Игра как жизнь. Часть 3. Ярославль, 1948-1958

А теперь – об А. В. Басове. Вот фотография, сделанная на параде 7 ноября 1950 года (рис. 14). На фото: слева Басов Александр Васильевич – заведующий учебной частью ЯСХИ, секретарь парторганизации; Белкин Николай Иванович – декан агрономического факультета, Круглов Александр Иванович – профессор и декан зоофака – зоологического факультета. Сведения о том, кто какую должность занимал, не очень точны. В имеющихся у меня источниках встречаются противоречивые данные. Скажем, на одной из виньеток зоофака 1953 года Басов подписан как «зав. кафедрой», а деканом зоофака указан – Хмельницкий В. В.

Фотография 7 ноября вполне традиционная для тех, да и последующих лет: на всех демонстрациях любили вот так фотографироваться. Люди общаются, пока колонна стоит, – а движение всегда было кусочно-непрерывным: постоят – продвинутся, постоят – продвинутся. В эти моменты и фотографируются, иногда – поют, пляшут и втихаря выпивают. Настроение царит веселое! В последующие годы, уже на моей памяти и с моим участием, на демонстрациях 1-го мая и 7-го ноября происходило то же самое. Менялось лишь оформление колонны, лозунги на транспарантах и портреты «вождей». На этой фотографии – Сталин. Через три года он умрет, в качестве «первого лица» станут носить портрет Маленкова, потом – Хрущёва. Изображений Сталина будет становиться все меньше и меньше, а через 7—8 лет его портреты, бюсты и памятники исчезнут отовсюду. Кроме историко-политических примет времени, есть и иные. Мне, хоть я и не историк моды, интересно рассматривать одежду: фасоны, материалы. У отца – двубортное драповое пальто с каракулевым воротником на подкладке из ватина, шарф, галстук, шляпа: классический, стандартный набор тогдашнего руководителя. Стоящий справа проф. А. И. Круглов в кожаном пальто и кепке: совсем нетипичная – для профессора – одежда. Скорее, так мог быть одет директор завода. Стоящий слева А. В. Басов выглядит и вовсе франтом: на нем хорошо сшитое и хорошо сидящее пальто из дорого материала. Он явно следит за своей внешностью, даже залом шляпы – продуманный, неслучайный. Вот у отца – залом шляпы такой, какой складывается «сам собой», без тщательного выравнивания полей и изгибов…

Познакомимся с биографией А. В. Басова, и нам станет ясно, что все эти мелочи – вовсе не мелочи.

Александр Васильевич Басов (1914—1988) с шести лет остался сиротой и воспитывался в детском доме. Окончил рабфак в Новочеркасске, затем – сельхозинститут в Вологде. Стал научным работником Вологодского института эпидемиологии и микробиологии, затем директором совхоза. В Ярославском сельхозинституте он начал работать в конце 1940-х годов: преподавал, был завучем и секретарем парткома, кажется, заведовал кафедрой. Вскоре после этих фотосъемок – в марте 1951 года – переехал в Новочеркасск. (В Википедии пишут, что в 1951 году он был директором ЯСХИ, но это не так: после А. А. Анисимова директором стал К. П. Герасимов.) В Новочеркасске он работает в Зоотехническом институте, становится кандидатом сельскохозяйственных наук, доцентом, а с 1954 года – он уже на партийной работе. С 1954 по 1962 год Басов прошел путь от секретаря по сельскому хозяйству до первого секретаря Ростовского областного комитета КПСС. Тут в его судьбе стали происходить исторические события. Вернее – исторические процессы налетели на Александра Васильевича: по нему ударило ставшее впоследствии знаменитым «восстание Новочеркасских рабочих». А. В. Басов не сумел договориться с забастовщиками и спустя несколько часов после начала забастовки покинул Новочеркасск. Удар был такой силы, что забросил Александра Васильевича на обратную сторону земного шара: он стал советником при правительстве Кубы по вопросам животноводства! Через три года он – министр сельского хозяйства РСФСР. Но ненадолго: в 1965—1971 годах А. В. Басов – Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Румынии, в 1971—1973 – Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Чили. Тут его настиг ещё один удар истории: отмечают, что его приезд в Сантьяго осложнил советско-чилийские контакты и негативно сказался на развитии ситуации, закончившейся свержением президента Чили Сальвадора Альенде. Пришлось пару лет отсиживаться в центральном аппарате МИД СССР. Но потом – Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Австралии и по совместительству на Фиджи вплоть до выхода на пенсию.

