Сетевой маркетинг не предлагать!

Девушки, сидящие по сторонам от него, пустили горькую слезу.

Кто же спасёт заморскую старушонку?

– Мы не врачи! – сказал Похирис, чтобы внести ясность. Чего сидеть, голову морочить?!

– И понятий о медицине никаких не имеем! – поддержал друга Торгуев.

– Й-е-э! Я тожье не имьел понятия! А вот есть у менья друг. Он, знаещь, как в медицьине щарит? Его отчислили з меда, он к нам пришоль и не жалеет!

Интересно, а эта коровёнка, Наталья, тоже в медицине шарит? Или она тут за донора молочка для умирающей старушонки? Вспотевшая Наталья смотрела на Клима печальным взором. Торгуев опустил глаза. Похоже, несладко ей в этой фирме.

– Вот я, тожье болел раньше колитом! – с гордостью сказал Серик. – Знаетье, наверное, это когда кищки все дырявые, как дуршлаг! Савсэм плохо! Теперь я жьиву и радуюсь! О чём я говорил?

– О стару…, – Клим мотнул головой, – о маме вашего президента.

– Замечательно! Да! – Серик схватил ладонью воздух, поймав нить разговора. – Его мама тьяжело болной. Никто не мог помочь! А знаетье, какая там медьицина? О-о-о! Но никто не мог помочь. Да и сейчас не можьет.

Весело живём! На что тогда собирать людей в России? И платить им бешеные бабки!

– И тогда нащ президент обратился к народной медьицине. Он тожье не был врачьом! Ты, наверное, знаешь, – Серик поглядел на Клима. Азиатские черты чисто выбритого Торгуева, видать, выдавали его за земляка Серика, – есть такая вещь, которая лечьит всё!

– Бальзам Фьеррабрасса, – вставил слово Похирис.

Не обращая внимания на толковый комментарий, Серик произнёс по слогам заклинание:

– Хер – бала – ийф!

Час от часу не легче! И тут «хер» как у Похириса, да плюс «бала» – мальчик по-тюркски. Что бы это значило? Необрезанный что ли? Это что, контора по экспорту членов наших детей в Америку? Когти надо рвать отсюда, и побыстрее! Клим толкнул ногой Похириса. Витус кивнул. Похоже, он был того же мнения.

– Мы пойдём, пожалуй. Такая работа нам не подойдёт! Мы не справимся! – хором заявили друзья, поднявшись на ноги.

– Й-е-э! Зачьем так говорить? – подпрыгнул на стуле Серик. – Вы что, хужье меня, а? Вот, вот, посмотрьите! – Серик перелистнул свой истрёпанный журнал, ткнул пальцем в какую-то девушку с микрофоном. – Это Льюда! Она у нас миляйнер!

Друзья наклонили головы посмотреть на «миляйнера». Ничего особенно в девушке, немного смахивающей на Наталью, не было.

– Я! – Серик ткнул себя в грудь. – Ничьем не хуже её! Я тожье стану миляйнером! И вы станете! Вы посмотритье на меня! Я раньше в милиции работал! Это нас-стоящая помойка! По три сутки сапоги не снималь!

Пафос речи Серика наполнил комнату духом потных портянок. М-да, вот откуда идут в мафию-то!

– Да вы присядьте! Я сейчас покажу!

Очень интересно посмотреть на грязные портянки!

– Вот, Серик вынул из-под стола большую банку: как будто из-под кофе. – Хер – бала – ийф, с латинского значьит – трава! Трава жизни!

Вот оно что! «Херба лайф», всего лишь! Друзья, облегчённо вздохнув, опустились на стулья.

– Одна вот эта банка стоит пятьсот долларов! Мы выдаём пять банок. Четыре продаёте, пятая – вам! Каждому! Будьете пит – скорее станете миляйнерами! Я сам пил и выльечился! И из помойки ушёл, теперь деньги зарабатываю!

– Вообще-то, проблематично продать такую банку, когда у людей нет денег на хлеб! – заметил Похирис.

Но Серик никого не слушал. Он достал листок с изображением лестницы: на каждой ступени ведущей вверх, были нарисованы долларовые монеты. Наверху стоял мешок с деньгами. Вон он каков, миляйнер!

– Вы берёте, продаёте, пьёте сами! Видьите, сколько хорощего в нащей фирме?

– Продаём, кому?

– Как, кому? Я, например, продал одну маме, одну братущке, тёте продал. Что удивляться? Бизьнес есть бизьнес! А потом и пошло! Сам потреблял, ужье легче продавать! У вас же есть знакомые, друзьзя, родственники! Делайте им добро! Что такое пятьсот долларов по сравненью со здоровьвем? Один человек покупает, зато пьёт месяц! Потом, для улучщения, ещё одну банку! – Серик достал ещё одну жестянку, побольше первой. – Болшая, а за тье же деньги! Для пас-стаянных клиентов!

– Хорошо. Мы можем попробовать.

– Замечательно! Надо, надо самим зарабатывать деньги! Никто за нас не сделает!

– Можно сразу взять? – Клим протянул руку к банке. Она молниеносно исчезла со стола.

– Й-е-э! Ньет! Вначале подпищем контракт!

– Давайте, подпишем!

– Не со мной. С Натальей будьете подписывать! У нас честный бизьнес. Я других клиентов не переманиваю!

Друзья поняли: нужно продать пять банок, а денег отдать за четыре. Трудно, но возможно.

– Давайте ваши бумаги! – обратились они к Наталье.

– Й-е-э! – вскочил Серик. – Надо же учиться вам! Вот завтра будьет учёба, приходите! Возьмите с собой по триста долларов, заплатитье и подпищете контракт!

– Триста?!

– Разве триста это дорого? Вы покупаете себе бизьнес на всю жизнь!

– А если мы, например, не сможем продать товар?

– Вам даётся месьяц! Не сможете, вернёте деньги, сами пользуйтесь!

– А если, не будет денег?

– Будет! Вы же начнёте зарабатывать! Через месяц уже наберёте баллы! Я думаю. Продадите больше, чем пять банок! Пойдут баллы, а потом зарплата, уже из Амьерики! Поедите и в Амерьику! Льюда уже ездила! Скоро и я поеду, как первый чек получу! – Серик в предвкушении большого счастья погладил себя по животу. Он совершенно успокоился и позабыл про свой акцент.

– Итак, завтра! В пять вечера! Сюда, в холл!

– Толъко триста долларов и всьо! – засуетилась Наталья.

– Мы подумаем, – пообещал Похирис.

Все трое вскочили со своих мест и раскрыли рты для беседы. Всё заново? Про болящую старушку, увольте!

– Мы обязательно придём! – заверил Клим. – Если не сумеем обменять на доллары, возьмёте рублями?