За Калиновым Мостом. Реальный мир

– По вашему распоряжению! – ответил Сергей.

– Ты давно уже должен был быть здесь! – рявкнул Кащеев, – Почему я должен тебя искать?

– Пробки, шеф, – ответил Сергей, стараясь придать своему голосу как можно более виноватый оттенок.

– Меня это не волнует!

– А что вас волнует? – осмелился спросить Сергей. В такие моменты обычно нужно было молча слушать, но на то Сергей и правая рука шефа, что может себе позволить задавать вопросы, вмешиваясь тем самым в гневный монолог начальника. Такое поведение было позволительно только ему из всего многочисленного персонала.

– Ты прекрасно знаешь, что меня волнует, Соловушка! – проорал шеф. Эту кличку Сергей терпеть не мог, и лишь только Кащеев мог называть его так. В связи с его привычкой свистеть и соответствующий фамилией, в коллективе за ним прочно закрепилась кличка Соловей-Разбойник. Но она ему не очень-то нравилась. Ещё, наверное, и в связи с его не очень-то законопослушным прошлым, о котором он очень не хотел вспоминать. Всю фирму он раз и навсегда отучил от этого прозвища, но шефа ведь не перевоспитаешь. Да и Сергей уже привык к этому.

– Интересно, как же я могу это знать? – спросил Сергей. Вместо ответа Кащеев щелкнул пультом телевизора и на экране возник тот самый выпуск новостей, который Сергей имел возможность лицезреть сегодня утром, когда собирался на работу. Картинка была уже знакомая и ничего нового для себя Сергей не увидел – всё тот же Лукоморьевский парк, толпа митингующих и однообразный, бесстрастный доклад репортера.

– Ну я видел это сегодня утром, – сказал Сергей. – Что именно вас беспокоит, шеф?

– Ты издеваешься? – казалось, что лысый череп шефа сейчас вспыхнет, а из ушей пойдёт дым, так он был взбешен. С этими словами Кощеев вновь схватился за пульт, остановил и приблизил кадр.

– Смотри! – прорычал он. – Изучи хорошенько!

Сергей вгляделся в картинку на экране. Следует сказать, что утром у него не было возможности изучить репортаж повнимательнее. На экране красовалась девушка, судя по виду – студентка, комсомолка, спортсменка и просто красавица. Тонкие и аккуратные черты лица, длинные черные волосы заплетены в косу, которая спускалась до поясницы. Выразительные карие глаза взирали на мир сквозь очки и выражали праведное негодование. Да и фигурой красавица тоже была не обделена. Одним словом – всё при ней. Ухоженные белые ручки с аккуратным скромным маникюром сжимали плакат, на котором красовалась надпись: «РУКИ ПРОЧЬ ОТ ГОРОДСКОЙ ЭКОЛОГИИ!». И ещё пониже основного лозунга была надпись поменьше: «НЕ ЛИШАЙТЕ ДЕТЕЙ МЕСТА ДЛЯ ИГР!».

– Ну и что ты на это скажешь? – прорычал начальник.

– Хороша девчонка! – честно ответил Сергей.

– Да у тебя все мысли только лишь об одном, кобель! – рявкнул Кащеев. – А о другом подумать мозгов не хватает! Дал же Бог заместителя!

– Вы что же, думаете, она может доставить нам проблемы? – удивление Сергея было неподдельным.

– Не может, а именно доставит! – буркнул Кащеев. – Помяни мое слово, Соловушка!

Это конечно было весьма маловероятно, чтобы какая-то там маленькая смазливая девчонка смогла стать огромной занозой чуть пониже поясницы, но шеф почти никогда не ошибался.

– И чего вы от меня хотите? – спросил Сергей.

– Ну известное дело, чего! – Кащеев вновь начал выходить из себя. – Найди, поговори с ней, если надо припугни! Она от одного твоего свиста оглохнет, сойдёт с ума и откинет тапки. Узнай ее слабые места, может её удастся купить вместе с её очками, чтоб им провалится!

