Роман о любви, а еще об идиотах и утопленницах

– Кого?! Я думал, только у твоей бабушки, – Андрей покрутил пальцем у виска.

– Ты мою бабушку не трогай! – В глазах Кристины уже второй раз за вечер вспыхнули гневные огоньки. – Я бабушку свою в обиду не дам! Если что, я за нее любому башку размозжу.

Глядя сейчас на нее, Андрей не усомнился в ее словах ничуточки.

– Так что ты говорила по поводу дела кого-то важного? – напомнил он.

Кристина внимательно и молча смотрела на него несколько секунд.

– Ничего, все это глупости, забудь.

– Ну все-таки, кто-то тебе угрожает, – не отставал Андрей, – ты же сама говорила. Да и покойник какой-то.

– Да никто мне не угрожает, отстань. – Кристина встала из-за стола. – Идти нужно.

На улице светило солнце. Ранней весной солнце всегда кажется особенно ярким, и девушек много красивых появляется, зимой они уезжают, что ли, куда-то на юг, одни уродины остаются. Они медленно шли по мокрой мостовой.

– Кристина, ты мне дай телефон свой, а я тебе свой. Может, еще как-нибудь выпить зайдем.

– Знаешь, Андрей, – Кристина, не останавливаясь, повернула к нему лицо. – Ты действительно подальше от меня держись, ладно?!

– Я чего-то не очень понимаю, ты мне не доверяешь? Так и скажи.

Мысль, что они только познакомились, а ему нужно держаться подальше, казалась ему абсурдной.

– Не в этом дело, просто я не хочу, чтобы были ненужные жертвы… и потом это тебя не касается, это моя проблема. Зачем тебе неприятности.

Коробку из-под торта, в которой лежало порочное мертвое животное с лапой вместо хвоста, Кристина несла в руке. Они прошли уже квартал по направлению к Невскому проспекту… Андрей, почувствовав вдруг какую-то неуютность, невнятную тревогу, оглянулся, приметив преследовавшую их черную иномарку с затемненными стеклами. Машина отъехала от тротуара в тот момент, когда они вышли из питейного заведения, и теперь неспешно двигалась чуть позади них. Когда они миновали еще квартал, Андрей, не упускавший ее из поля зрения, все время как бы нечаянно поглядывая в ее сторону, начал проявлять беспокойство. Машина ехала рядом с ними явно неспроста. Сама же девушка была чрезмерно увлечена своими мыслями о грозящей ей опасности и, похоже, не замечала преследования.

– За нами, кажется, машина какая-то едет, – сказал Андрей сквозь зубы, скосив на девушку глаза.

Кристина остановилась, повернулась к Андрею.

– Да, ты прав, пора ехать, у меня такое чувство, что мы знакомы с тобой очень давно. Прощай, Андрей.

– У меня тоже, – признался Андрей.

Она сунула ему в руки коробку из-под торта, поднялась на цыпочки, поцеловала в губы и торопливо направилась к машине. Водитель изнутри открыл ей дверцу. Андрей не успел разглядеть его лица, а только большую белую лысину, отороченную по периметру черными волосами. Кристина, не оборачиваясь, села в машину и захлопнула дверцу.

Андрей стоял, прижимая к груди коробку с дохлой кошкой, глядя вслед удаляющейся машине. Потом растерянно посмотрел на коробку, сунул ее под мышку и, мысленно ругая себя за то, что не взял номер телефона девушки, пошел домой.

Глава 2

След старухиной коляски

Андрей стал изредка захаживать в кафе, в котором провел пару приятных часов с Кристиной.

Однажды вечером, выйдя из кафе, Андрей направился к Неве.

Гуляя, прибрел к Троицкому мосту, где познакомился с Кристиной.

Промозглая темнота накрыла город, зажглись мутные фонари. Мокрый, наполовину с дождем, снег, почти перпендикулярно падавший с неба, навевал пакостные мысли, лед на Неве посерел, кое-где на нем образовались полыньи. Андрей постоял на том месте, где они впервые встретились и потопили торт. По обыкновению, плюнул с моста вниз, как делал всегда, и неторопливо побрел назад. Он повернул по набережной направо, дойдя до ступеней, спустился по ним до небольшой гранитной площадки возле самой воды.

