы где так научились быстро стрелять?
– Прошли очень богатую школу жизни, – ответил я абстрактно.
– По вам не скажешь, – усмехнулся он и громко отрыгнул пивные пары. – Простите, пойду пошарахаюсь вдоль забора, может, подкоп сделаю.
– Как тебя зовут? – спросил я у него.
– Так и зовите Егерем. Меня в посёлке по-другому уже и не называют.
– Меня Гордей, жену Айрис, – представил я нас.
– Ага, понятно. Очень рад знакомству, Гордей и Айрис.
– Взаимно, – усмехнулась жена ему в спину. – Да, представляю, сколько истерик нам придётся выслушать, когда люди начнут прозревать.
– Да и чёрт с ними, самим бы не впасть в истерику. Хорошо, что друзья теперь будут знать про наше исчезновение. Как-то спокойнее. – Я сел на сухую горячую землю. – Присаживайся, дорогая, будем наблюдать за поведением высших приматов в условиях ограниченного пространства.
– Цирк продолжается. – Айрис села рядом, ничуть не заботясь о чистоте одежды.
Я увидел среди толпы краснолицего главу администрации, матерящегося не хуже сапожника. Он докапывался до каждого, кто находился рядом с ним, требуя вернуть его на место. У него, судя по всему, от переизбытка эмоций произошло лёгкое помутнение рассудка. Вёл он себя как городской сумасшедший, назойливо пристающий с идиотскими предложениями к случайным прохожим. И таки нарвался на того, кто не смог терпеть его назойливости. Здоровяк с ходу зарядил ему кулачищем в лицо. Глава упал навзничь, а здоровяк прошёл мимо, не остановившись.
К счастью, чиновник не потерял сознание. Приподнялся и вытер под носом кровь. Айрис вынула из кармана платок.
– Пойду, дам ему утереться.
– Пошли вместе.
Мы подошли к главе, увлечённо проверяющему носовой хрящ на предмет целостности.
– Возьмите. – Айрис протянула ему платок.
Он посмотрел на нас удивлённо, будто только увидел, как мы подошли.
– А, спасибо. – Взял платок и вытер им под носом. – Не наши?