История Донбасса. От первых людей до современности

В 512 года до н. э. Дарий переправившись через Босфор, повел свои войска из Малой Азии в Европу, а затем вдоль западного черноморского побережья на север. Его составленный из греческих кораблей флот плыл к устью Дуная, который тогда назывался Истром. Греческие мастера из персидской области Ионии построили мост через широкую реку, по которому все персидское войско перешло на скифский берег. Сначала царь хотел уничтожить мост, а его строителей присоединить к войску, но один из греческих командиров по имени Кой, уговорил царя оставить мост, а греков оставить для его охраны. Убедил царя он следующими словами: «Царь! Ты ведь собираешься в поход на страну, где нет ни вспаханного поля, ни населенного города. Так прикажи оставить этот мост на месте и охрану его поручи самим строителям. Если все будет хорошо и мы найдем скифов, то у нас есть возможность отступления. Если же мы их не найдем, то, по крайней мере, хоть обратный путь нам обеспечен. Меня вовсе не страшит, что скифы одолеют нас в бою, но я боюсь только, что мы их не найдем и погибнем во время блужданий. Скажут, пожалуй, что я говорю это ради себя, именно оттого, что желаю остаться здесь. Напротив, я сам, конечно, пойду с тобой и не желал бы оставаться». Царь признал его правоту и приказал грекам шестьдесят дней охранять мост, после чего они могли вернуться на родину.

Узнав о приготовлениях Дария, цари скифских и соседних племен собрались на совет. Согласно Геродоту, кроме сколотов были вожди тавров, агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов, гелонов, будинов и савроматов. Скифы предлагали объединить силы и вместе противостоять захватчикам. Цари гелонов, будинов и савроматов обещали помочь скифам. Но правители других народов ответили сколотам так: «Если бы вы прежде не нанесли обиды персам и не начали войны с ними, тогда мы сочли бы вашу просьбу правильной и охотно помогли бы вам. Однако вы без нашей помощи вторглись в землю персов и владели ею, пока божество допускало это. Теперь это же божество на их стороне, и персы хотят отплатить вам тем же. Мы же и тогда ничем не обидели этих людей и теперь первыми вовсе не будем враждовать с ними. Если же персы вступят и в нашу страну и нападут на нас, то мы не допустим этого. Но пока мы этого не видим, то останемся в нашей стране. Нам кажется, что персы пришли не против нас, а против своих обидчиков».

Поняв, что остались в меньшинстве, скифы решили не принимать бой, а отступать, заманивая персов вглубь своей земли. Откочевывая сколоты с собой угоняли весь скот, засыпали колодцы, выжигали пастбища, чтобы персы не нашли себе продовольствия. Скифская армия все время шла на расстоянии одного перехода впереди, заставляя Дария гнаться за ними все дальше и дальше. Так персы дошли до Дона, а там скифы обошли вражескую армию и повернули в обратную сторону – на запад. Персы развернулись и кинулись в погоню. Свой маршрут скифские полководцы проложили так, чтобы привести персов в земли тех народов, которые отказались от союза со скифами. Таким образом, тем все равно пришлось бы взяться за оружие, но они просто снялись с насиженных мест и ушли.

Война затягивалась, у персов начались проблемы с припасами, их солдаты устали и обносились. Поэтому царь Дарий отправил посла к царю скифов Иданфирсу со словами: «Зачем ты все время убегаешь? Если ты считаешь себя способным сопротивляться моей силе, то остановись и сразись со мною. Если же слаб, тогда тебе следует также оставить бегство и, неся в дар твоему владыке землю и воду, вступить с ним в переговоры!».

В ответ на такое предложение скиф лишь рассмеялся заявив: «Я и прежде никогда не бежал из страха перед кем-либо, и теперь убегаю не от тебя. Я кочую так же, как и в мирное время. У нас нет ни городов, ни обработанной земли. Мы не боимся их разорения и опустошения и поэтому не вступили в бой с вами немедленно. Если же вы желаете во что бы то ни стало сражаться с нами, то у нас есть могилы предков. Найдите их и попробуйте разрушить, и тогда узнаете, станем ли мы сражаться за эти могилы или нет. Но до тех пор, пока нам не захочется, мы не начнем сражения с вами!»

