Дороги к праотцам

Кащей исполнил приказание. Андрей подошел и, держа в одной руке пистолет, второй рукой стал его обыскивать.

– Только ты не рыпнись случайно, а то нервный я – пристрелю тебя ненароком. Не щекотно?.. Щекотки не боишься?.. – говорил он в то время, когда левая рука ощупывала сквозь одежду его тело.

Но Кащей не произносил ни единого слова. Ничего не обнаружив, Андрей, все так же держа его под прицелом, отошел в сторону.

– Теперь можешь повернуться. Слышь, чего говорю?!

Кащей медленно повернулся к Андрею. Свет падал ему на лицо, и Андрей еще раз убедился в точности данной ему клички: если когда-нибудь и был на земле Кащей Бессмертный, то был он точно такого же вида.

– Сядь, – приказал Андрей, кивнув дулом на стул.

Кащей нехотя исполнил приказание, всем своим видом как бы демонстрируя безразличие к смерти, но в глазах его горел страх, и Андрей видел это. Андрей тоже сел на стоявший поблизости стул.

– Ты зр-ря думаешь, что я виноват в чем-то, – вдруг сказал Кащей, от волнения картавя. – Я не знаю, что ты от меня вообще хочешь…

Андрей видел, что он боится, и решил действовать, пока сила на его стороне.

– В общем, так, – неторопливо начал он, задумчиво глядя на пистолет в своей руке. – Я тебя пристрелю, как паршивого пса, потом пойду домой и лягу спать преспокойненько, пусть кто-нибудь докажет, что это я сделал. Тем более что моральное право на это я имею, потому что ты, сволочь, первым хотел меня убить. Теперь мой выстрел.

Андрей перевел взгляд на Кащея и передернул затвор пистолета. Это возымело действие. Перед ним вдруг оказался сгорбленный дрожащий человек, он как-то даже уменьшился в размерах.

– Я здесь ни пр-ричем, – проговорил он вдруг еле слышно. – Не нужно меня убивать… Ведь это они заставили меня…

– Ты, сволочь, сейчас скажешь мне, кто «они»… – угрожающе прошептал Андрей, поднявшись, подошел к Кащею, с искаженным злобой лицом схватив его за волосы, повернул к себе и приставил дуло пистолета ему к шее.

Ощутив кожей холодный металл оружия, Кащей, глядя в глаза Андрею, вдруг заговорил быстро-быстро, запинаясь и картавя так, что буква эр выходила у него противно, как будто он полоскал горло.

– Пойми, что если бы я не выстр-релил в тебя, меня бы убили… Убили обязательно. Ведь от них не скр-роешь, ничего не скр-роешь. Ведь они везде! Пойми, это Ор-рганизация! И сколько их, здесь не знает никто, никто этого не знает! Меня должны были убить тр-ри года назад, когда я согласился р-работать в Ор-рганизации, и тебе не стоит вставать у них на пути. Ты уже фактический покойник, тебе нужно смир-риться и идти к ним на службу… А если ты не пойдешь, тебя все р-равно убьют.

Андрей в недоумении выслушал тираду Кащея, больше похожую на бред больного. Да, похоже, он и был сейчас болен: на щеках его горел румянец, глаза блестели… и что это был за блеск – ужаса смерти или полного отчаяния – было непонятно ему. Андрей непроизвольно отшатнулся.

– Ничего, и с Организацией справимся, – проговорил он негромко.

– Ха-ха-ха!! Ха-ха-ха!!..

Вдруг раскаты какого-то бешеного сатанинского хохота загрохотали в комнате. Это хохотал Кащей. Закинув голову высоко вверх и открыв рот, он хохотал, как умалишенный. Андрею на миг показалось, что он и есть умалишенный.

– Заткнись, – весь холодея внутри от ужаса, проговорил Андрей негромко. – Заткнись.

– Ха-ха-ха! – не в силах успокоиться, продолжал свой истерический хохот Кащей, закидывая голову назад. – Ведь Ор-рганизация всесильна! Ты глупец! Ты тупица! Никто никогда не сможет спр-равиться с ними, к ним можно только идти в услужение…

– Заткнись, или я убью тебя, – негромко, но веско сказал Андрей и направил на Кащея пистолет.