Оставил свой след не только в истории – моей и отечественной, – но и в воспоминаниях коллег по работе. Известный дипломат и переводчик Виктор Суходрев писал о нем: «Фантастический человек. Про него ходило столько забавных рассказов, что из них можно составить отдельную книгу. Например, я слышал о том, как он, будучи послом, приворовывал апельсины в супермаркетах, выпрашивал себе подарки в поездках по стране и тому подобное. Сотрудникам посольства часто приходилось краснеть за своего шефа».

А теперь вновь взгляните на его фото ярославского периода и согласитесь, что здесь была бы уместна банальная фраза «ничто не предвещало…»

Жизнь нашего отца складывалась иначе, нежели у А. В. Басова, например. Начало было чем-то похожее: рабфак, сельхозинститут, совхоз, научная работа, преподавание… Но Басов довольно рано сориентировался и нацелился на партийную работу. Для успешной партийной карьеры хорошо иметь нормальную трудовую биографию, высшее образование, ещё лучше – ученую степень; важно также проявить себя в общественной работе, попробовать чем-то руководить. При наличии этого и личных устремлений остается добыть одно: поддержку влиятельного лица, какого-нибудь партийного босса. Не знаю, кто эту роль сыграл в жизни Басова, но не сомневаюсь, что эта роль кем-то была сыграна. После этого общественное положение – статус – становится самым высоким: партноменклатура. Карьера таких персон может быть не только успешной внешне, но и вполне содержательной и полезной. Но может и не сложиться.

Если продолжить сравнение с отцом, то главным отличием было то, что отец считал самым привлекательным для себя «статусом» – саму деятельность, ее содержание. То есть, – научную работу, а не «погоны», должности и пр. Ради возможности заниматься наукой отец готов был от многого отказываться. Административная деятельность и руководящие посты, которые он занимал с того же возраста, что и упомянутый Басов, – лет с 35 – не вступали с его стремлением к научной работе в непримиримое противоречие, хотя он часто говорил, что административная работа «мешает», не дает уйти в науку целиком. Но административная работа что-то отнимала, а что-то давала – в смысле возможностей заниматься наукой. Да и прибавки к зарплате за административные нагрузки тоже играли свою роль. А вот партийная работа отца не привлекала. Я чувствовал в его словах, в интонации, с которой он об этом говорил в последние годы жизни, критическое отношение к партработникам. И оснований у него для этого накопилось немало. Среди прочих – те партийные – именно и прежде всего по партийной линии – преследования в Днепропетровске, которые вынудили его круто ломать судьбу, менять место жительства.

Вернусь к трудовым будням Ярославского сельхозинститута.

Фотографии дают нам возможность увидеть как проходили заседания руководства в кабинете директора института в 1957 году (рис. 15). Второй слева, в центре за столом – директор института Герасимов. Справа от него стоит Н. И. Белкин, заместитель директора по научной работе; далее вправо – проф. Круглов Алексей Иванович, крайний справа – проф. Ильин Сергей Семенович. Слева сидит – проф. Трусов Сергей Михайлович.

В семейном архиве уцелело немало разных записок, тетрадок и прочего, что сопровождает работу преподавателя. По некоторым из них можно судить, скажем, об отношении к бумаге, тетрадкам и прочим самым обычным вещам. В условиях послевоенного восстановления экономики многого из этих «обычных» вещей не хватало, бумагой дорожили. Даже официальные документы – приказы, справки, удостоверения и пр., печатали на половинке листа писчей бумаги, если текст можно было уместить. Самостоятельно сшитые тетради тоже не были редкостью. Сохранился, например, журнал успеваемости студентов по курсу «Агрохимия. Практические занятия», сделанный отцом из листов бумаги, сшитых вручную нитками (рис. 16).