Не принимая генерального сражения, сколоты тем не менее часто нападали на небольшие отряды персов, которые искали пищу. Скифы каждый раз атаковали и обращали в бегство персидских всадников, но те прятались за пехоту, против которой скифы не сражались.

Когда войска персов утомились, скифы послали Дарию гонца с подарками: птицей, мышью, лягушкой и пятью стрелами. Когда посланца попросили объяснить значение этого, тот ответил, что персы достаточно умны чтобы самим понять. Сначала царь решил, что это символы покорности, но потом ему объяснили, что это наоборот – угроза. Мол, если вы, как птицы не улетите в небо, или, как мыши, не зароетесь в землю, или, как лягушки, не нырнете болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами.

И это оказалось верное объяснение. Скифы наконец-то решились дать бой и стали строится для сражения, но когда армии уже были готовы из-под копыт у одного скифа выскочил заяц. По привычке воин кинулся охотиться за ним, к погоне присоединились друзья воина, а потом все скифы погнались за ушастым.

Узнав, что происходит, царь Дарий понял, что с этими людьми лучше дел не иметь, и принял решение возвращаться домой. Ночью, оставив в лагере часть самых худших и больных солдат, Дарий скрытно ушел к переправе через Истр. Остающимся он объяснил, что готовит нападение на врага, а остающиеся воины должны оборонять лагерь. Видя в лагере костры и слыша шум, скифы считали, что Дарий все еще на месте, но на следующий день они все поняли и кинулись к переправе через Дунай. Скифы обогнали Дария, потому что шли короткой дорогой, к тому же они все были конными, а у персов было много пехоты. Достигнув моста, они предложили охранявшим его грекам разрушить переправу и, бросив персов на произвол судьбы, уходить домой. Греки, посовещавшись и взвесив все «за» и «против», решили сохранить верность Дарию и охранять мост. Однако, чтобы не сражаться со скифами, они пошли на хитрость – начали разбирать мост со стороны скифского берега. Те поверили, в измену греков и отправились навстречу персам. Греки же разобрали мост лишь на расстояние полета стрелы и остались ждать царя.

Скифы ожидали, что персы пойдут по нетронутой войной части страны и там искали врага, но Дарий возвращался по собственному следу через выжженные земли, и поэтому скифы не нашли его. Персы благополучно дошли до переправы и по ней вернулись на родину. Так бесславно закончился скифский поход царя Дария Великого, в общем-то успешного полководца и хорошего правителя.

В Скифии же произошедшее вызвало серьезные изменения в обществе. Если раньше каждое племя было само по себе, то теперь начался процесс консолидации всех родов в единый народ, а также усиление власти аристократии. В конце концов, на рубеже пятого и четвертого веков до н.э. это привело к созданию полноценного государства с границами от Дуная до Азовского моря, во главе которого стал царь Атей. Его верховную власть признали даже греческие черноморские колонии. Началось золотое время Скифии.

Скифская столица находилась за пределами Донбасса, на левом берегу Днепра около современного города Каменка в Запорожской области. Рядом располагались захоронения сколотской знати и царей, над могилами которых насыпались курганы высотой в двадцать метров, а окружностью больше ста шагов. Некоторые из этих курганов дошли до нового времени неразграбленными, благодаря чему при раскопках в руки ученных попало немало изделий скифских золотых дел мастеров. Война и торговля обогащали скифскую знать и прежде всего царей, чьи могилы по богатству захоронений вполне могут поспорить с захоронениями фараонов. Веря в загробную жизнь, скифы забирали собой на тот свет все, что ценили в этой жизни, начиная от парадного оружия и золотых украшений, и заканчивая любимыми конями, слугами и женами, которых убивали над могилой. Кстати, не только сами цари были с головы до пят украшены золотом, но и для своих коней они заказывали сбрую из солнечного металла.

