Жестокий квест

Впереди был пустой участок с одиноким пешеходом, и студент увеличил скорость самоката. Встречный прохожий прихрамывал и не спешил уступать дорогу. Упертый болван, противник всего нового, убедился Макс. Одет в бесформенный камуфляж, на голову поверх бейсболки натянул дурацкий капюшон, а в ушах допотопные наушники с проводом.

«Безнадежный лузер, застрявший в прошлом веке», – нашел удачное определение студент, и решил проскочить невзрачную личность в опасной близости. Пусть почувствует дуновение прогресса.

Студент не придал значения, что пешеход сунул руку за пазуху. Вытянутая шея и отстраненный вид парня только облегчили тайный замысел прохожего. В решающий момент хромой человек принял устойчивую позу, резко взмахнул рукой, и длинный нож, как сабля, перерезал тонкую шею студента. Безжизненное тело проехало на самокате еще десяток метров и грохнулось на тротуар. Голова парня стукнулась о каменную плитку, отскочила и практически отделилась от перевернувшегося тела. Теплая кровь хлынула из перерезанных артерий, и алый поток сдвинул горошины выпавших наушников, словно они спешили отползти от мертвого хозяина. В остекленевшем взгляде студента застыло недоумение.

Электрический самокат по инерции промчался вперед, свалился, закрутился на тротуаре и врезался под ноги девушки, тыкавшей пальцем в телефон. Жужжание моторчика прекратилось. Девушка заскулила от боли, ища глазами виновника. И увидела.

В следующее мгновение тишину прорезал истошный женский визг.

После удара ножом по движущейся цели невзрачного прохожего чуть качнуло, но он устоял и невозмутимо похромал дальше. Хлесткое движение рукой было настолько быстрым, что крови на остром лезвии почти не осталось. Убийца аккуратно убрал нож в пакет и сунул сверток под куртку – еще пригодится. А одноразовые перчатки решил сбросить в урну подальше отсюда.

Задуманное прошло гладко. Единственное, что беспокоило хромого, был женский крик. Почему он его слышит? Это неправильно!

Причина досадной неприятности обнаружилась быстро. Один из его наушников вывалился из уха и висел на проводке. Убийца порадовался – это не новомодные беспроводные микро-наушники, которые легко потерять. Проверенная годами техника лучше сиюминутных новинок.

Он на ходу вставил выпавший наушник и отгородился от внешнего крика. Старенький японский плеер в его кармане продолжал крутить растянувшуюся пленку. Он самозабвенно погрузился в любимую песню с правильными словами: я буду жить теперь по-новому…

По-новому! Он давно так живет.

Глава 4

На пыльной стройплощадке с обещающим названием «Венский квартал» Елена Петелина с трудом вытягивала слова из напуганных рабочих. Следователь по нескольку раз повторяла вопросы, но чаще всего слышала в ответ одно и то же:

– Не видел, начальник. Не слышал, начальник. Не знаю.

С записью необычных имен и фамилий была вообще беда, пока она не додумалась фотографировать документы телефоном. Постепенно следователь выяснила, что накануне, когда стемнело около злополучной бытовки кто-то ругался. Саидовы вернулись спать злыми.

При повторном допросе братья Саидовы вынужденно признались, что заходили к земляку, чтобы напомнить о долге. Да, разговор получился громким, соглашались они. Потому что земляк спорил, что на родине его семья помогает их семье, и еще неизвестно кто кому должен.

К этому времени обыск принес первый результат. Валеев предъявил старшему из братьев Саидовых строительную куртку, изъятую из его бытовки, со следами крови на рукавах:

– Азис Саидов, узнаете свою куртку?

– Моя, начальник.

– Зачем снял? Хотел спрятать?

– Нет, не прятать. Меня начальник туда послал, наш начальник. – Саидов указал руками на бытовку с трупами и жестами объяснял, как было дело: – Я один трогал – он мертвый. Другой – тоже мертвый. Я всех трогал. Видишь, куртка кровь, надо мыть.

– Признаешься, что всех трогал. Тогда говори, где нож? – наседал оперативник, чувствуя испуг рабочего.

Петелиной снова позвонил Харченко. Она отошла в сторону, решив перевести дух. Но не тут-то было. Полковник без предисловий ошарашил:

– Лена, только что поступило сообщение: убийство студента около университета. Срочно выезжай туда!

– Юрий Григорьевич, я нахожусь на стройке. Приступила к расследованию. Четыре трупа. Массовое убийство! – напомнила следователь.

– Да знаю! У тебя мигранты, а там зарезан студент МГУ! Чувствуешь разницу?

– Не понимаю. Мне что, разорваться?

– Петелина, с разборками среди мигрантов и без тебя разберутся. Я пришлю Железного Феликса. Смерть студента важнее. Исполняй приказ!

Железным Феликсом в Следственном комитете называли энергичного молодого следователя Феликса Эдуардовича Дорецкого, чьи инициалы совпадали с именем пламенного революционера Дзержинского. Дорецкий гордился созвучностью имен со знаменитым чекистом и вел расследования с жесткой прямолинейностью, быстро добиваясь результата.

Тон полковника не предполагал дальнейших споров, и Петелиной пришлось подчиниться.

– Есть, товарищ полковник. Выезжаю.

Она вернулась к оперативникам и дала указания:

– Марат, часть рабочих я опросила, поговори с остальными.

– Бесполезно, – вмешалась Токарева. – Их надо до вечера в обезьяннике подержать, припугнуть депортацией. Тогда расколются, кто кого замочил.

– Думаешь, бытовая ссора?

– К гадалке не ходи, – поддержал напарницу Валеев. – Вечером повздорили из-за долга. Обиженный Саидов ушел, а под утро вернулся с ножом и всех почикал.

– Вот и ищете нож. А я с Устиновым уезжаю.

– Куда? – озадачился Марат.

– По более важному делу, как считает начальство.

– У нас четверо холодных. Там еще больше?

– Там труп другого сорта. Сюда вместо меня Феликса пришлют. – Петелина позвала Устинова. – Миша собирайся. У нас новое задание.

– Железного Феликса? – приятно удивилась ТТ и хлопнула Валеева по плечу: – За сутки дело раскроем.

Скрытый намек на свою мягкотелость в расследовании Петелина пропустила мимо ушей. Шустрая напарница Марата не раз подвергала сомнению ее щепетильные методы. Следователь отстаивала свою позицию, Токарева молча кивала, но было заметно, что убеждения на оперативницу не действовали. А сейчас и времени не разговоры было.

Следователь и криминалист сели в служебную машину и покинули стройку. Петелина не успела рассказать о новом задании, как у Миши Устинова зазвонил телефон.

– Маша, – виновато объяснил он.

Елена понимающе посмотрела на его серое худи с хитрой надписью на груди: «Маиша», которую можно было прочитать двояко, как Маша, так и Миша.

– Идея Маши? – спросила она.

– Заказали две одинаковые, – подтвердил эксперт.

Журналистка Маша Луганцева была близкой подругой Михаила Устинова. Девушка специализировалась на криминальной хронике, в последнее время работала на телевидении и вела репортажи с мест преступлений. Сейчас журналистка была возбуждена более обычного и говорила так громко, что ее голос из трубки слышала даже Петелина.

– Миша, расскажи об убийстве? – требовала девушка.

– Каком?