– Патологоанатом в характере ран лучше разберется.
– День длинных ножей какой-то, – посетовала следователь.
Она разрешила врачу «скорой» увезти тело и попросила эксперта:
– Миша, у полицейских разбитый телефон студента. Забирай в лабораторию, посмотри, что можно извлечь. А я займусь свидетелями.
– Главная свидетельница тоже в нашем автомобиле, – откликнулся полковник полиции и пояснил: – Она единственная, кто был здесь в момент убийства. Врач дал ей успокоительное, а мы разрешили в машине отсидеться.
Свидетельницей оказалась девушка с заплаканными глазами. Она выглядела подавленной и растерянной.
Петелина помогла ей выйти из машины и спросила:
– Как вас зовут?
– Марина Локтева.
– Вы не волнуйтесь, Марина. Давайте пройдем на то место, где вы были в момент… – Неприятное слово «убийство» следователь заменила фразой: – В тот самый момент.
Они прошли на тротуар. Петелина попросила:
– Теперь расскажите, Марина, что вы видели? Как будто это был фильм.
– Я шла туда, чатилась в телефоне, – выдавила девушка, указав рукой на огороженную часть тротуара. – А потом грохот, и мне в ноги ударил самокат. Так больно, я чуть телефон не выронила.
– Что вы заметили кроме самоката? – поторопила следователь.
– Он лежал, этот парень. А из шеи кровь хлещет, не останавливается. Я зажмурилась и закричала.
– Кто был рядом с парнем? Кого вы еще видели?
– Мне слезы мешали. Со мной первый раз такое. – Девушка скривилась, и слезы вновь выступили в уголках ее глаз.
– И все-таки, Марина, попробуйте вспомнить. Это важно. Может, кто-то убегал отсюда или сел в подъехавшую машину.
– Я кричала, звала на помощь. Такой ужас, а рядом никого. Только… – Девушка свела брови, что-то вспоминая.
– Кто-то был на тротуаре? – вцепилась в девушку взглядом следователь.
– Мужчина. Кажется, инвалид.
– В инвалидной коляске?
– Нет. Это я сейчас подумала. Наверное, он не был инвалидом.
– И куда он делся?
– Не знаю.
– Вы видели его лицо?
– Нет, – замотала головой девушка. – Только спину. Он ушел.
– То есть, человек даже не обернулся на ваш крик и не посмотрел на упавшего студента.
– Кажется, так.
– В чем он был одет? Какого роста? Цвет волос?
Петелина задавала стандартные вопросы, но пережившая шок девушка не помнила деталей. Она опустила взгляд на кровавое пятно и теперь уже заплакала по-настоящему. Дальнейший разговор был бесполезен.
– Когда что-то вспомните, позвоните, – решила следователь.
Она записала данные девушки, передала свою визитку и поспешила к журналистке, которая стала центром всеобщего внимания.
Маша Луганцева бойко вещала в микрофон и спрашивала мнение окружающих:
– Убит молодой человек, студент МГУ. Его зарезали среди бела дня зверским способом. Что вы думаете по этому поводу?
– Это ужасно! Страшно жить. Ведь так же могут и меня, – отвечала возбужденная девушка с самокатом, не забывая снимать себя красивую на телефон.
– А нечего по тротуарам гонять, – возмущалась активная тетка. – Меня вчера чуть не сбил такой же охламон!
Луганцева заметила приближающуюся Петелину и повернула микрофон к ней:
– На месте преступления работает старший следователь Елена Павловна Петелина. Скажите, пожалуйста, вы установили личность преступника?
– Я не даю комментариев.
– Как, по-вашему, имело место ограбление или это акция устрашения любителей самокатов? – не унималась журналистка.
Петелина прикрыла рукой репортерский микрофон и перешла на ледяной тон, не терпящий возражений:
– Выключи микрофон. И отойдем.
Умная журналистка подчинилась. Оказавшись наедине с репортером, следователь потребовала:
– А теперь выкладывай, какую запись вам прислали на студию?
– А правда, что студенту голову отрезали? – гнула свою линию репортер.
– Маша, ты рискуешь нашей дружбой.
– Вы обещали взамен интервью.
– Жди повестку вместе с руководством, – отчеканила следователь и развернулась, чтобы уйти.
– Елена Павловна, простите, – пошла на попятную Луганцева. – Я же работаю, как и вы. Если про голову правда, тогда запись точно не шутка. Сейчас я вам перешлю. Послушайте.