Теперь, спустя семь с лишним десятилетий, разглядывая эти старые бумажки из семейного архива, понимаешь – как много за этим стоит, если отнестись к ним с интересом и любовью. Эти музейные артефакты способны воскресить связанные с ними события, реалии, переживания. Отношусь к этим «ненужным бумажкам» как к семейным сокровищам, помогающим хранить любовь и гордость за своих предков. Соприкосновение с ними соединяет с той непростой жизнью, которую они прожили.

ЯСХИ обучал не только студентов. На регулярной основе действовали «Курсы председателей колхозов Ярославской области». Одна из групп сфотографировалась с руководителями и преподавателями института (рис. 17). В центре группы отец в элегантном сером двубортном костюме. Посмотрите на лица председателей колхозов: умные, приятные, располагающие к себе люди. Так их, во всяком случае, воспринимаю я. Отмечу, что фото сделано у входа в здание института.

Дух времени передают и виньетки – формальные композиции из фотографий выпускников и преподавателей, делавшиеся повсеместно «на память». В нашем архиве их сохранилось немало, думается, они представляют значительную документально-историческую ценность.

В качестве иллюстрации размещу здесь виньетку выпуска 1948—1953 гг. зоологического факультета (рис. 18). На ней можно увидеть лица не только студентов, но и профессорско-преподавательского состава, прочитать их фамилии (нижний ряд, к сожалению, срезан при сканировании), – такой информации нет пока в доступных мне материалах по истории института. В семейном архиве хранится ещё несколько виньеток разных лет. Перечислю их – для будущих возможных исследователей истории ЯСХИ, которым я смогу эти материалы предоставить:

– Четвертый выпуск ученых-агрономов 1947—1952 гг.

– Агрономический факультет, IX выпуск 1952—1957 гг.

– Агрономический факультет, выпуск 1954 г.

– Агрономический факультет, выпуск 1955 г.

– Пятый выпуск ученых-зоотехников 1948—1953 гг.

– Зоотехнический факультет, IX выпуск 1952—1957 гг.

– Зоотехнический факультет, выпуск 1954 г.

Интересны и фотографии, на которых запечатлены разные этапы исследовательской работы и учебного процесса (рис. 19—22). На фото 19, например, «собака Павлова» – учебно-исследовательский эксперимент по изучению условных рефлексов. На других фото можно увидеть студентов в лабораториях, запечатлен процесс изучения волокон льна и т. п.

Иллюстрацией к теме «учебный процесс» может служить и сохранившаяся тетрадка «Практические занятия по ботанике с 14/II по 20/II1948 г.» (рис. 23). Это тетрадь Людмилы Белкиной, моей мамы. Ещё в Днепропетровске она какое-то время училась в сельхозинституте. Позднее, имея уже двух детей, какое-то время пыталась продолжать образование, потом эти попытки прекратила, но иногда в анкетах в графе «образование» писала «незаконченное высшее» – в те времена это была официально разрешенная ступень подготовки. Тетрадь маме было, видимо, жалко выбрасывать – уж больно аккуратными выглядели сделанные в ней записи и рисунки, возможно приятна была и просто память о незавершенной попытке обучения.

Направлениями научной работы отца были агрохимия – влияние удобрений на рост растений, их урожайность и пр., и физиология растений, в частности – проблема зимостойкости, ставшая темой его докторской диссертации. Исследования состояли в проведении экспериментов, призванных определить роль различных факторов в формировании тех или иных признаков и свойств растений. Эксперименты проводились на различных растениях, преимущественно сельскохозяйственных культурах. На одной из сохранившихся фотографий отец запечатлен среди высоких подсолнухов, которые, видимо, были одним из объектов исследования. Надо сказать, что для климатических условий Ярославля, подсолнухи выглядят действительно очень большими (рис. 24). Фото примечательно, в частности, и тем, что сделано 3 июля 1950 года: за 6 дней до моего появления на свет!