Царский похоронный обряд совершался следующим образом: тело натирали воском, внутренности вырезали и заполняли живот благовониями и травами, после чего зашивали. Затем тело усаживали в повозку и везли по всем племенам, чтобы все могли проститься с царем. При этом в знак скорби скифы отрезали себе часть уха, обстригали волосы, делали порезы на руках и лице, а левую руку прокалывали стрелами. Лишь после того как царь «посетил» всех своих подданных, его везли к месту захоронения. Спустя год после похорон над царской могилой совершалось кровавое жертвоприношение. Выбирались пятьдесят юношей из числа царских слуг и пятьдесят самых красивых лошадей, после чего и людей и животных убивали и потрошили. После чего тела слуг усаживали на трупы лошадей, скрепляли их между собой, с помощью палок устанавливали в вертикальное положение и расставляли эти фигуры вокруг кургана как часовых.

Простолюдинов, конечно, хоронили попроще, но все равно их тела возили по друзьям и родственникам и хоронили со всем, что понадобится для жизни в новом мире.

После похорон скифы совершали обряд очищения, который заключался в том, что они ставили палатку, в центре которой устанавливали чан с раскаленными камнями, на которые кидали семена конопли и вдыхали опьяняющий пар. После такой наркотической бани они выходили очищенными и физически, и духовно.

Впрочем, обычай хоронить вместе с усопшим правителем его слуг и жен не был скифским изобретением. Многие народы древности, провожая владыку в мир иной, давали ему солидную свиту. Этот обычай восходит к тем временам, когда представление о загробной жизни складывалось на основе представлений о переносе в потусторонний мир материальных форм или их отражения. Считалось, что право властителей на их собственность сохраняется и после их физической смерти, а в итоге страдали живые люди, жизнь которых обрывали преждевременно.

По мнению жрецов, такие захоронения привязывали души жертв к определенной потусторонней нише, в которую попадала душа их властителя, лишая их тем самым на определенное время возможности совершать свой круг посмертных изменений. Формировалось подобие воронки, в которую затягивались все, кто был погребен с властителем. В итоге в посмертных превращениях они представляли собой единый блок энергий, разделить которые не представлялось возможным в течение определенного времени. Десятилетия, а то и века все души были связны в единый клубок, и изменения центральной души сказывались на изменениях остальных, которые на время как бы теряли самостоятельность. Жрецы, зная об этом, сознательно шли на такие манипуляции, чтобы облегчить энергетическую трансформацию их правителей, ведь, формируя конгломерат, пусть даже временный, они обеспечивали душам правителей опору в ином мире. Души царей, будто на костыли, опирались на энергии своих близких и легче проходили путь посмертных изменений. При этом и сами жрецы, участвовавшие в таких погребениях, получали свою «долю». При совершении обряда погребения они соединяли себя на время с правителями и тем самым обеспечивали себе канал связи с потусторонним миром. Благодаря этому проводимые ими впоследствии другие обряды проходили более легко, т.к. ворота в иной мир были временно открыты, и не приходилось тратить дополнительные усилия для проникновения туда. Впоследствии эта «лазейка» затягивалась, и им приходилось тратить больше усилий – до совершения нового обряда погребения.

***

Древние люди воевали много и охотно. Естественно, что скифы не оставались в стороне от всеобщего занятия, но даже для своего сурового времени они отличались агрессивностью и жестокостью. Убив человека в первый раз, скиф пил кровь своего врага. После боя, чтобы получить долю в добыче, воины должны были приносить отрубленные головы врагов царю. Принес голову – получил добычу, не принес – возвращайся домой с пустыми руками. С убитых противников скифы снимали скальпы, которыми они украшали сбрую коней – это был знак доблести их владельца. Естественно, что чем больше скальпов болтается на конской уздечке, тем большим уважением пользовался воин. Некоторые шли дальше и из скальпов шили себе плащи, а кожей, снятой с рук врагов, обтягивали свои колчаны. Из черепов наиболее знатных врагов скифы изготовляли чаши, которые богато украшали.