Рыбак в длинном черном пальто и черной вязаной шапке сидел под мостом на ящике, с какими всегда ходят рыболовы, напряженно вглядываясь в просверленную во льду лунку. Андрей удивлялся всему племени рыболовов, готовых в любую погоду вылавливать последних обитателей фауны, которые и живут-то в этой грязной воде вообще неизвестно почему, не годные ни в пищу, ни для аквариума. Ему не понять было эту болезненную потребность в смерти живого, скользкого и холодного. Рыболов внешне ничем не отличался от своих многострадальных коллег, но пользовался, должно быть, какими-то более совершенными методами ловли. Рядом с ним Андрей заметил ящик, похожий на рацию времен Отечественной войны, у которого рыбак то и дело крутил какие-то рычажки. Он был в наушниках, надетых поверх вязаной шапки, да и сама удочка была замысловатой формы. Андрей вспомнил, что уже не раз видел этого человека на Неве издалека.

Рыбак, почувствовав чужой взгляд, посмотрел в сторону Андрея раз, потом другой. Андрей не уходил, он решил постоять здесь минут пятнадцать, все равно идти было некуда.

Рыболов вдруг поднял наушник с одного уха.

– Вы что-то сказали? – спросил он хриплым, простуженным голосом.

Андрей пожал плечами.

– Да нет.

– Подойдите-ка сюда, я вам кое-что покажу, – крикнул рыболов, поднимаясь с ящика.

Андрей посмотрел на темный, местами подтаявший лед.

– Не бойтесь, лед еще крепкий.

Андрей подошел. Рыболов протянул наушники Андрею.

– Послушайте, вы только послушайте, что там творится.

Посмотрев в слегка безумные, возможно, от холода или глядения в темную воду глаза рыболова, Андрей надел наушники.

Сначала он ничего не услышал, потом издалека приплыло шуршание, потом как будто музыка… Или нет! Уверенно он сказать не мог. Андрей снял наушники и протянул хозяину.

– Слышали?

– Да вроде слышал, а что это?

– А!! – победоносно воскликнул рыболов. – Это тайна великая, о ней писали в старинных книгах, но только сейчас, когда техника шагнула так далеко вперед, я смогу доказать их существование.

Это, конечно, был никакой не рыболов. Андрей уже понял это по безумному взгляду и запущенному виду. Наверное, это был изобретатель. Андрей когда-то имел счастье познакомиться с одним изобретателем, замызганным и неприятным типом. С такими увлеченными работой психами народ обычно держится уважительно и отстраненно, почитая их за гениев. Андрея всегда привлекали безумцы, мистики и изобретатели, хотя при более близком с ними знакомстве он находил, что в их идеях всегда много безумного и никогда гениального. Перед ним был яркий представитель этого сумасшедшего класса. От него доносился легкий запах спиртного, и когда он говорил, то приближал свое лицо к лицу собеседника и, закинув голову, изредка похохатывал гортанно.

– Мое открытие, – продолжал изобретатель, приближая лицо так, что Андрею пришлось отступить. – Я настолько близок… А ты, правда, слышал?

– Слышал что-то, а что за открытие-то?

– Да ничего, – вдруг мрачно проговорил он, опускаясь на свой ящик, настроение его мгновенно переменилось в худшую сторону.

На улице стало темно, Андрей рассеянно поднял лицо вверх, и почудилась ему в призрачном свете фонарей склоненная с моста голова Кристины.

– Мне пора, – проговорил Андрей и заторопился к гранитному берегу.

– Смотри, чтобы тебя с моста не скинули! – крикнул вслед изобретатель, надевая наушники. – Дело обычное, тут все дело обычное, город проклятый, река проклятая, люди проклятые… – бубнил сам себе изобретатель.