Путь

– Да, давай. Но это будет всего лишь бой с собственной тенью.

– До чего же ты нам надоел! – плаксиво простонал Сат, и запрокинув массивную голову, печально произнес:

– Помнишь, ты вступился за Александрова? Лысый тебя подтолкнул к этому благородному поступку. А если бы промолчал, как все, то щас возглавлял бы крупнейшее издательство и греб бабки лопатой.

Сердца забухало, точно паровой молот. В ушах зазвенело. Откуда это существо может знать эпизоды моей жизни?

– Недальновидно мыслишь, неглубоко, – кинув сухую ветку в костер, изрек Дзен Бу. – Помните о бумеранге кармы. Рано или поздно, все вернется к нам.

– Этот лысый чувак говорит статусами из "Контакта".... Как же он нас задолбал. – Сат хлопнул себя по лицу и печально усмехнулся.

– Помнишь, когда тебе было десять, ты хотел спереть куль конфет на Светкиной днюхе?

С выпученными от удивления глазами, обескуражено киваю. Откуда-то повеяло советским шоколадом: "Мишка на севере", "Аленушка". Живот призывно заурчал, а передо мной в воздухе завис тот самый синий кулек…

– Догадайся с трех раз, кто тебе помешал? – Гневно скрестил мускулистые руки на груди Сат и уныло посмотрел на Дзен Бу.

– Красть – грешно! – Строго отрезал монах.

– О, да! Кража конфет – это тяжкий грех! – театрально всплеснул руками Сатир.

– Эта кража – песчинка. В тебе есть потенциал светлой энергии, заложенный высшими силами. Не уходи на тёмную сторону, – убеждал Дзен Бу.

– Да кто вы такие?! – заорал я во всю глотку, без сил рухнув на колени.

– Как кто? – вскинул брови лысый. – Мы – отражение твоей души. Я – твой светлый слой, а Сат – темный.