– Деньги? – усмехнулся Сергей. – Посмотрите на лозунг в её руках, шеф! Если мы попытаемся дать ей взятку, то в следующий раз она выйдет на митинг с вашей карикатурой, в которой вы будете гнусным коррупционером и приспешником капитала!

Судя по выражению лица начальника, он ясно представил себе, как будет выглядеть в образе взяточника и капиталоприспешника и это ему настолько не понравилось, что его череп по цвету стал напоминать идеально спелый помидор.

– Да-да! – решил пошутить Сергей. – Именно так вы и будете выглядеть.

С лысины шефа разом сошла вся краснота, его голова стала напоминать череп, глаза горели злобным огнём преисподней.

– Найди девчонку! – прорычал он. – И сделай так, чтобы она нам не мешала, даже если придется ее убрать! А если облажаешься, я тебя за твои причиндалы в парке на дубу повешу! Свободен!

Сейчас Кащеев как никогда походил на известного бессмертного дистрофика из детских сказок, Сергей понял, что в данном случае диалог лучше не продолжать, а незамедлительно выполнять поставленную задачу.

– Будет сделано! – ответил он бравым тоном исполнительного сотрудника и покинул кабинет босса. После полумрака кабинета светлая приемная резала глаз. Начальник не любил яркий свет, поэтому его основная активность выпадала на послеобеденное время и потому шторы в кабинете почти всегда были плотно задернуты.

– Ну что, попали под раздачу, Сергей Одихмантьевич? – спросила его Ядвига Эдуардовна. Костеногова чуть ли не светилась от счастья, словно только что побывала в зоне повышенной радиоактивности, например – прогулялась по Чернобылю.

– А вы будто не знаете! – буркнул Сергей. – Если хотите – зайдите и удостоверьтесь! Он вам такой нагоняй устроит, какой вам в ваших самых смелых снах не снился!

– Хам! – взвизгнула Ядвига.