Выполняя административные обязанности – доцента, заведующего кафедрой и декана, – отец не прекращал научно-исследовательских занятий, работая над докторской диссертацией. Так, за два года – 1951—1952 – им написано четыре статьи. Две из них в списке трудов отмечены как «рукописные» (раньше это было принято), а две – опубликованы. Статьи «Тимирязев – великий ученый-дарвинист» и «Весенний уход за посевами» подготовлены в рукописном варианте, а «Политмассовая работа во время производственной практики» («Высшая школа», 1951) и «Ферментативные показатели зимостойкости озимых пшениц в связи с закаливанием и удобрением» («Биохимия», т. 16, вып. 6) – печатные. Две из них относятся, скорее, к педагогической деятельности, но две другие – к научно-исследовательской. Не стану здесь реферировать научные публикации, а вот о работе – докладе – подготовленном в порядке педагогической, политмассовой работы, расскажу. Назывался он «О долге советского студента».

Всякий, кто учился или работал в советском вузе, представляет себе чем была заполнена трудовая деятельность преподавателей и руководителей института. Жизнь регламентирована по дням и часам: существует расписание занятий, ему подчинено всё. Надо готовиться к лекциям и читать их, надо подготавливать лабораторные и практические занятия, затем проводить их. Надо также руководить курсовыми и дипломными работами, уделяя персональное внимание студентам и дипломникам. Кроме этого надо проводить исследования и эксперименты, писать научные статьи и защищать диссертации. Так что у добросовестного и продолжающего развиваться преподавателя свободного времени почти не оставалось. К таким – добросовестным и продолжающим развиваться – относился и отец.

В обязанности преподавателя входила просветительская и воспитательная деятельность. В институт приходили экскурсии школьников: на фото 25 – ученицы школы №37 г. Ярославля. Важной частью работы преподавателей было то, что называлось политико-массовой работой, так называемой политучебой. В каждой студенческой группе регулярно проходили политзанятия, на которых студенты по очереди делали доклады о текущем политическом положении, основываясь на материалах, опубликованных в газетах, прежде всего – в «Правде». Готовились и распространялись методические указания, брошюры и т. п. – «в помощь пропагандисту и агитатору». Время от времени поводились и большие собрания, на которых присутствовали студенты всего факультета. Они посвящались важным событиям: изучение материалов очередного партийного съезда или пленума, изучению речей партийных вождей и т. п. На таких собраниях, часто проходивших в формате «открытого партийного собрания» (то есть такого, на котором присутствуют не только члены партии, но и все остальные), выступали руководители института и приглашенные лекторы. Видимо, к одному из подобных собраний отец подготовил доклад «О долге советского студента», сделанный 26 марта 1951 года студентам агрофака. В архиве сохранился черновик, написанный на отдельных тетрадных листочках карандашом. Доклад целиком здесь приводить не буду (объем доклада – 56 страниц), приведу его фрагмент, показавшийся мне интересным и даже актуальным.

Американский образ жизни – вот идеал, к которому должны стремиться все государства, теряя свою национальную самостоятельность.

Американский журнал «Харперс Мэгэзин» опубликовал десять заповедей безупречного поведения государственного служащего. Эти заповеди полны горькой иронии: «Не ходи на собрания. В том числе и на танцы, чтобы тебя не обвинили в посещении антиправительственных сборищ. Не читай книг и журналов, даже географических. Для тебя будет безопаснее честно признаться, что ты не знаешь, где находится Россия и что она собой представляет… Не слишком критикуй фашистов и старайся избегать общества тех, кто откровенно высказывается на эти темы…»

Один из ученых – Торндайк – провел анкету среди студентов, преподавателей и безработных, окончивших колледж. С помощью анкеты исследовались виды страданий, неудач и лишений. <…> Вопросы, которые могут задавать только люди с американским образом мышления, настолько они умилительны и циничны: 1) За какую сумму вы согласились бы лишиться переднего зуба? – Преподаватели и студенты согласны за 5 тыс. долларов, а безработные – за 4,5; 2) За какую сумму вы согласились бы потерять всякую надежду на загробную жизнь? – Студенты и преподаватели согласны за 6,5 тысяч долларов, а безработные за… 50 (!) тысяч; 3) За какую сумму вы согласитесь потерять зрение? – Никто не согласился быть слепым ни за какую сумму; 4) За сколько бы вы согласились плюнуть на портрет своей матери? – Студенты и преподаватели согласны за 10 тысяч, безработные – за 25 тысяч долларов.

