Русский город Севастополь. Книга вторая

– Зачем тогда вас прислали? – нахмурил он брови. – Бог с ним, прислали, так прислали. Видите, вон те две пушки? Ядра в тридцать шесть фунтов. Бейте с максимальной дистанции.

– Так, я не артиллерист…., – начал оправдываться Александр.

– Ничего. Матрос Чижов наводчиком стоит. Вы, главное, говорите, куда стрелять, а он сам все сделает.

Александр подбежал к орудиям на железных элевационных станках.

– Я к вам! – сказал он матросам.

– Командуйте, ваше благородие, – ответил наводчик Чижов, подкручивая рычаг на станине.

Артиллеристы скинули шинели, оставаясь в одних блузах, закатали рукава, сдвинули фуражки на затылки.

– Смотрите, на нас идёт «Шарлемань». Корабль с хорошей артиллерией, – предупредил Андреев.

– Сейчас мы ему рангоут подправим, – ухмыльнулся Чижов.

– Отставить, рангоут! – приказал Александр. – Он и без рангоута на хорошем ходу. Бить надо в борт, желательно в середину. Там у него машина стоит.

– Не зевать! – громко скомандовал Андреев. – Не дайте кораблям подойти на короткую дистанцию! Кречен, против вас сорок орудий. Чижов, сукин сын, только промахнись мне!

– Да не в жисть, ваше благородие! – бодро ответил наводчик.

Между тем флот стал выстраиваться дугой в боевой порядок. Сбрасывали верпы. «Шарлемань» поворачивался бортом, открывая пушечные порты. Александр прикинул дистанцию:

– Восемь кабельтовых.

– Первое готово! – крикнул Чижов.

– Второе готово! – откликнулся наводчик второго орудия.

– Пали! – скомандовал Александр.

Два грома слились в единый, а следом загрохотала и вся линия батареи. Орудия, выплюнув заряд, окатились, по рельсам станка и стали медленно накатываться обратно, а комендоры уже, вскочив на бруствер, шуровали банниками. Заряжающие готовили картуши с зарядами и ядра. Дым едва разошёлся – снова выстрел.

– Есть попадание! – радостно воскликнул «махальщик» с бруствера. – Аршин над ватерлинией.

– Ура! – грянула батарея.

– Чижов! – закричал Андреев. – С меня рубль!

– А чарку водки? – жалобно спросил наводчик.

– Не получишь! Знаю я тебя! – строго ответил командир.

– Полундра! – заорал «махальщик».

«Шарлемань» окутало дымом от выстрелов с нижнего дека. Секунда напряжённого ожидания, и батарею обдало фонтаном брызг. Все снаряды упали перед стеной в море. Корабль дал залп со среднего дека. Ядра с рокотом пронеслись над головами.

– Сапожники! – погрозил кулаком Чижов. – Палить научитесь! Обернулся к Александру. – Ваше благородие, пристрелялись. Погреть бы их калёными.

– Печь! – крикнул Александр.

– Готово! – ответил старший кочегар.

– Два ядра тридцать шесть фунтов!

В стволы сверх заряда вбили двойной пыж из скрученного пенькового каната, потом кусок сырой глины. Двое кочегаров спешили к орудию, в специальном ухвате неся раскалённое добела ядро. Втолкнули его в ствол. Из ствола повалил пар, как из печной трубы.

– Пали! – скомандовал Александр.

Дальше командовать не было смысла: матросы сами все делали быстро, слаженно. Да и команд не было слышно. Гудело все вокруг. Батарею накрыло дымом, как густым туманом. Ни дуновения ветерка.

– Горит! – сквозь грохот прорезался радостный голос «махальщика».

Александр выглянул за бруствер. В море, где должен быть флот, над водой стелилась сплошная завеса из клубов сизого порохового дыма, смешанная с черным, трубным. Над завесой едва виднелись верхушки мачт, да вспыхивали яркими огоньками выстрелы. Но профиль «Шарлеманя» обрисовался хорошо из-за пламени на верхней палубе. А чуть дальше начинал пылать флагманский «Виль де Пари», крушимый Александровской батареей. Линейный корабль «Наполеон», где развивался адмиральский флаг, вдруг прекратил стрельбу из нижней орудийной палубы и стал крениться. Вскоре он вышел из боя.

– Не суйтесь, ваше благородие, – строго предупредил Александра матрос. – Башку снесёт.

– Но вы же на бруствер лезете, – упрекнул его Александр.

– Мы – другое дело. А вы – командир.

– Баста! – крикнул заряжающий, выковыривая из ствола остатки тлеющего картуша. – Пушки остужать!

Тут же матросы накинули на ствол тряпки и принялись поливать пушку из вёдер. К дыму прибавился пар. Остро пахнуло уксусом.

– Удирает! – кричал «махальщик».

Александр вновь выглянул из-за бруствера. Линейный корабль, краса французского флота, «Шарлемань» позорно развернулся кормой к батарее и выходил из боя.

Вдруг, гулкий гром раскатился над водой. Все обернулись в стороны Севастопольской бухты. На противоположном берегу, над Константиновской батареей всплыло чёрное облако.

– Пороховой погреб взорвали! – крикнул «махальщик»

– Так что там с батареей? – с тревогой спросил Андреев.

– Флаг стоит.

Вдруг все увидели, как из стены дыма над водой появился нос большого корабля, затем он весь вынырнул из завесы и полным ходом направился в бухту. Корабль разразился обеими бортами. Левый борт продолжал бить по затихшей Константиновской батарее, правый стрелял по десятой.

– Вот чёрт! Хочет боны прощупать! – выругался Андреев.

– Флагман английский к нам жалует, – крикнул ему поручик Зяким, командующий правым фасом.

– Так, дайте ему прикурить, коль просит? – потребовал Андреев.

Правый фас батареи вступил в перестрелку. Но английский корабль держался ближе к замолкшей Константиновской батарее и шёл уверенно. Наверняка имел сведения о фарватере. Казалось, его теперь не остановить. Но тут, вдруг, ожила Константиновская батарея, огрызаясь четырьмя уцелевшими орудиями. Выпалила прямо в упор «Агамемнону». Над палубой английского флагмана взметнулось пламя. Корабль остановился, а потом дал задний ход. Новый удачный выстрел с Константиновской батареи, и у «Агамемнона» рухнула труба. Он потерял скорость и стал крениться на правый борт. К нему подлетел пароход, быстро взял на буксир и уволок обратно за стену дыма.