Кащей тут же смолк, от былой истеричной веселости не осталось и следа, он, не двигаясь, завороженно смотрел в дуло пистолета, как будто ждал, что оттуда вылетит птичка.

– Что тебе известно об Организации?! Отвечай!

– Я не знаю, ничего не знаю. Я служу у них, я знаю только, что их центр-р на остр-рове. Ведь это не люди. Это мер-ртвецы… Полный остров мертвецов. Да, они покойники, они все покойники, это только с виду они нор-рмальные… Я бы и сам не поверил, если бы не видел своими собственными глазами. – Кащей начал свою речь неторопливо, но постепенно голос его креп, он распалялся, краска снова ударила ему в лицо, временами речь его начинала напоминать бред больного. – Пойми, они везде. Если даже ты убьешь меня, тебе все р-равно не убер-речься. Ты будешь уходить от них, но они будут настигать тебя. Ведь они бессмер-ртны, фактически бессмер-ртны, потому что уже мертвы. Членам Организации нечего терять. Ты думаешь – твоя жена жива?! Ты думаешь – раз она р-разго-вар-ривает, спит с тобой, она жива?! Дур-рак, уже много лет, как она покойница…

– Ты врешь, сволочь! – сквозь зубы процедил Андрей, бледнея. – Врешь!..

– Нет, не вр-ру! Она обычная дохлятина. Ты спишь с дохлятиной!.. – уже истерически выкрикивал Кащей, брызжа слюной. Ему не сиделось на стуле, он привставал с него, пот струился у него по щекам, и вида он был омерзительного.

– Ты врешь, сволочь, – тупо повторял Андрей, – врешь…

Только бы заткнуть этого мерзавца! Только бы он больше ничего не говорил.

Андрей подошел и ударил его по скуле рукояткой пистолета. Кащей покачнулся, но не упал, струйка крови побежала у него из края губы. Он молча глядел на Андрея.

– Ты врешь, – как завороженный повторил Андрей.

Полученный по скуле удар вмиг успокоил не в меру разгулявшегося Кащея.

– Нет! Не вру! – прокричал Кащей. – И я покойник. Вот!

Он вскочил, бросился к столу, выхватил из ящика овальную металлическую табличку, протянул Андрею и снова уселся на прежнее место. Андрей взял ее в руки. На табличке была грустная физиономия Кащея в молодости и стояли даты:

1957-1999.

– Вот! Уже несколько лет как мер-ртвец. А зачем мер-ртвецу жизнь?! А?! Зачем?! – Крик его переходил в истерический. – Все это большая политика, мер-ртвецы решают политику стр-раны. Вон возьми, полюбуйся. – Кащей кивнул на стол, заставленный грязной посудой и заваленный газетами. – Видишь газеты? Все это работа Организации.

Андрей молча глядел на Кащея, он был ему омерзителен.

– Я больше не могу, – вдруг сказал Кащей, почесав шею и переменив тон на умоляющий. – Мне нужно уколоться, понимаешь, я должен уколоться.

Он встал.

– Сидеть! – гаркнул на него Андрей. – Пристрелю…

– Мне нужно уколоться, – прошипел Кащей, усаживаясь на место. – Вон у меня в плаще шприц. Дай его… Дай мне его…

Андрей не понимал, о чем он говорит.

– Какой шприц?

– Ну шприц, вмазаться мне нужно. Сдохну сейчас…

Кащей закатал свитер на левой руке, и тут до Андрея дошло.

«Боже мой! Ведь он наркоман… Он совершенно конченый наркоман…»

Андрей поднял с пола его плащ, достал из кармана замотанный в полиэтиленовый пакет шприц и бумажную коробочку с ампулами. Осмотрев, протянул Кащею. Тот торопливо вынул ампулу, набрал лекарство в шприц и вогнал иголку под кожу. Через несколько секунд нервные и встревоженные черты его лица пришли в покойное состояние, щеки зарумянились, он блаженно закрыл глаза и вдруг тихонько зашипел губами, как будто паровоз спускает пар, но только тихо-тихо.

Андрей стоял напротив, наблюдая за таинством приема наркотиков с отвращением – ему был гадок этот человек.

Наконец Кащей шумно втянул носом воздух и, открыв глаза, уставился на Андрея, глаза его были мутными с полуприкрытыми веками.

– Ну что, будем разговаривать дальше… – Кащей говорил с сильным растягом и почти уже не картавил.