– Мымра старая! – не остался в долгу Сергей. Он не стал ждать реакции порядком обалдевшей секретарши и вышел из приемной, громко хлопнув дверью. Конечно, оскорблять Ядвигу Сергей не хотел, но и позволить ей наслаждаться его фиаско он тоже не мог. Ну и что тут прикажете делать? Как узнавать про эту девчонку? У кого? У жильцов того дома, где она обитает? От этой мысли даже ботинкам Сергея стало смешно. Эти самые жильцы прекрасно знают его, Сергея Одихмантьевича Соловьёва, совсем не последнего сотрудника той самой компании, которая так знатно подпортила им всем жизнь. Вернее, пока только лишь собиралась это сделать, но разве это меняет суть? В милицию идти? У Сергея в свое время хватало проблем со стражами порядка, к тому же, если там работает тот самый капитан с чудной доброй фамилией… Нет, ни к чему ворошить былое. Тем более после той памятной стычки тот самый капитан будет ему очень рад, в переносном смысле этого слова, разумеется. Нет, милиция точно не вариант, хоть у их компании там и были свои связи. Имелись у Сергея кое-какие зацепки и вне органов, но он пока решил приберечь их и довериться интуиции. А эта самая интуиция настойчиво гнала его в тот самый Лукоморьевский парк, из-за которого весь этот переполох и начался. Благо, этот парк находился недалеко от рабочего места. Сергей был официально начальником службы безопасности и в его обязанности входил контроль тех, кто отвечает за системы видеонаблюдения и прочую со всем этим связанную ерунду, по идее он сейчас должен был сидеть за пультом и тщательно анализировать картинку, поступающую со множества как внутренних, так и внешних камер видеонаблюдения, но так как он по большей части выполнял другие, более важные поручения Кащеева, времени на протирание штанов за пультом у него практически не было. Вот и в этот раз он поручил эту нудную, сидячую работу братьям Горынычевым, поскольку знал, что шеф в самое ближайшее время с деловыми поездками никуда не собирается. Сейчас был ясный солнечный день, в такое время Кащеев, как уже говорилось ранее, предпочитал улаживать сугубо кабинетные дела. Так что вместо игры в шахматы братья Горынычевы куковали за пультом, пусть уж лучше пользу приносят, чем просто так бездельем страдают. Тем более от трех пар глаз мало что может ускользнуть. А Сергей тем временем совершит увлекательную прогулку, ещё и с пользой для дела, конечно же. Променад и правда выдался веселенький, Сергей шёл, насвистывая по дороге все те мотивчики, что сидели в голове и его настроение вновь неуклонно шло в гору. Плюс ещё уйма красивых девушек на улицах, все в мини юбках, как по заказу! Но странное дело – если раньше Сергей с удовольствием глазел на девчонок, то теперь у него из головы всё никак не шёл образ этой очкастой активистки с плакатом. Эти её очки ещё, плюс ко всему… Нет, про девчонку эту нужно разузнать не только по прихоти начальника, но и в своих собственных интересах! Неужто она ему глянулась? Да ну, не может этого быть! Очки – это стереотип, не более того. Типа если в очках – то ума палата. Да большинство девчонок носят очки только потому, что это нравится парням! А те, кто пользуется ими по рецепту офтальмолога как правило обычные клуши, которые дальше своего носа ни черта не видят. Сними с неё стёкла и готово: перед тобой полноценная дура, слепая к тому же, как крот. Успокоив себя этими мыслями Сергей вошел в Лукоморьевский парк. Ярко светило солнце, но не припекало, самый эталон той погоды, которую и в зомбоящике, и по радио так упорно пророчат синоптики. Жаль только, что их пророчества почти никогда не сбываются, за редким исключением, которым являлся сегодняшний день начинающейся осени. Парковые аллеи были ухоженные, деревья дарили отдыхающим горожанам тень и прохладу. Тут и там располагались палатки с мелкими аттракционами и различной съедобной всячиной. Клумбы с цветами источали дивный аромат, внося свою лепту в царившую вокруг гармонию. Но скоро этой гармонии не станет – строительная техника превратит прекрасный парк в пустырь, машины, эти бездушные стальные монстры, повинуясь приказам человека с корнем выкорчуют деревья, сравняют с землей все эти качели-карусели и оазис в центре города канет в холодную и мрачную