Контуженый

– Я вам открою маленькую тайну – войны всегда есть и всегда будут. Работа у вас будет вечно. А главное, где бы «музыканты» ни работали, хоть в Африке, хоть в Америке – мы защищаем Родину!

– Я загранпаспорт не заказываю. Жду, когда везде будет Россия, – усмехается Шмель.

– Настрой одобряю. Глупой опасности и в мирной жизни хватает. Поскользнулся в ванной и кранты. Или на нож в пьяной драке нарвался. У нас хотя бы страховка имеется. Пять миллионов за гибель, три за ранение.

– А если плен?

Чапай сводит брови, качает головой:

– У нас такая организация, что в плен брать не будут. Бейтесь до последнего. А на крайний случай у каждого будет в запасе граната. Она так и называется – последняя граната. Вам расскажут, что делать.

– Инструкция на пять миллионов, – пытается шутить Денис.

Шутка звучит плохо. У нас кислые лица.

Чех мнется и выражает общую мысль:

– После смерти, хоть рубль, хоть миллионы – уже по барабану.

– Смотря кому достанутся, – возражает Чапай. – Мы платим только наличными без всяких карточек и банков. На ваш выбор – после контракта всю сумму сразу или ежемесячно по доверенности за вас будут получать деньги родственники.

– В Дальске можно? – спрашивает Денис.

– Где угодно. Приедут и выдадут указанному тобой человеку.

– Мы решили, – объявляет Шмель. – Наши деньги будет получать сестра Чеха – Злата Солнцева.

– А родители?

– Мой отец все пропьет, а в Злате мы уверены. Все трое.

– Ваше право. Пишите доверенности на ее имя.

Денис полночи нас увещевал, что копить вместе – лучший вариант. Втроем у нас накопится крупная сумма. Мы будем выполнять боевые задания и получать премии. Вернемся домой, купим автомойку самообслуживании, вытесним Макса Лупика из города и заживем – доходов всем хватит. Как работает автомойка он знает. Это наш шанс круто изменить жизнь. Будем гонять не на крашеной «шевроле» прошлого века, а на новом черном БМВ.

План мне понравился, Антону тоже. Втроем и заработать быстрее, и руководить потом прибыльным бизнесом легче.

Паспортные данные Златы я переписываю из заявления в ЗАГС. Хоть для чего-то документ пригодился.

Шмель замечает бланк и посмеивается:

– Сохрани. Разбогатеешь, и Злата заявление подпишет. Гульнем на вашей свадьбе.

Я вспоминаю Злату в объятиях Дениса и качаю головой:

– Этого не будет.

– Значит, будет что-то другое. Главное, чтобы было!

Чапай забирает контракты и вручает нам жетоны сотрудников ЧВК «Вагнер».

– Носите на шее. Там ваш персональный номер, чтобы в случае чего… – Он недоговаривает, меняется в лице и по-отчески добавляет: – Запомните, хлопцы, смелость города берет. Не позорьте ваших дедов-победителей.

Мы идем на склад за военной формой. Перед бытовкой Чапая ждут настороженные новички и с уважением смотрят на нас. Они только прибыли, а мы здесь уже сутки и успели постричься «под спецназ».

Денис звонит Злате и сообщает, что она будет получать наши деньги, копить на общий бизнес.

– Дома не держи. Храни в тайнике в паровозе под сиденьем, где я показывал. Так надежнее. И никому не слова! О тайнике знаем только мы четверо. Ты будешь в доле.

Злата беспокоится:

– Денис, к тебе полиция приходила. Макс Лупик заявление написал.

– Забей! Вернусь героем – кто меня тронет.

До возможного геройства совсем недолго. Две недели боевой и тактической подготовки в учебном лагере – и нашу группу переправляют в Луганск. Еще сутки – и я командую минометным расчетом на передовой.

6

На моем плече круглый шеврон с оскаленным черепом и надписью «Группа Вагнера» на русском и английском языках. С таким знаком отличия в плен точно не возьмут.

Я Кит – командир расчета. В подчинении пятеро бойцов. Чех – наводчик, Шмель – заряжающий. И еще трое: снарядный и двое подносчиков – основательные мужики с позывными Урал, Механик и Днестр. Обеспечение у нас приличное: берцы, броники, полимерные шлемы. Даже наколенники выдали, выглядят классно, но к ним привыкнуть надо.

Из личного вооружения у каждого автомат и гранаты. Из общего – пара ручных гранатометов и наше главное оружие, 120-миллиметровый миномет на съемном колесном ходу. УАЗ «буханка», раскрашенный баллончиком «под войну», буксирует его по любому бездорожью. А первое оружие бойца – это лопата. Вечная задача – окопаться, укрыться, замаскироваться.

Для нас с Чехом миномет, как родной, освоили на срочной в армии. Поразить цель – наша ответственность. Шмель ловко опускает мины в ствол. Он и по жизни ловкач и проныра. В бою подчиняется командам, а в остальное время шустрит, отлучается, обыскивает развалины, приносит нужное и ненужное.

Механик рукастый мужик – починить технику и наладить быт он мастак. Урал мощный парень, без него с опорной плитой миномета мы бы не сдюжили. Днестр нам в отцы годится. Он хозяйственный, умеет из сухпайков приготовить стол «как мамка дома». Он из Приднестровья, мечтает дойти до родного края, чтобы Россия была под его домом, а не только в виде штампа в паспорте.

Каждое утро Днестр трижды крестится, шепчет молитву и целует нагрудный крестик. Перед боем торопливо крестятся и Механик с Уралом. У меня с друзьями крестиков нет и в церкви я их не замечал, но под обстрелом волей-неволей хочется верить во всевышнего защитника. Правильно говорят: в окопах атеистов нет.

Впечатлительный Чех интересуется первым:

– Днестр, о чем молиться надо?

– Да хоть «Отче наш» повторяй, помогает. Или молитву Архангелу Михаилу от злых сил.

– Это как?

Днестр осыпает себя крестным знамением и бубнит:

– Отче наш, иже еси на небесах…

Он замечает недоумение и говорит:

– Можно и своими словами. Благодари всевышнего и проси о главном. Молитву от души Бог услышит.

– И поможет?