Раз в год в каждой области проходил праздник, во время которого воинов, убивших врага, вождь поил вином, а те, кто не сумели сразить врага сидели отдельно и сохраняли трезвость, что считалось позором. Зато те, кто убил много людей, пользовались особой привилегией – пили сразу двумя чашами. Естественно, что при таком менталитете каждый скиф был воином. Изначально все они были кавалеристами, основным оружием которых были луки и дротики. Со временем разбогатевшие воины стали облачаться в панцири из нашитых на кожаную основу металлических пластин и шлемы, у них появились железные мечи, щиты и копья. Самые богатые могли позволить себе поножи, закрывавшие ногу от щиколотки до колена. Так в Причерноморье возникла тяжелая кавалерия, ставшая основой армии. Те, у кого не хватало денег на дорогую амуницию, продолжали воевать по старинке дротиками и стрелами. Причем, по сведениям греков наконечники сколотских стрел часто бывали отравленными. Со временем, когда у скифов появились города, возникла и пехота, которая приобретала чем дальше, тем большее значение.

Помимо военной добычи, работорговли и дани с греческих колоний основой скифской экономики было скотоводство и земледелие, продукты которого они через порты Черного моря продавали в Грецию. Скифская пшеница стала важным экспортным товаром, в обмен на которую скифы получали вино, оливковое масло, украшения и посуду. Кроме зерна еще одним экспортным товаром огромной важности была киноварь (ртутьсодержащая руда) которую скифы добывали на территории современного Донбасса. Этот минерал активно использовался, во-первых, как естественный красный краситель, а во-вторых, был сырьем для получения ртути, которую греки называли «скифской водой».

Саму же ртуть активно использовали в медицине и ювелирном деле для нанесения позолоты на дерево или другой металл. Применяли ртуть и при добыче золота благодаря ее свойству растворять в себе другие металлы и образовывать при этом амальгаму. Полученную амальгаму нагревали. При этом ртуть испарялась, а золото оставалось. Это свойство ртути впоследствии использовалось для получения золотых нитей, которыми расшивались одежды. На льняную нить накручивалось покрытие из золотой амальгамы, а потом выпаривалась ртуть.

Поскольку сами скифы письменности не знали, то и сведения об их верованиях и культуре дошли лишь в изложении античных авторов, из-за чего сложно понять их представления о духовном мире. Впрочем, Геродот, описывая сколотских богов, нашел им параллели в олимпийском пантеоне, так что мы можем понять хотя бы функции, которые они исполняли, хотя, разумеется, говорить о тождественности богов греческого и скифского пантеонов невозможно.

Всем богам приносили в жертвы домашних животных, которых душили, а потом варили их мясо в котлах. Более обильные жертвы получал бог войны. Ему были установлены жертвенники в виде гигантских постаментов из хвороста, на вершине которых был установлен древний меч-акинак, символизирующий бога. Согласно Геродоту, ему в жертву приносили скот и лошадей, а также людей – каждого сотого попавшего в плен врага. Происходило это так: у подножия жертвенника пленнику поливали голову вином, а потом закалывали его. Человеческую кровь скифы собирали, относили наверх и ею кропили акинак, после чего у жертвы отрубали правую руку и подбрасывали ее вверх. Затем они уходили, оставив трупы лежать там, где застала смерть.

***

Несмотря на то, что в Донбассе скифы[11 - В наших краях жили царские скифы, скифы-пахари обитали западнее.] жили около пяти столетий, в нашем регионе осталось сравнительно мало следов их пребывания[12 - Почти в десять раз меньше, чем в Приднепровье]. Кроме того, местные захоронения гораздо более бедные чем приднепровские курганы. Возможно, это связано с тем, что политический и сакральный центр этого народа располагался чуть западнее и именно там совершались захоронения царей и знати[13 - О жизни кочевников, практически не имевших постоянных поселений, археологи узнают в основном благодаря раскопкам захоронений.]. Кроме того, возможно, что свою роль сыграло пограничное положение Донбасса, ведь уже за Доном были сарматские владения. Ну а возможно, что археологи Донецкой и Луганской области просто еще не нашли всё, что скифы скрыли в нашей земле.

