Колыбельная для кота

Тогда зачем меня будить,

Когда с тобою быть опасно?

Когда тебя любят – жизнь имеет смысл.

А для тебя имеет смысл ее лишь прожигать.

Ее несчастную, улику будто смыть,

Чтоб жизнь мою на 8 лет забрать.

Черный Георгин

Мама моя – Джони Митчелл.

Я пел ее песни на трассе живя.

Сейчас не зима, чтоб прочь ускользнуть на коньках,

Но я твой малыш, и я плачу,

Безнадежно тебя потеряв.

Мой отец – Джимми Пейдж.

Или Джим Мортенсон, или Джим Бим.

Папа – я глупый ребенок, и чтобы согреться,

Я лестницу в небо спалил.

***

Я – грязная душа!

Лицо для синяков, а вены для морфина.

Успел познать удары кулаков,

И ласки взрослых господинов.

Тебя познал, мой грешный R.

Твоею стал я Ло, искрою чресел,

Твоя пощечина как сладкий поцелуй,

Которую любя и ненавидя мне отвесил.

Прижав к себе, однажды, ты сказал,

Что дьявол тебя искушает:

"Мой мальчик, ты мой героин

Когда тебя нет, мое тело ломает".

Среди проклятий бабки и толпы,

Звучало это для меня молитвой.

Мой папа! Папочка! Отец!

Я вырежу на коже твое имя бритвой.

Каждый раз, возвращаясь от тебя домой,

Молил Христа о новой нашей встрече.

Ведь дома страшно, дома я один,

Родители побоями опять увечат.

Поможет только героин.

И даже это вспоминая, плачу.

Я мог бы стать как "Черный Георгин"*

Но за молчание я силы трачу.

Бобби, Роберт, я тебя люблю.

Но страх в любви как трещина в посуде.

И мне останется всю жизнь тебя любить,

Тебе – веревка да осина как Иуде.

Я делил с тобой душу,будто бы шприц.

Я тело делил, всецело тебе отдаваясь.

Я помню дословно, что ты говорил,

А потом вспоминал, с тобою ругаясь.

Что было в кармане, с тобою делил.