Чумовой Дон. Том 1

Как выяснилось, это они так о своем главе справлялись.

И тут на горизонте появилось искомое грузное тело краснощекого Блиновникова.

– А-а-а-а, вон он идет, щас будет! – говорит мне заместитель.

Подходит Блиновников: «Здрасьте, пойдемте ко мне».

В администрации с середины 80-х ничего не поменялось.

– Ну и какова же цель вашего визита? – спрашивает меня глава, развалившись на кресле в своем кабинете.

Красное лицо его демонстрировало неудовольствие встречей, но было преисполнено торжеством должностного положения.

– Да у вас алес полный, капут, ничего нет: ни программы профильной, ни денег на молодежную политику, на письма не реагируете…

– У нас сейчас кризис, мы город дотационный, денег не будет, – отводя глаза, промямлил Блиновников. Разговор его явно утомлял, и он всячески хотел его побыстрее закончить. – И вообще, дай вам 50 тысяч на мероприятия – вы их потратите, и все тут! Так их лучше дать больному какому-нибудь, жизнь спасти…

Я опешил…

– Постойте… – начал было я.

Он не слушает. И свое несет…

Разговор не клеился. Я ему – про волонтеров, он мне – про то, что у него и без них проблем хватает. Я ему – про общественные организации, он про забор и «козлов, которые его расписывают».

– А с программой что вы делать будете? Когда принимать? Есть ведь решение коллегии администрации области даже на этот счет!

Блиновников напрягся.

– Завтра примем программу!

У меня на лоб глаза полезли:

– Как завтра? Это ведь стратегический документ. По нему вы будете несколько лет работать. Там должен быть анализ того, что есть, и понимание того, чего хотите достичь…

– Завтра примем! – сказал Блиновников, видимо, найдя в этой фразе спасение от напрягающего обе стороны разговора.

– Лёня, – обращается он к специалисту по молодежи, – давай завтра с утра неси свою программу. Я ее приму… Только денег не дам! И не просите!

Лёня с замом заерзали… Помычали в ответ.

Разговор закончился. Дальше по плану – встреча с молодежью города. Человек 150 в обшарпанном, некрашеном ДК. Главу, заместителя, меня, Лёню-специалиста и «молодогвардейку» Катю посадили за столы, накрытые какой-то скатертью.

Повисла пауза.

– Начинайте, – говорю я главе.

– Не, я не хочу! Вы вот приехали – пожалста, выступайте! – пробубнил Блиновников.

Я вылез из-за стола. Рассказал про наши проекты. На главу смотрю и шепчу ему: «Вы следующий?»

Он опять отказывается. Катя слово взяла… Народ зашуганный, вопросы боится задавать… Опять на главу смотрю – теперь уж по-любому вы…

Блиновников опять качает головой и тихо говорит: «Лёня, иди выступи!»

Лёня-специалист смотрит на главу испуганными глазами:

– О чем я им говорить-то буду? – шепчет в ответ.

– А вот про программу и расскажешь, которую мы с тобой завтра примем! – соображает Блиновников.

И тут Лёня с нотками истерики в голосе выдал главную фразу: «Иван Степанович, я про программу не могу выступать! ТАМ ВЕДЬ ТАКИЕ ТЕРМИНЫ! Молодежь не поймет!»

    27 февраля 2010 г.

Уникальное предложение…

Звонит мне одна журналистка и говорит:

– Здравствуй, родненький ты наш Сергей Владимирович, самый наш любимый, умный, красивый и т. д. и т. п. Очень хочу у тебя взять интервью! Ты у нас самый лучший: и в партии столько сделал, и в «Молодой гвардии», и комитет возглавляешь!.. И вообще просто супер!

Я, смутившись, говорю: «Ну, если надо – могу дать…»

– Естественно, для вас все будет бесплатно. Мы супергазета! У нас на каждой странице сам губернатор улыбается… И ты будешь тоже! – щебечет журналистка.

– Ну и прекрасно, – отвечаю.