– Нам смешно, а ботанику жизнь сломали.
– Что-то ты стал сентиментальным, Сява.
– Слышь, Межа! – Сява нарочито спрятал сжатый кулак за спину. – Мы хотя на воле, а базар-то фильтровать надо!
– Неуч ты неуч! – расхохотался Межуев, глядя на багровеющего Сяву. – Сентиментальный, это значит, сочувствующий всяким…
Межуев пощёлкал пальцами, подбирая понятное слово.
– Опущенным что ли?
– Типа того.
– Опущенного пожалеть, конечно, в падлу, но крысу держать под боком ещё хуже!
– Думаю, разберётесь сами, – сказал Межуев. Заверещал его мобильник. Вадим Павлович кивнул начальнику безопасности. Сява понял, удалился.
– Чего там ещё?!
– Палыч, тема такая…
– Володя, хватит косить под уркагана! Откуда на этот раз тебя вытаскивать?
– Да не меня! – вспылил двоюродный братец. – Кореш мой вчера подвергся разбойному нападению.
– У меня посредническая фирма, а не детективное агентство.
– Похоже, твои посредники от Сявы наследили в медицинском.
– Что, что?
– Так вот, они нашухерили там малость, пацана отрубили. Ничего не взяли.
– Тебе-то какая беда?
– Так уволят пацана! Хлопин уже грозился.
– Так, так, давай по порядку! Что за Хлопин, почему уволят, если ничего не пропало?
– Да хрен его знает! Ты бы посодействовал, что ли…
– Я вашего Хлопина не знаю. Сява тоже с ним шконку не делил.
– Ну, хоть на работу возьми пацана. Я за него отвечаю, если что.
– Он тебе брат, сват? К чему такое участие?
– Да как тебе сказать, безотказный чувак.
– Дойная корова?
– Вроде того, – ухмыльнулся Володя.
– Что-нибудь придумаю.
Володя, не прощаясь дабы не искушать братца, отключил связь.
– Это я-то корова? – взорвался молчавший до сих пор Колбин.
– Чего пылишь? По-другому тебя не возьмёт! – глядя в глаза другу, сказал Володя.
– Буржуин, – заключил Колбин.
– Считай дело в шляпе!
Друзья хлопнули друг друга ладошками, попрощались на американский манер.
Хлопин вызвал в кабинет лаборанта.
– Пора, дорогой об учёбе поразмыслить!
– Я понял, Александр Юрьевич!
– Тогда пиши: «в связи с академической задолженностью…»
Коленки Колбина подкосились. Исключают из института, за что?!
– Не трясись ты так!
Колбин застрочил по бумаге. В крайнем случае, можно порвать листок или сожрать на виду у доцента!
Но крайних мер не понадобилось. Доцент продиктовал до конца. Оказалось, следует всего лишь отказаться от ночных дежурств на вахте.
– А в лаборатории я остаюсь?
– На то наша хозяюшка! Её воля, – Хлопин развёл руками.
– Можно мне прямо сейчас, – Колбин вздёрнул руку с часами, поднёс к носу, – с Натальей переговорить?
– Она сегодня задержится. Приходи после третьей пары.
– А вы будете здесь?
– Много вопросов, а терпения у меня мало! – неожиданно для себя рявкнул Хлопин.
Тотчас дверь за Колбиным закрылась.
Хлопин набрал номер лабрантки. Домашний не отвечал. Доцент позвонил Наталье на мобильный. Весело затренькала мелодия в правом кармане пиджака.