Самыми известными памятниками скифского периода в Донецкой области являются два курганных захоронения: «Двугорбая Могила» около Мариуполя и «Передериева Могила» у Шахтерска.

Двугорбая Могила представляет собой рукотворный пятиметровый курган с диаметром в шестьдесят метров. Когда-то его венчала каменная статуя, а земляная насыпь была укреплена сверху большими каменными плитами. Тут был похоронен знатный воин, которого в потусторонний мир сопровождали пять слуг. Рядом были выкопаны ямы, в которых археологи обнаружили остатки колесницы, большой бронзовый котел с костями ягненка и девятнадцать остродонных греческих амфор. К сожалению, это все, что удалось обнаружить ученым, так как еще в древности курган был ограблен.

Курган Передериева Могила также посетили древние расхитители гробниц, однако они не нашли золотое навершие головного убора, украшенное чеканным изображением ведущих бой скифов. Зато его обнаружили донецкие археологи, которые в 1988 году изучали это захоронение.

Высота находки составляет 16,7 см, длина по окружности – 56 см, толщина листа золота у основания предмета составляет 2 мм, остальная часть – не более 1,5 мм, вес – около 600 гр. На сегодня это самый ценный трофей ученых за всю историю археологических исследований в Восточной Украине.

Навершие головного убора из кургана Передериева Могила

Историк Александр Евглевский из Донецкого университета в своей статье[14 - [битая ссылка] http://www.ezoclub.org/allmat/arheology/117-nahodky/676-peredershlem] так описал находку: «Поверхность головного убора искусно покрыта изображениями, выполненными античным мастером в технике тиснения и чеканки. Мастер, очевидно, очень внимательно подбирал чеканы, чтобы как можно лучше выразить задуманную картину Невозможно не ощутить пышность цветков и нежность лепестков, мягкость складок ткани кафтана и, наоборот, жесткость и блеск металла акинаков и копий… Основание изделия обрамлено пояском шириной 1,5 см, верх которого, в свою очередь, окантован орнаментом в виде венка с листьями и перевязями в четырех местах. Над пояском точками изображена поверхность земли с шестью кустами цветов и травой. Верхушка головного убора декорирована двусоставной восьмилепестковой пальметкой, обрамленной пояском из волнистых линий. В центре пальметки имеется отверстие диаметром 1 см.

Известные изображения скифов на различных изделиях торевтики[15 - Торевтика – искусство производства рельефных художественных изделий из металла], найденных в курганах знати, не превышают высоту более 7,2 см. Так, на пекторали из Толстой Могилы их высота – 2,7 и 3,4 см; на золотой вазе из Куль-Обы – 5,3 см; на серебряной вазе из Гаймановой Могилы – 7,2 см и т. д. Эти шедевры ювелирного дела имеют огромную научную ценность, но изображения на них из-за небольших размеров не могут реалистично передать всех важных нюансов. На головном уборе из Передериевой Могилы фигуры воинов показаны в два раза больше и отличаются четкой детализацией. На передериевском навершии прекрасно просматриваются черты лица, прически, элементы одежды, с характерным фасоном и орнаментом, узнаваемые виды трав и цветов, детали оружия. Все это представляет собой ценнейшую информацию для специалистов-скифологов. Высота стоящих воинов достигает 15 см. Все оружие (копья, акинаки, гориты с луком и стрелами) подано очень выразительно, что позволяет идентифицировать их типологию. Особый интерес у исследователей вызывают костюмы скифов, точнее, их культурно-стилевые особенности. Четыре воина одеты в кафтаны с остроугольными полами и косыми бортами. Все скифы подвязаны поясами, их кафтаны имеют богатый орнамент. На ногах – узкие штаны. У одного они заправлены в изящные мягкие сапожки. На двух юношах, повернутых к зрителю спиной, похоже, изображен другой тип одежды, на штанах точками отмечены швы.

По одной из версий, сюжет, изображенный на головном уборе, связан с боем 6 скифов, где участвуют 4 юноши и 2 взрослых бородатых воина. По другой версии, здесь показана известная скифская легендой о трех братьях. Все изображения исполнены в реалистической манере, фигуры воинов отличаются удивительной динамичностью. Композиция состоит из двух частей, очень похожих по сюжету – схватка пожилого скифа с двумя юношами. Фигуры, объеденные в две сражающихся тройки, практически занимают всю поверхность предмета. Они связаны между собой идеей парности и объединены единым психологическим центром – юношей, стоящего на коленях. Собственно, вокруг него и из-за него идет сражение.

Предериевская находка по форме напоминает верхнюю часть головного убора – колпака, называемого греками «пилос», который носили варвары (скифы). Обычно такой колпак изготавливался из кожи или войлока и покрывали металлическими украшениями. В нашем случае, возможно, накрывался навершием. Размер навершия не позволял использовать его в качестве самостоятельного головного убора – в этом случае исключается его четкая и плотная фиксация на голове. Вероятно, он имел вкладыш: или мягкий колпак, или войлочную, кожаную шапочку.

Еще одна загадка – для чего нужно отверстия на верхушке найденного навершия? Ясно лишь одно: отверстие предназначалось для продевания или украшения, наподобие султанчика или было конструктивным элементом, необходимым для крепления той мягкой основы, которая находилась внутри предмета…

Практически нет сомнений, что передериевский предмет – навершие парадного головного убора. Тем не менее, до сих пор не понятно его использование и неизвестно кому же принадлежал данный предмет мужчине или женщине.

На сегодня исследователи выдвинули несколько версий. Одна из них – шлем. Да, форма его действительно напоминает шлем, однако, в военном деле использование такого шлема следует исключить: драгоценный металл (золото), изящность изображений и, главное, его небольшая толщина, не позволявшая защитить голову от оружия. Но есть интересные письменные свидетельства. Так, древнеиранский религиозный литературный памятник Авеста упоминает воинов в остроконечных шлемах. По мнению специалистов, под термином «шлемы» в Авесте, возможно, имелись ввиду высокие остроконечные скифские головные уборы, хорошо известные по памятникам торевтики. Может быть, так и есть. Но, возможно, под остроконечными шлемами в Авесте надо понимать металлические/золотые навершия типа передериевского, насаживающиеся на шапки-подкладки.

Есть еще одна проблема, препятствующая точному установлению назначения предмета. Во время реставрации внутри изделия не было обнаружено никаких следов ткани, кожи или войлока, т.е. какой-то мягкой, эластичной подосновы, что способствовало бы прочной и удобной фиксации на голове. Правда, этот лабораторный факт не может являться однозначным аргументом – следы ткани и кожи, и, тем более, войлока могли элементарно исчезнуть в результате чистки изделия реставраторами. Велика вероятность и того, что головной убор предварительно почистили и положили в тайник. Поэтому следов органики внутри него не оказалось».

***

При царе Атее в четвертом веке до н. э. Скифия была в зените могущества, но её закат был близок. Сначала в войне с македонским царем Филиппом II на берегах Дуная погиб сам Атей и его войско. Затем с востока из-за Дона на скифов двинулся новый враг – сарматы, которые в третьем веке до н.э. отвоевали Донбасс и левобережье Днепра. Ослабевшие скифы были вынуждены покинуть большую часть своих земель, и отступили в Крым.

По легенде сарматы произошли от союза скифов и амазонок, поэтому их часто называли женоуправляемыми. И действительно, женщины у сарматов пользовались правами немыслимыми в то время практически ни у одного народа. Они были ровней своим мужчинам и принимали участие в государственном управлении и даже в войнах. Причем не оставались пассивными зрителями, а при необходимости кидались в бой. Изумленный Геродот писал, что сарматские женщины «ездят верхом на охоту с мужьями и без них, выходят на войну и носят одинаковую с мужчинами одежду… Ни одна девушка не выходит замуж, пока не убьёт врага». Хотя чем ближе события к нашему времени, тем меньше оставалось в сарматских обычаях следов былого матриархата.