реку забвения. И всё это будет на совести их компании! Впрочем, какое Сергею дело до этого? Не он выписал приговор этому парку, не он его уничтожит и остановить всё это тоже не в его силах. В конце концов, их фирма этим зарабатывает, а кушать и хорошо жить всем хочется. Но это всё уже так, лирика. Никому не нужные рассуждения о смысле жизни. Сергей уходил постепенно всё дальше от человеческой суеты, в глубь парка, где уже не попадалось на глаза всех этих кафешек, палаток и развлекательных точек. Только лишь деревья, лавочки, дорожки да фонари. Дорожка вывела его на просторную травянистую поляну, в центре которой гордо возвышался дуб-патриарх, словно король всех деревьев парка. Только цепи золотой на нём не хватало, да учёного кота в придачу, тогда бы действительно было Лукоморье, как оно есть в сказках. Как раз и название парка говорит само за себя. Но Сергею не была интересна эта поляна, он держал свой путь еще дальше, в самые дебри парка, в его конец, до которого было уже недалеко. Да по сути, Сергей уже и пришел, куда хотел. Перед ним неспешно текла река Смородинка, а на другом её берегу раскинулся уже самый что ни есть дремучий лес, куда рисковали заходить лишь самые отчаянные ребята. Да и то, не все. А те, у кого хватило безрассудства и глупости, надеялись увидеть хоть краем глаза странную неведомую Тварь, о который уже слагали легенды, одна удивительнее другой. Одни говорили, что это лесной дух, который нападает на людей, другие утверждали, что это просто очень сильно одичавший человек, почти уже утративший человеческий облик. На этой волне споров поток любителей прогуляться по лесу практически не иссякал. И каждая партия смельчаков была уверена в том, что уж они-то точно смогут докопаться до истины и пролить свет на эту загадочную тайну. Но всё что смогли узнать эти авантюристы сводилась к одной и той же информации: загадочное существо передвигается на двух ногах, пригибаясь при этом к земле, оно крайне резво быстро, на руках имеет когти и вдобавок ко всему чёрное, как уголь, с горящими в темноте глазами. Близко к существу подойти не отважился никто, снятые издалека любительские кадры никакой ясности в ситуацию не вносили, а наоборот только жути нагоняли ещё больше. Органы власти поначалу списали всё это на какого-нибудь шутника или на бомжа. Полицейские однажды предприняли попытку выловить это странное нечто, а так как оно было активно только в темное время суток, то одной особо тёмной ночью в лес отправился отряд СОБРа, под руководством знаменитого на весь Тридевятинск майора Кожемякина. Результат этого рейда поразил всех – ребят нашли под утро абсолютно седых, оружие у них у всех было выведено из строя самым варварским и невероятным способом, и почти все до конца дней своих остались заиками. Когда с ними долго и упорно поработали психологи, выяснить удалось лишь то что неведомая человекоподобная тварь очень быстрая и по деревьям способна передвигаться лучше любой белки. Лес оно знает, как свои пять пальцев, но никогда не нападает первым, прекрасно ориентируется в темноте, да и только! Конечно, после такого случая поднялась паника, лес хотели обнести забором и перекрыть. Но страх сделал свое дело и теперь в лес не отважился бы сунутся ни один здравомыслящий человек, если только не считать любителей поискать приключений на свою пятую точку. Поведение загадочной твари понять тоже не могли – имея все повадки хищника, ведя ночной образ жизни, оно при этом никогда не нападало первым, жертв на его счету тоже не было и списки пропавших без вести все те, кто отважился пересечь Калинов Мост тоже не пополнили. Так лес стал негласно запретной территорией, хотя те, кто бывал там днём так и не смогли обнаружить никаких следов ночного существа, не его места обитания, ни следов его жизнедеятельности. Так, со временем и обросло это всё байками и загадочное существо, которое теперь называли не иначе как Тварь, стало городской легендой. И если вы уже подумали, что Сергей проделал весь этот путь из-за неведомого существа, то мне остается только сказать – не делайте столь поспешных выводов! В данный момент Сергей стоял у берега реки Смородинки и оглядывался по сторонам, словно бы ждал или искал кого-то.

