Академия

Наконец, Зорис выключил запись.

– Так и было? – спросил он. Остальные тоже примолкли, ожидая ответа.

Кротов задумался. Рассказать правду? Никто не поверит! Он вспомнил, как на самом Зорне никто не хотел верить, что человеком можно управлять, воздействуя на имплант. Это просто уже религия, что чип абсолютно инертен к любым энергетическим воздействиям. Если основной постулат посчитают неверным, не поверят и выводам. Поэтому, наверное, никто и не запрещал ему рассказывать о Зорне.

Нет, не будет он разочаровывать парней и рассказывать, кто кого спас на самом деле. Он был благодарен принцессе, что она разрешила похоронить Джерези по земному русскому обычаю. И искренне рад, что она после Зорна поднялась сразу на много ступеней в иерархии власти Империи. По рассказу Гронберга, принцесса оказалась неплохим солдатом.

– Да, все почти так и было, – подтвердил Сергей. – Только никогда больше не спрашивайте меня об этом! Я хочу все забыть.

Было что-то в его голосе, что заставило ребят смущенно замолчать.

Когда-то – еще на Земле – Кротов уже много раз видел это. Построение. Это основа любой армии. Построение и плац, где можно построить войска. Если есть где-то инопланетники, не похожие на людей, и если у них есть армия, то, значит, у них есть и построение, и плац для этого. Сергей улыбнулся, представив гигантских пауков, которых капралы, матами, заставляют держать равнение в строю.

Земная учебная часть вообще вспоминалась как одно постоянное построение и строевая подготовка. Пополнение разместили на правом фланге. Их нестройная колонна с курсантами, никак не могущими замереть в одной позе, сразу выделялась на фоне стройных рядов курсантов других курсов.

Прозвучала команда. Старшекурсники замерли, подняв головы и выпятив грудь. Даже новенькие попытались застыть и изобразить армейскую стойку. Стоявшая рядом с лейтенантом, Ранза Крик сверкала глазами и строила зверскую рожу качнувшимся курсантам.

Противоположная сторона до этого была затянута маскировочной дымкой. После команды она исчезла. На возвышении стояла группа старших офицеров в парадной спецназовской форме. Сергей сразу узнал застывшую в первом ряду полковника Лею Рейнис. Генерал, очень молодой для своего звания, шагнул вперед.

– Академия, вольно!

Все команды воспринимались Сергеем на земной манер. Хотя в дословном переводе прозвучала фраза, означающая разрешение расслабить мышцы.

– Курсанты! Я, генерал Борис Трод, спецназ Империи, приветствую вас и поздравляю с началом учебного года! Слава спецназу!

– Слава спецназу! – вырвалось в ответ из тысяч глоток.

Новенькие промолчали. «Вот какое у них приветствие, – догадался Сергей. – А что же орут остальные? Например, инженерная служба?» Генерал с русским именем, тем временем, объявил:

– Сейчас перед вами выступит начальник Военной Академии Империи генерал Симус Гленд!

На плацу перед трибуной появилась голограмма. Высокий мощный старик в парадном мундире космической пехоты постоял, оглядел построенные войска и зычно прорычал:

– Слава Империи!

– Слава Империи! – Качнулись в едином порыве шеренги курсантов. В этот раз и новенькие нестройно прокричали ответ.

Генерал был краток. Он тоже поздравил всех с началом нового учебного года; добавил о выпавшей всем великой чести стать офицерами непобедимой армии великой Империи, о том, что из вновь поступивших сделают настоящих солдат, и передал слово начальникам академий родов войск.

Голограмма главы Академии исчезла. Борис Трод вновь шагнул вперед.

– Я тоже буду краток, мы здесь не для речей собрались. Обращаюсь ко всем, но особенно к новеньким. Вы пришли сюда, чтобы стать спецназовцами. Не артиллеристами, не саперами, не пилотами и даже не пехотой, а элитой армии – теми, кто может заменить всех остальных. Вы станете артиллеристами, саперами, пилотами в одном лице. Потому что там, где действует спецназ – в глубоком тылу врага – вам придется надеяться только на себя! И раз вы здесь – я клянусь, мы сделаем из вас настоящих бойцов, которыми будет гордиться Империя! Слава спецназу!

– Слава спецназу!

Генерал шагнул назад, и вперед выдвинулся подтянутый полковник. Это оказался заместитель начальника Академии по специальной подготовке.

– Сейчас курсанты последнего года обучения и офицеры покажут вам кое-что из того, чему они научились в стенах Академии.

Трибуна опять исчезла в тумане.

Что-то шипануло, как электрический разряд, и по рядам ударил порыв ветра. Командир взвода повернулась к курсантам:

– Не психовать! Плац перед нами окружило силовое поле.

«Надо запомнить, – машинально отметил Кротов. – При установке силового поля – потрескивание и порыв воздуха».

На плац въехали два транспортера без опознавательных знаков.

– Условный противник, – разнеслось над войсками.