Сведения Геродота о наличии среди сарматов женщин-воинов подтверждает археология. Так в 1967 году у поселка Новолуганское были обнаружены сарматские захоронения первого века нашей эры, в одном из которых покоилась женщина-воин, чей скелет носил следы многочисленных ранений.

По происхождению сарматы как и скифы были ираноязычными арийцами, и изначально кочевали северо-восточнее скифов. Во времена, когда у сколотов уже было государство, сарматы все еще находились на стадии родоплеменного строя. Правили ими вожди, опиравшиеся на старейшин и дружины из знати.

В третьем веке до н.э. в степи происходят серьезные изменения. По неизвестным причинам кочевники с востока двинулись на запад и среди сарматских племен начинают складываться новые военные союзы, известные как языги, роксоланы, аорсы и сираки. Им тесно в сложившихся границах и они начинают сначала робкое, а потом все более жесткое давление на Скифию. Вскоре дело доходит до войны, в которой скифы терпят поражение и их восточным родичам достается Причерноморская степь. Со второго века территория между Днепром и Дунаем стала землей языгов, от Днепра до Дона кочевали роксоланы, пространства между Азовским морем, Каспием и Кавказом были вотчиной сираков и аорсов, другие племена населяли пространства вплоть до Урала и Казахстана. Владения всех этих союзов племен на греческих и римских картах получают общее название Сарматия. В отличие от скифов, постепенно превращавшихся в горожан и земледельцев, сарматы оставались кочевниками. Как только их стада объедали траву в окрестностях, сарматы снимались с места и кочевали на новые пастбища. Взрослые передвигались верхом, детей и стариков везли в кибитках.

Конечно, многочисленность сарматов и их воинственный нрав играли большую роль в покорении Скифии, но, прежде всего, залогом успеха было их вооружение. Сарматские мастера сумели наладить производство удобных для конного боя длинных мечей, которыми можно было рубить с седла. У сколотов мечи-акинаки были короткими и больше годились для колющего удара в пешей схватке. Кроме того, у многих сарматских воинов были железные пластинчатые панцири и кольчуги, что позволяло собрать на поле боя бронированный кулак из тяжелой кавалерии, для массированной атаки. Так что в столкновениях со скифами сарматы охотно шли в ближний бой, где использовали все преимущества своего оружия. Кроме мечей сарматы применяли луки и копья длиной до трех с половиной метров, а в ближнем бою еще и кинжалы, которые сарматы носили привязанными ремнями к правой ноге. Как и у всех кочевников, каждый сармат был воином и участвовал в войнах, что позволяло царям выступать в походы с многочисленным войском. Но кроме этого ополчения существовали еще и дружины профессиональных воинов, служивших племенным вождям и царям и кормившихся именно за счет войны. Это были отборные воины в хороших доспехах, которые составляли ударное ядро армии.

Сражение, как правило, начинали конные лучники, которые должны были ослабить вражеский строй. Так свои бои начинали и скифы, но было существенное отличие. Если первыми залпами не удавалось расстроить вражеские боевые порядки, сколоты отходили, брали новые стрелы и повторяли все еще раз. Сарматы же после обстрела смело шли в атаку и переходили к рукопашной схватке. На острие атаки шли лучшие воины из числа аристократов и дружинников, которые действовали мечами и копьями, за ними атаковали прочие кавалеристы.

Оказавшись рядом с центрами эллинской цивилизации, сарматские племена активно включились в торговый и культурный обмен с греческими городами. Кочевники поставляли скот и другие продукты своего хозяйства, а в ответ завозили предметы роскоши, вина, ткани, ювелирные и гончарные изделия.

Четыре столетия сарматы безраздельно господствовали на огромных степных пространствах, пока их в третьем веке не потеснили пришедшие с севера германцы-готы, а завершилось сарматское время в четвертом веке нашей эры, когда из Азии пришли новые завоеватели – гунны. В чехарде начавшегося из-за их появления Великого переселения народов сарматы покинули родные края, частью растворились в других народах, частью погибли. Уцелело лишь одно племя – аланы, которое сыграло большую роль в истории раннего средневековья в Европе и потомки которого до сих пор живут на Кавказе и известны под именем осетин.

Греки