Очень выразительные примеры, а в докладе много подобных поучительных сведений. Когда-то мне, возможно, думалось, что эта американская анкета не претендует на слишком широкие обобщения, что американское общество не столь цинично в своем стремлении к обогащению. Сейчас, когда я увидел и узнал многое, в том числе и об американском обществе, я соглашусь с тем, что это вполне репрезентативная картина. Надо признать, что не только я, но и большинство людей моего поколения, прожив половину жизни при социализме в СССР, а вторую – при капитализме в России, поняли, что пропаганда об ужасах капитализма, которой нас пичкали в молодые годы, оказалась во многом правдивой.

Работа

К работе в Ярославском сельхозинституте отец приступил 1 сентября 1948 года, пройдя по конкурсу на должность заведующего кафедрой агрохимии. Через год – в августе 1949 года – назначен деканом агрономического факультета, оставаясь при этом и заведующим кафедрой. Спустя ещё год – назначен заместителем директора по учебной и научной работе. Соответствующие записи внесены в трудовую книжку, сохранилось и служебное удостоверение 1950 года (рис. 26—27). Интересно и фото, сделанное на работе (фото 28): отец пишет перьевой ручкой, на столе – чернильница-непроливашка.

В эти годы отец стремился к завершению важного этапа научной работы: оформлению докторской диссертации. Материалов проведенных исследований было уже много, но для подготовки диссертационной работы к защите нужно было ещё немало потрудиться. Административная работа и учебная нагрузка этому, разумеется, мешали. Время на науку выкраивалось с трудом, поэтому естественной формой продолжения научной работы была бы докторантура. В период докторантуры с отрывом от производства докторанту выплачивалась стипендия в размере должностного оклада, но не более какой-то установленной суммы. Докторант при этом освобождался от своих должностных обязанностей и мог полностью сосредоточиться на подготовке докторской. При этом он брал на себя обязательство докторскую диссертацию в указанный срок полностью завершить и представить к защите. В архиве сохранилось заявление с просьбой о докторантуре. Вот его текст.

Директору Ярославского сельхозинститута тов. Герасимову К. П. от зам. директора по учебной и научной работе и зав. кафедрой агрохимии и физиологии растений, доцента Белкина Н. И.

Заявление

Прошу направить меня в 2-годичную докторантуру для окончания экспериментальной части и литературного оформления диссертации на тему: «Биохимическая характеристика зимостойкости озимых пшениц».

Из прилагаемого плана работы первая часть выполнена полностью, и результаты ее опубликованы; из 2-й части изучены только два сорта из 6-ти; третья часть не начата.

Учитывая сложность изучаемого вопроса, а также его новизну, считаю, что для окончания экспериментальной части и литературного оформления всей работы потребуется не менее двух лет.

Полученные мной результаты позволяют (с некоторым дополнением) разработать новый, оригинальный метод определения зимостойкости озимых пшениц (вероятно также и других растений). В первоначальном плане 4-я часть отсутствовала, поэтому эту часть следует рассматривать как дополнение.

Кроме того, сверх плана по данной теме исследовано влияние азота, фосфора и калия на зимостойкость озимых пшениц и вскрыта природа их действия.

28 мая 1955 года

Доцент Белкин Н. И.».

К этому прилагалась «Тема», «План работ» и «Характеристика». Сделаю несколько выписок из «Характеристики», составленной в 1951/1952 учебном году:

Белкин Н. И., 1902 г. рождения, русский, из семьи крестьянина, член КПСС с 1940 года, работает в Ярославском Сельхозинституте с ноября 1948 года в должности заведующего кафедрой агрохимии и физиологии растений, с августа 1950 года – в должности декана агрофака и зав. той же кафедрой, а с сентября 1951 года – зам. директора по учебной и научной работе и зав. той же кафедрой. <…>

Тов. Белкин оказывает постоянную помощь производству лекциями, статьями в областную газету, выступлениями по радио, многочисленными анализами почв и удобрений и т. д.

При постоянном усилии тов. Белкина Н. И. как зам. директора коллектив научных работников приступил к разработке комплексных тем большого значения, а институт положил начало регулярному изданию своих научных трудов.

Директор К. П. Герасимов

Секретарь парторганизации К. Ф. Новикова