Зеркальная месть

– А в каких преступлениях сознается Демьянова? – задал ключевой для себя вопрос Рысев.

– Она рассказала об убийстве чиновника одного из уральских городов. Это произошло давно, и требует проверки.

– Мы соберем нужные доказательства.

– По признанию Демьяновой убийство совершено на почве личной мести. Разве подобные преступления входят в сферу вашего ведомства?

– Мы занимаемся разными делами.

– Мы тоже, – веско заметил полковник юстиции.

Почувствовав поддержку, следователь обратился к своему начальнику:

– Андрей Георгиевич, я не вижу оснований для передачи дела Демьяновой в смежную организацию. Она явилась к нам. Я начал процессуальные действия. На данном этапе требуется подтвердить ее личность, затем мы займемся сбором доказательств. Если товарищ генерал-лейтенант хочет помочь следствию… – Спиридонов повернулся к Рысеву: – Вы знакомы с задержанной?

– Нет.

– Странно. – От нервного усердия у следователя проступил пот на залысинах. – Она указала вас, как человека, который подыщет ей адвоката. Необычное доверие для незнакомца.

Это был вызов. Рысев сжал и разжал опущенный кулак.

– У вас крепкие зубы? – спросил он, обращаясь к следователю.

– Что, простите?

– Я спрашиваю, у вас крепкие зубы, Спиридонов? А у вас, Никаноров? Запомните, эта дама вам не по зубам.

Рысев поднялся с неудобного стула и забрал из рук оторопевшего следователя свое распоряжение. Холодные немигающие глаза генерала остановились на каждом собеседнике, словно он хотел навсегда зафиксировать их образы в памяти.

– Значит, без адвоката задержанная отказывается говорить?

– Обычная песня. – Следователь смущенно развел руки.

– Завтра я пришлю адвоката, – заверил Рысев и вышел, не попрощавшись.

15

Как только за мной лязгает засов, центровая тетка в камере с вызовом интересуется:

– Кто такая будешь?

– Сто пятая, часть вторая, – отвечаю я. – Откликаюсь на Светлую. Но сейчас хочу подумать.

– Двух и более? – хмуро уточняет центровая.

– С особой жестокостью, – добавляю я.

Больше ко мне не пристают. А думать мне есть о чем. Как среагирует Рысь? Сработает ли мой план? Что сейчас с Коршуновым и Татьяной? Не совершила ли я роковую ошибку, сдавшись следователю?

Сомнения мешают спать. Так и проходит ночь в камере следственного изолятора. Не санаторий, конечно, но бывали в моей жизни условия и похуже. Особенно если вспомнить психушку в Валяпинске, привязанные к кровати руки и ноги и двух ублюдков насильников.

Утром мне разрешают встречу с адвокатом. Я тихо радуюсь. Клюнул!

Конвойный вводит меня в комнату для допросов, где уже ждет холеный пожилой мужчина с глазами навыкате и зачесанными назад седыми волосами.

– Адвокат Лев Борисович Ревзин, – представляется он, как только конвойный объяснил про кнопку экстренного вызова и запер за собой железную дверь.

Мои губы дергаются от невольной улыбки. Пышная грива, как нельзя лучше подходит к его имени. Наверное, мои светлые волосы также ассоциируются с именем Светлана. Поэтому я их часто крашу в темный цвет и использую парики. Я поправляю челку. Вот черт! Как же неудобно начинать день без зеркала и расчески.

Мы присаживаемся за стол напротив друг друга. И стол, и табуретки намертво привинчены к полу.

– Я здесь по поручению господина, о котором вы вчера упомянули на допросе. – Адвокат картинно дотрагивается до ушей и показывает на стены.

Будь, по-твоему. Боишься оглашать фамилию своего хозяина, я согласна подыграть.

Адвокат раскрывает папку и протягивает мне бумагу.

– Требуется подписать доверенность, чтобы я мог представлять ваши интересы.

Я бегло просматриваю стандартный текст и расписываюсь.

– С формальностью покончено, перейдем к делу. Я ознакомился с вашим заявлением. Должен сказать, вы поступили неосмотрительно.

– Когда убивала, или когда призналась в убийстве?

Лев Ревзин морщится, наклоняется ко мне и говорит тише:

– Насколько я понимаю, вы хотите о чем-то сообщить упомянутому мной ранее господину.

– Я хочу выдвинуть требование.

– Вот как? – слегка удивляется Ревзин.

– И еще, я не привыкла к обращению «господин». Дикая Кошка, мне кажется, более соответствует нашему случаю. Я имею в виду кошку поменьше, чем лев.

Лев Борисович приосанивается, понимает намек, и кивает:

– Допустим. С небольшой поправкой – Кот, а не Кошка.

Я не могу сдержать усмешки. Как же мужчины щепетильны на счет своего маленького отличия от нас.

– Дикий Кот вчера сделал больно одной девушке, проживающей в красивом приморском городе. Также он поступила плохо с нашим общим знакомым уже здесь, в Москве.

– Вы полагаете, Кот знает, о ком идет речь?

– Несомненно.

– И что вы хотите?