– Где его черти носят? – пробормотал он. Оставалось только одно – прибегнуть к любимому методу, что Сергей незамедлительно и сделал. Он набрал в грудь побольше воздуха и от его свиста, казалось, содрогнулась земля. Множество перепуганных птиц во всей округе стремительно взлетели ввысь. Верхушки деревьев на противоположном берегу реки Смородинки беспокойно закачались. Что греха таить, услышала бы это Ядвига Эдуардовна – готовая кондрашка этой престарелой мымре была бы обеспечена. После такого она бы уж точно раз и навсегда перестала бы доводить его своими издевками. Может даже до неё и донеслись отголоски этого свиста и дрожь пробрала её с головы до ног, и сидя у себя в приемной она в недоумении поежилась, удивившись этому странному пугающему чувству. Но Сергей преследовал совсем иную цель, нежели доводить Костеногову до нервного срыва, для неё это слишком много чести. И эта цель наконец-таки явила себя.

– Серёга, ну зачем же так громко? – послышался слабый голос. Из-под моста вылез побитый и потасканный жизнью человек, весь вид которого прямо указывал на то, что проживает он за самой крайней чертой бедности, или говоря иными словами – являлся лицом без определенного места жительства. Выглядел сегодня он особенно паршиво, надо сказать.

– Что, – спросил его Сергей. – Совсем всё плохо?

– Опять били! – он шмыгнул носом и чуть не заплакал. – Менты, уроды поганые!

Следует признать – на нём места живого не было. Его лицо и так не блистало красотой: спутанные, нечесаные, длинные волосы неопределённого цвета закрывали добрую его половину, вместе с одним глазом, так что нельзя было понять был он или его и вовсе не было. Вторая половина являла собой наглядный пример того, что произойдет с человеком от регулярного и беспрерывного употребления спиртных напитков самого дрянного качества. Причём стаж потребления был более чем солидным. Под вторым глазом, который не был закрыт шевелюрой красовался эталонный фингал, который не сходил практически никогда. Нос был ядерно-красного цвета и свернут набок. Причём, каждый раз многострадальный дыхательный орган был свернут в разную сторону. Губы опухли и на них ещё даже не запеклась кровь, во рту явно не хватало зубов.

– За что приняли? – поинтересовался Сергей, оглядывая с ног до головы своего колоритного знакомого.

– Как всегда! – он вновь шмыгнул носом и сплюнул сукровицу. – Пили с друзьями, и драка началась.

– И ты, как всегда не причём? – усмехнулся Сергей.

– Да вот те крест, Серёга, – Леха хлопнул себя рукой в грудь, размазав грязь под дранной и видавшей виды куртке. – Ты же знаешь, я сам никогда, ни в жизнь! Я их предупреждал – не буди лихо, пока оно тихо!

– Не послушались? – сочувственно спросил Сергей. Бомж вместо ответа лишь понуро склонил голову.

– Понятно, – мрачно изрек Сергей. – Что же тебе всю жизнь так не везёт то?

И это было правдой – везде, где бы не появлялся этот антисоциальный элемент по имени Леха Одноглазый, там почти сразу же вспыхивал какой-нибудь конфликт на пустом месте, который всегда заканчивался плохо. Причём он все эти конфликты ни провоцировал никогда. Неудачи и беды словно шли за ним по пятам, не отставая ни на шаг, доведя его тем самым до той жизни, которой он сейчас и жил. Поэтому с ним никто и никогда не желал иметь совершенно никаких дел, все кто уже хватил лиха, боялись его как чумы, а те, кому ещё повезло не повстречаться с ним тоже его сторонились, ведь как известно слухами земля полнится. Так вот и собутыльников у несчастного алкоголика практически не осталось и кроме Сергея жаловаться на жизнь больше было некому. Сергей его ауры не боялся и частенько на протяжении долгого времени помогал бедолаге деньгами, выпивкой, куревом и прочим необходимым. За что Леха регулярно снабжал его любой достоверной информацией. В этом он был хорош – он мог узнать всё что угодно, практически не напрягаясь. Вот и сейчас он почти сразу понял, зачем Сергей искал его.

– Так зачем пожаловал? – спросил он, хотя и так прекрасно знал, зачем. От него ничего нельзя было утаить.

– Да девчонка тут одна есть, – сказал Сергей. – Смазливая такая, очкастая и с косой до задницы. Брюнетка. Знаешь такую?

– Ну, допустим, припоминаю, ответил бомж.

– А ты получше припомни! – усмехнулся Сергей протягивая ему пачку дорогих сигарет. Такое мажорное курево не всякий зажиточный гражданин мог себе позволить, а Сергей отдал нераспечатанную пачку какому-то ханурику вот так вот, запросто, как нечего делать.

– Шикарно живёшь, – сказал бомж беря пачку трясущимися от вожделения руками.

– Не лучше других, – отмахнулся Одихмантьев сын. – Так что там с девчонкой, вспомнил?

– А как же! – усмехнулся он. – Ещё как! Василиса её зовут, приехала город покорять!

– Из провинции, значит? – уточнил Сергей.