– Ты повзрослел… – мне проронила мама. —
Ты изменился, стал совсем другим.
Так и со мной – об этом вспомнить страшно;
увы, мне выпало такое не одной…
Была девчонкой – радостною и страстной,
а стала женщиной – печальной и больной.
Война!
Одним движеньем отчеркнула детство
чертою непреступного огня…
– Я постарею, мама?
– Никуда не деться….
Но легче, да и медленней меня.
– Так что же, потускнеют мира краски?
Устанет жизнь играться в цирк?
– Ты просто перестанешь верить в сказки —
у сказок всех счастливые концы…
– Мне двадцать три… Ещё или уже?
– Не торопись, и время не кори!
Но взмах руки – вполне понятый жест,
как всё же это трудно – двадцать три!
11—12 апреля 1986
Ратоборство не кончаетс?
Перва? версi?
И всего только шаг —
это часто бывает
и с каждым….
Не везёт…
Ну, никак!
Да дело не в этом даже…
Жить!
Жить, по-глупому, хочется…
Но если не я —
то погибнут десятки других!
Как же можно
так запросто бросить всё?
И шагнуть в объятья свинцовой пурги…
Сыплет сверху,
то ли снег,
то ли крупа —
светится!
Ты не верь —
то не смерть!
Я пропал
без вести…
18 марта 1986
Втора? версi?
Пулемёт
плюётся расплавленными комочками свинца;
взвод лежит:
то ли в грязи, то ли в дерьме…
«Вперёд!» —
поминая то ли матушку, то ли отца,
вот, грозит
лейтенант мне.
Жить, просто жить,
безумно хочется,
но если не я – сотни невинных, других…
Надо спешить,
жизнь скоро кончится
в жарких объятьях свинцовой пурги.
Сыпет сверху,
то ли снег,
то ли крупа,
светится…
Слышь, не верь,
то не смерть,
я пропал…
БЕЗ ВЕСТИ!
16 ноября 2014
Боже, какъ скоро
Боже, как скоро,
как, всё-таки скоро —
(бесспорно?!)
стало минувшим
влекущее
наше грядущее…
Как быстро завяли, засохли
розы, недавно цветущие…
…и запахи стёрлись,
и краски поблёкли…
Мыслил когда-то и верил: