Аляска – Крым: сделка века

– Ваше Императорское Величество, Ваше Императорское Высочество, – министр финансов слегка поклонился сначала государю, а потом Великому князю Константину, – мой род занятий предполагает полную отрешенность от эмоций. В нашем ведомстве поклоняются цифрам, посему попытаюсь обрисовать ситуацию в наших северо-американских колониях с их помощью.

– Извольте, – последовало со стороны Александра II, так и не присевшего в главе стола.

Неспешно надев очки, Рейтерн просмотрел первую страницу своего конспекта, но, в связи с приказом быть лаконичным, пропустил его и начал доклад со второго.

– Имеем ведомости долгов Российско-американской компании[13 - Полное название – «Подъ Высочайшимъ Его Императорскаго Величества покровительствомъ Россiйская Американская компанiя» – полугосударственная колониальная компания, основанная в 1799 г. для освоения земель Аляски и Алеутских островов.] общей суммой 1 127 670 рублей, которые немедленно подлежат уплате. Имущества же в колониях на 1 747 652 рубля. Имеем также… – Рейтерн перелистал конспект в поисках нужной цифры, – имеем положительное сальдо по годовому отчёту – 43700 рублей.

Государь от обилия цифр и монотонного доклада Рейтерна едва заметно поморщился, что не ушло от внимания Великого князя Константина:

– Михаил Христофорович, с позволения Его Императорского Величества замечу, что почтенному собранию цифры эти знакомы. Вы, как министр финансов, могли бы ознакомить нас со своим резюме по этому щекотливому делу?

– Безусловно… – Рейетерн продолжал переворачивать листы, будто в поисках самого сильного аргумента. – Обращаю внимание высокого собрания, что означенная компания пользуется ежегодной дотацией, дарованной правительством, в размере 200 000 рублей. С точки зрения экономии – компания эта, без сомнения, тягостна для державы. Можно было бы требовать от неё большей продуктивности, но они будут правы, потребовав сначала немалых денег для освоения суровых земель русской Америки.

– Позволите, Ваше Величество? – Константин обратился к брату, взяв инициативы в свои руки. После утвердительного кивка государя Константин продолжил.

– Я также ознакомлен с докладом адмирала Тебенькова, на который опирается министр. В силу необходимости быть лаконичным, господин Рейтерн не упомянул еще об обращении Русско-американской компании, в котором они просят еще 1 120 000 рублей серебром. По всей видимости, это именно те деньги, которые они планируют истратить на экспансию в этих землях. Но! Почти за семьдесят лет нашего там присутствия до сих пор не удалось достаточно основательно закрепиться в Америке. Никакого обрусения местного населения не произошло. Так каков же Ваш вердикт, Михаил Христофорович! – Великий князь вернул слово министру финансов.

– Для нормального функционирования экономики в ближайшие три года нам потребуется не меньше 45 000 000 рублей. По пятнадцать миллионов в год. Продажа русской Америки поможет уменьшить сумму внешнего займа и выплаты процентов по ним. Считаю сделку полезной для казны. Сумму следует оговаривать отдельно. По нашим калькуляциям, это должно быть не менее пяти миллионов американских долларов.

– Итак, господа, мнение Великого князя и министра финансов нам ясно. Попрошу высказаться нашего Вашингтонского посла. Эдуард Андреевич, мы Вас слушаем, – резюмировал царь.

Стекль в свою очередь поднялся со своего места и в свойственной ему эмоциональной манере довёл до почтенного собрания своё мнение:

– Не единожды императорское посольство в Вашингтоне подавало письменные обращения федеральному правительству штатов с жалобами на действия их флибустьеров. Реакции никакой! Фактически, громадные территории не обжиты и не освоены, а те, где стоят наши немногочисленные гарнизоны, часто и безнаказанно подвергаются грабежу. Соединённые Штаты хитрят, когда утверждают, что не могут образумить своих мародёров, но юридически они правы. Берега наши – нам их и охранять. Учитывая длину береговой линии и удаление островов от материковой части, мне даже тяжело представить, какую флотилию и корпус там следует держать. Я не военный. При любой интервенции североамериканские наши земли наиболее уязвимы и могут стать поводом для очередного обострения. Итак, имеем возможное место конфликта с Британским флотом и полную невозможность отстоять эти территории. Замечу, Ваше Императорское Величество, что американцы, со свойственной им прагматичностью, после заявления о том, что они не обязаны охранять берега Аляски, тут же указали, что не прочь получить их себе на условиях взаимовыгодной сделки. Как это было с Луизианой и Флоридой, как они купили у Мексики Техас и Калифорнию.

– То, что инициатива исходит от американцев, это очень хорошо. Не самое лучшее финансовое положение нашей казны (государь бросил взгляд с упреком в сторону Рейтерна, и это не ускользнуло от внимания присутствующих) не может служить фундаментом для принятия нами этого решения. Аргументы господина Стекля весомы и понятны, имеете ли что-то еще добавить к вышесказанному? – Александр II сделал жест рукой, предлагая посланнику присесть после его отрицательного ответа.

Государь, как он часто это делал, подошёл к окну, создав в совещании паузу.

– Что же… Князь Горчаков, попрошу Вас высказаться…

Мнение министра иностранных дел, без сомнения, было самым весомым в этом обществе, практически, наравне с точкой зрения Великого князя, который, как член императорского дома, естественно, находился вне конкуренции. Прокашлявшись, Горчаков медленно поднялся со своего кресла.

– Воистину, тяжка ноша государева, и принять такое решение Его Императорскому Величеству единолично – тяжело и рискованно. Выслушав предыдущих ораторов, прихожу к мнению, что, вполне возможно, консолидированная позиция всех, от кого зависит недопущение роковой ошибки, поможет Его Величеству крепко почувствовать свою правоту и не терзать себя сомнениями. Ваше Императорское Величество, моё мнение Вам известно: продажа Аляски – дело нужное и своевременное. Тянуть больше некуда. Уверен, что тут мы еще одного зайца убьём. Наши добрые отношения с североамериканскими штатами получат последующее развитие. Нам нужно иметь союзника на американском континенте, памятуя о присутствии там Британии. Пока нам это удаётся. Со всем вышесказанным я согласен, Ваше Величество. В случае войны наши колонии будут зависеть от милости любой враждебной державы. Если вовремя Крымской войны Англия согласилась объявить о нейтрализации нашей территории, то это было потому, что она опасалась, что мы продадим её американцам, что дало бы англичанам на севере, как это существует к югу от их владений, неудобных и опасных соседей. Это соображение является, быть может, для нас мотивом продать наши колонии Соединённым Штатам. Оно, конечно же, служит основанием для американцев, чтобы их приобрести.

Горчаков, ожидая разрешения сесть, не отрывал взгляд от императора.

– Князь, вы ладно доложили… – в раздумьях произнёс Александр II. Все точки зрения были ясны и царь, если и имел сомнения ранее, то теперь, похоже, они были полностью развеяны докладами его чиновников. – Господин Рейтерн упомянул, что нам будет нужно пятнадцать миллионов в год, и это – без учёта наших планов на развитие сети железных дорог, которые, без сомнения, потребуют основательных капиталов. К тому же, держим в уме, что рельса собственного для этих целей у нас в нужном количестве изготовить невозможно. Посему, господа…

Все присутствующие, в тишине ожидали Высочайший вердикт.

– Посему, считаю, что нужно нам входить в сделку с американцами. Вопрос в цене. Господин Стекль, как быстро Вы сможете отправиться в Вашингтон для завершения дела? – обратился к посланнику император.

Ответ не замедлил себя ждать:

– Завтра же, после получения всех необходимых инструкций, Ваше Величество…

На самом деле, Стекль с осени пребывая в Петербурге, прощупывал почву для своего нового назначения в Европу, посчитав, что на закате карьеры заслужил спокойную службу где-нибудь в Гааге. Оказалось – не суждено…

– Господа, прошу вас завтра же снабдить нашего посланника в Вашингтоне необходимыми бумагами. Моё слово – не меньше пяти миллионов. Ваше проворство, господин Стекль, мне известно… Поторгуйтесь. Американцы скупы, но могут дать больше. Благо, телеграф делает наше сношение с Вашингтоном не таким долгим как раньше…

Глава VI

5 марта 1868 г. Лондон.

– Мистер Хьюз, вам телеграмма! – посыльный, мальчик лет тринадцати в худом пальто, в кепке, явно из гардероба старшего брата или отца, замотанный в длинный шерстяной шарф, протянул дрожащими от холода руками бланк с текстом, отбитым на ленте.

– Вы не бережёте себя, мой милый Роберт, – спокойный и доброжелательный тон седовласого управляющего резко контрастировал с обстановкой – окна его кабинета выходили на цех, где лязгали станки, грохотали падающие на валки заготовки, ругались нецензурными выражениями рабочие.

Юный Роберт Дэвис, подрабатывавший в пост-офисе[14 - Почтовое отделение.] курьером, всегда с радостью бегал на завод. Еще не было ни одного раза, чтобы мистер Джон Хьюз не наградил его щедро чаевыми, а иногда, когда управляющий был в особо хорошем распоряжении духа, мальчику перепадал чай с молоком и овсяным печеньем, которое не переводилось в кабинете. И в этот раз паренёк бегом отправился к своему благодетелю в расчете на вознаграждение.

– Друг мой, чтобы следующий раз я Вас видел у себя в новом шерстяном кепи. Вот вам пара шиллингов, – толстяк двумя пальцами ловко извлёк две серебряные монеты из небольшого кармана жилетки.

Мальчик расплылся в улыбке – этих денег хватит не только на кепи, но и на ужин в трактире старого боцмана Крэга. Стоило зайти туда перед возвращением домой – отец всё равно заберёт деньги, чтобы купить себе очередную бутылку рома, так пусть же ему достанется только сдача.

– Мистер Хьюз, всегда к Вашим услугам! – кивком головы юный курьер откланялся, подтвердив тем самым особый статус своего клиента.

– Погодите, юноша… – через пару секунд Роберт уже держал в своих руках картонную коробку, полную овсяного печенья. Сквозь щели упаковки просачивался дурманящий запах сегодняшней выпечки, и у голодного с утра ребёнка заурчало в животе.

Явно стесняясь звука, который он не мог сдержать, Роберт попятился спиной к входу, будто боясь спугнуть удачу – день был явно счастливым.

Конечно, причины такой щедрости мистера Хьюза мальчика не интересовали. Его больше тревожило печенье, которое остынет по пути на почту, куда он сейчас должен был отправиться в ожидании новых поручений, потому Роберт принял волевое решение успеть съесть десяток небольших ароматных кругляшей за те восемь минут, которые он должен был потратить на обратную дорогу.

Довольный своим богоугодным поступком, мистер Джон Джеймс Хьюз, держа левой рукой телеграмму, принялся шарить по карманам в поисках очков. Окуляры оказались на столе, среди вороха бумаг и чертежей.

«Достопочтенный мистер Хьюз! Прошу Вас прибыть в здание Адмиралтейства на Уайтхолл к 13:00 завтрашнего дня. Сэр Хью Чайдлерс.»

«Ну, вот и воздалось. Господь всё видит…» – удовлетворённо подумал управляющий, присев за свой рабочий стол. Чашка чая, заваренного из отборного индийского листа, ещё слегка парила – хозяин этого кабинета не любил излишне сухого и тёплого воздуха, потому температура в его конторе почти равнялась той, что была в цеху.

Пригубив божественного напитка, Хьюз погрузился в размышления о завтрашнем своем визите в почтенную организацию, курирующую в королевстве все дела военно-морского флота.

Новый военно-морской министр, сэр Хью Чайлдерс, слыл в высших кругах Британской Империи ушлым политиком, не бросающим слов на ветер. Не так давно он занял этот пост, и отзывы о нём были одинаковыми с разных сторон: в общении краток, иногда резок. Не любит пространных речей от собеседника, ценит своё и чужое время. В Адмиралтействе первым делом занялся ревизией расходов и их обоснованностью – прошлая должность секретаря казначейства досталась ему недаром. Человек щепетильный и дотошный, сэр Чайлдерс любил деньги и умел с ними рачительно обращаться, пусть даже, если они и были не его личными.

Такой портрет нарисовал для себя мистер Хьюз по результатам наведения справок о новом министре. Благо, достаточное количество связей в верхах позволяло это сделать не слишком навязчиво.

Кадровые перемены в Адмиралтействе тревожили инженера Хьюза: не так давно в министерство было подано письмо, где детально излагалась предложения по дальнейшему усовершенствованию его недавнего изобретения – орудийного лафета для корабельных дальнобойных пушек и теперь имелись большие шансы, что придётся заново проходить все семь кругов бюрократического ада.

«Ничего… сэр Чайлдерс гражданский, пусть даже и с повадками солдафона, до сих пор мне с такими удавалось сговариваться и здесь, и в России… Завтрашний день покажет» – с такой мыслью управляющий свернул в тубус несколько чертежей, которые вполне могли ему пригодиться для ответственной беседы с министром и отправился домой, справедливо рассудив, что пару рюмок любимого портвейна стоит пропустить сегодня пораньше. Завтра ему будет нужен обаятельный вид и блеск в глазах, перед которым еще не устоял ни один чиновник, служивший короне.

Без четверти час экипаж Хьюза остановился на мостовой возле здания военно-морского министерства. Кучер Томас, знавший Лондон наизусть, как свою маленькую комнатушку в подвале, воспринял приказ хозяина буквально и для точного исполнения времени прибытия сделал небольшой крюк. Явиться за тридцать минут и ожидать в холле – это не грамотно. Не он, Хьюз, просит встречи, а его пригласили. Опоздать же было бы верхом неприличия, и Томас, привыкший к таким тонким расчетам мистера Хьюза, исполнил его пожелание минута в минуту. За то его и ценил управляющий железопрокатного завода.

Проследовав через арку во двор Ripley Building, закрытый с трёх сторон собственно, зданием, инженер, выполнив необходимые формальности по уточнению его личности и цели визита, поднялся на второй этаж, где он уже не раз бывал на различного рода технических советах и высоких докладах.

– Рад видеть Вас, мистер Хьюз, в добром здравии! – лорд Клиффорд, завидев розовощекого валлийца с бакенбардами, ускорил шаг, чтобы обратить на себя внимание.

– Лорд, Клиффорд, очень рад, взаимно! – откланялся Хьюз, придерживая тубус с чертежами.

– Вы, как обычно, во всеоружии, – улыбнулся Филипп Клиффорд, кивнув на чертежи.