Люки открылись, и оттуда, с игольниками наперевес, стали выбегать фигуры в спецназовских брониках, но без всяких эмблем и опознавательных знаков. Первые, выпрыгнув и отбежав в стороны, присели на одно колено. Выставив оружие, они осматривали плац, прикрывая выход остальных. Еще несколько солдат выбрались на поле. Разбегаясь дальше, они залегли, организуя второе кольцо вокруг транспортеров.

Вдруг на плацу все резко изменилось. Из открытого люка вылетел солдат и кубарем покатился по траве. Игольник полетел в другую сторону. Двое, выпрыгнувшие из другого транспортера, упали на живот и прикрыли головы руками. Игольники сами собой откатились в сторону.

– Призраки! – зашелестел шепот по рядам курсантов. Что это означало, Кротов не знал, но само слово напомнило ему о молодежной банде с Зорна. Те солдаты, что застыли в оцеплении, вдруг тоже начали валиться на землю, игольники отлетали в стороны. С поднятыми руками из транспортера вышел еще один боец, и тут мгновенно проявились новые фигуры.

Над каждым лежавшим солдатом, прижимая его к земле стволом игольника, стоял спецназовец. На их бронекостюмах светились эмблемы спецназа и Академии. Вышедший с поднятыми руками оказался вообще под прицелом двоих. Один опустил игольник и мгновенно смотал руки пленного паутиной.

– Захват техники и живой силы противника под прикрытием системы невидимости «призрак».

В это время, чуть дальше, проявились еще две фигуры. Присев на одно колено, они держали на плечах трубы плазмометов, направленные в сторону транспортеров. Голос над плацем продолжал объяснять действия бойцов:

– Бронегруппа обезврежена без единого выстрела. Командир захвачен и будет подвергнут допросу.

Атакующие и пленники построились и колонной убежали в молочную стену. Следом за ними плац покинули транспортеры.

Из пелены вышли двое. За плечом у каждого торчала труба плазмомета, на груди висели игольники. Блики играли на закрытых забралах боевых шлемов. Расслабленно, словно на прогулке, они шли вдоль рядов курсантов. Вдруг с неба, с разных сторон, к ним ринулись автономные противопехотные капсулы. Кротов вспомнил, что на Тарне их звали «маленькими убийцами». Мгновенно в руках у спецназовцев оказались игольники. Несколько выстрелов, и «убийцы» взорвались в воздухе, но тут же их появилось еще больше. Меж шаров противопехотных капсул юрко проносились «мухи» – летающие камеры видеонаблюдения. Чуть дольше, но солдаты справились и с этим нападением. Сергей отметил, что ни один выстрел не был сделан зря. То, что вытворяли эти стрелки, для землянина было недостижимо. Но меткая стрельба не вызвала больших восторгов у курсантов. Все-таки стрелять с имплантом гораздо проще, признал он.

На плац въехала странная машина. Бронированное полушарие, двигавшееся на стрелков, больше всего напоминало стационарную артиллерийскую бронебашню, но при этом она двигалась. Над плацем опять зазвучал ровный женский голос:

– Танк-робот для действий в городе. Выдерживает прямое попадание высокотемпературной плазмы из ручного плазмомета, а также бронебойный выстрел кинетического снаряда любого калибра переносной артиллерии десанта. Оператор находится вне досягаемости.

Все затаили дыхание – что будет делать спецназ?

Сдернув с плеч плазмометы, они разбежались метров на десять друг от друга. Вскинув трубы на плечи, они одновременно произвели выстрел. Яркие до белизны, две горящие капли ударили в плац, в полуметре от танка. Огромный сине-белый шар, вспыхнувший в этом месте, заставил всех зажмуриться. Когда вспышка опала, танк лежал, беспомощно перевернувшись кверху гусеницами.

– Сдвоенный выстрел плазмометов в плац создал достаточную взрывную волну, чтобы перевернуть танк, – сообщил комментатор. «Показуха, – подумал Кротов, – в реальном бою так красиво вряд ли получится». Курсанты, наоборот – вопили от восторга.

– Тихо! – оборвала всех лейтенант.

На плацу тем временем бойцы довершили свое действие. Выдвинув из корпуса суставчатый манипулятор, танк пытался перевернуться, напомнив Сергею земного жука. Спецназовцы подбежали к нему. На днище, между гусеницами, они прикрепили кусок белой тестовидной массы и отскочили в сторону. Сергей знал, что это такое. Когда-то Джерези этим пластилином прожигала бронированные двери в подземелья Зорна. Вспышка от сработавшего «теста» была не менее яркой, чем от выстрела плазмометов. В днище темнела дыра. Один из солдат подскочил и бросил туда, не разрывая, целую кассету гранат. Танк встряхнуло, и он, наконец, затих.

– Танк уничтожен.

Спецназовцы, вскинув руки в победном жесте, удалились в белую пелену.

Когда изуродованный танк был утащен инженерным транспортером, на плацу появилась новая группа курсантов в бронекостюмах без опознавательных знаков. Раздалось пояснение для курсантов.