Большие-пребольшие куклотайны!

– Я вот выросла, а она такой маленькой до сих пор осталась, – сказала бабушка. – И она живет здесь! Прямо вот в этой комнате.

У Маши чуть не выпрыгнуло из груди ее маленькое сердечко.

– Она волшебная, да?! – воскликнула Маша.

Бабушка ответила не сразу. Она включила в сенях свет, посмотрела на внучку Машу и сказала задумчиво:

– Наверно, она действительно волшебная.

И вдруг как будто яркие огоньки вспыхнули в глазах бабушки.

– Она и тебе может помочь, – сказала бабушка весело. – Ты хочешь с ней познакомиться?

У Маши даже мурашки по спине побежали! Таких больших мурашек от встречи с чудом у нее по спине не бегало даже перед Новым годом, когда она ждала Деда Мороза с подарком.

– Бабушка, я с ней буду дружить! Очень-очень! – так и выпалила она. – Ведь это волшебная кукла, да?

– Догадлива же ты! – весело сказала бабушка. – Конечно, волшебная, но только если она станет твоей подружкой. Она осталась такой же маленькой девочкой, какая ты сейчас, но всё же ей уже очень много лет. И знаешь что? Я виновата перед ней. Я ведь совсем забыла про нее. Столько всяких хлопот в жизни было. Всё некогда. А кукла так и лежала в сундуке. И ждала, когда с ней еще кто-нибудь поиграет.

У бабушки даже лицо стало печальным, и Маше стало жаль бабушку.

– Я теперь буду с ней играть целый день! – пообещала она.

– Она очень обрадуется! – с радостью сказала бабушка. – Но она и сама совсем не умеет скучать и грустить. И вот увидишь – она будет весело улыбаться, когда увидит тебя.

– А как ее зовут? – спросила Маша.

– Сейчас ты познакомишься с ней и узнаешь, – сказала бабушка.

С этими словами бабушка подошла к большому-пребольшому сундуку, который стоял в углу. Сундук был весь плетеный, как будто в него превратили огромную корзину. Бабушка долго возилась с его крышкой и всё никак не могла приподнять ее. Тогда она попросила Машу помочь ей, и она вместе сумели с двух сторон приподнять крышку, которая не была тяжелой, а просто немного присохла к сундуку – так давно его не открывали. Сундук была весь наполнен до самого верха – и первое, что увидела Маша, было старое голубое платьице. Оно было всё усеяно крохотными красными цветочками.

– Ой, это платье куклы! – воскликнула Маша.

А бабушка засмеялась.

– Нет, это мое платьице, – сказала она. – Я носила его, когда была такой же маленькой, как ты. Отойди, а то тут пыли много.

Маша отошла на шаг, но всё смотрела на то маленькое платье – и ей очень захотелось надеть его. Она не выдержала и спросила:

– А можно я его надену?

– Конечно. Только сначала я его выстираю и как следует поглажу, – пообещала бабушка.

Она забралась рукой прямо в самую глубину сундука, поискала там немного. И вот – вынула небольшую коробку, похожую на такие, в каких хранят туфельки. А из той коробки бабушка вынула куклу. Кукла была завернута в разноцветный платок. Этот платок сам выглядел удивительно – он был весь сшит из красивых разноцветных лоскутков.

Бабушка сказала:

– Смотри, как она завернута. Тебя мама когда-то точно так же заворачивала, когда ты была совсем маленькой.

А когда бабушка развернула платок, Маша прямо запрыгала от радости и удивления! Оказалось, что кукла уже одета в сарафанчик, очень похожий на то платье, какое лежало в сундуке, только – гораздо красивее. И глаза у куклы были голубенькими, как незабудки! И еще у нее была такая золотая косичка, будто так волшебно были сплетены лучи яркого солнца!

– Вот она какая, кукла Тася. Знакомься, – сказала бабушка.

– А я – Маша! – невольно назвала свое имя Маша, знакомясь с новой подружкой.

Конечно, кукла Тася не была похожа на кукол, которых теперь больше всего в магазинах. Пучеглазых, с холодной кожей и сверкающих, как ледышки.

Бабушка так об этом и сказала:

– Тася, конечно, не такая кукла, каких сейчас много. Но, по-моему, они холодные и какие-то неживые… А Тася всегда радостная, всегда тебе тихонько улыбается. И она теплая, как живая. Вот возьми ее… Попробуй.

Маша подумала, что кукла Тася очень похожа на тех девочек и кукол, которых она любит рисовать в своем альбомчике. А они-то точно все живые, потому что она сама их создает! Как говорят взрослые, вкладывает в них душу.

Маша осторожно взяла куклу Тасю – и очень удивилась.

– Тася теплая и мягкая! Правда-правда! – воскликнула она. – Как живая!

Она посмотрела на куклу – и Тася тоже улыбнулась Маше. Вот так – по-настоящему – не улыбалась Маше ни одна из кукол, какие у нее были.

– Она мне улыбнулась! – радостно воскликнула Маша.

– Ну вот, – с облегчением вздохнула бабушка. – Теперь вы подружитесь. Только давай сначала я ее немножко почищу в саду, а то у нее сарафанчик уже запылился. И пусть она немного погреется там на солнышке, пока мы с тобой будем полдничать.

К радости Маши, бабушка устроила полдник прямо в саду, за садовым столиком. И пока они с бабушкой пили чай с клубникой и ели вкусные бабушкины пирожки, кукла Тася сидела под окошком дома на такой особой полочке, какая бывает у деревенских домов. Эта полочка называется «завалинок». Тася смотрела на солнце и улыбалась ему и всему небу.

Маше вдруг стало жаль новую подружку. Она подумала, что кукла столько времени, очень много времени, даже гораздо больше лет, чем было самой Маше, провела в темном плетеном сундуке, в темных «сенях» и не могла каждый день смотреть на солнце. Маша сказала об этом бабушке.

Бабушка согласилась с внучкой и вздохнула:

– Надо было выносить ее каждое лето в сад. Но теперь у Таси начинается новая, радостная жизнь. Ведь так?

– Так, так, бабуля! – пообещала Маша.

К вечеру, когда Маша с бабушкой были дома, солнышко стало опускаться за высокий лес. Лес начинался около деревни. Он стоял высокой стеной из ёлок и внимательно смотрел на деревню, потому что в деревне всегда что-нибудь происходило интересное – такое, чего в лесу не бывает. А деревня тоже посматривала на лес, стараясь разглядеть, что там в нем интересного среди деревьев. Когда солнце опускалось за лес, деревья становились темными, как будто их красили черной краской. Это была темнота, которую как будто можно было потрогать. Но для этого надо стать совсем взрослым, чтобы не бояться лесной темноты.

Когда Маша увидела из окна дома, что деревья темнеют, то спохватилась.

– Ой! – всплеснула она руками. – Наверно, Тасе уже холодно!

Она побежала из дома в сад. Там, и правда, уже опустилась вечерняя прохлада.

– Ты, наверно, уже вся озябла тут, – сказала Маша и понесла Тасю в дом.

Она устроила новую подружку в теплой комнате на своей постели и даже немного накрыла ее одеялом, а потом вернулась на террасу к бабушке.

И вдруг Маша вспомнила, что и туда, и обратно миновала темную комнату-«сени» уже совсем не бегом, а спокойным смелым шагом. И там, в сенях, даже улыбнулась широко, когда посмотрела в сторону старого плетеного сундука.

– А я уже совсем не боюсь там, где Тася была, – радостно рассказала она бабушке. – Я даже улыбалась там, как Тася. Это она меня научила!