Мелочь, но приятно. Юмористические миниатюры, пародии, стихотворения и сказки

– О, опять не допрыгнул… – попытался отшутиться Степан и, отряхнувшись, собрался уходить. – Так… Где у вас тут выход?

– Э-ээ… Пагади! – возмутилась спасительница и, закатив круглые карие глазёнки, надвинувшись на него всей своей тушей, томно спросила:

– Женьщин хошешь?

– Да как-то не очень… – залебезил Степан, пытаясь отступить поближе к входной двери.

– А придётся! – торжествующе пробасила женщина и, подхватив совсем уже несопротивляющегося мужчину, легко и непринуждённо понесла его на ближайший диван…

На торжественной регистрации Черноморова спросили:

– Как назовёте сына?

– Виктором… – сдавленным голосом промямлил Степан…

– Хорошо… – осклабилась регистраторша, взглянув на смуглого улыбающегося карапуза. – Так и запишем: «Виктор Степанович Черноморд… тьфу ты чёрт, Черноморов…»

А в семье «россиянина» кавказкой национальности никто так и не родился, ни через девять месяцев, ни через девяносто…

Да и, теоретически, никто не мог родиться в подобной ситуации, тем более от такого мужика, как Черноморов Степан…

Утренние перевёртыши

«Мельников легко проснулся со страстным желанием пойти на работу. Просто и непринуждённо он скинул с себя нежное пуховое одеяло и остатки великолепного, сладостного сновидения. Спрыгнув на тёплый, с мягким ворсом коврик, он с большим для себя удовольствием начал выполнять традиционный комплекс упражнений.

Закончив зарядку, Иван, чмокнул в щёчку спящую сном невинного младенца жену Аннушку и улыбнулся.

Настроение было превосходным, сегодня обещали выплатить премию к недавно индексированной зарплате, начальник обещал повышение, цены стабилизировались, а природа за окном просто благоухала и пахла всевозможными весенними ароматами. Яркое южное солнце нежно ласкало прищуренные глаза Мельникова.

«Какое счастье, что я живу!» – подумал Мельников и побежал на кухню варить утренний кофе…»

– Ну, вот, ещё пару штрихов и статья в «мэрскую» газету готова, – потёр руки журналист Перкасов. – Теперь будем писать статью в оппозиционную криминальную газетёнку…

Открыв в Worde новый документ, он быстро застучал по клавиатуре: «Хмельников едва открыл глаза со страстным желанием убить кого-нибудь, чтобы не ходить на работу. С тяжёлой головой и такими же мыслями он скинул с себя ватное, сбитое комками одеяло и остатки ужасного, душераздирающего кошмара. Спрыгнув на холодный, плохо оструганный пол, он с большим для себя трудом начал выполнять какие-то бессмысленные, несвойственные ему махи и приседания.

Закончив так называемую зарядку, Иван посмотрел на спящую сном уставшей собаки жену Нюрку и передёрнулся.

Настроение было отвратительным, сегодня в очередной раз общались выплатить зарплату за ноябрь, начальник грозил сокращением, повышались цены и тарифы, а природа за окном просто издевалась над людьми. Воняло всевозможными испражнениями и автомобильными выхлопами. Скупое северное солнце нагло резануло заплывшие глаза Хмельникова…

«Как жаль, что я не подох в детстве!» – подумал Хмельников и нехотя поплёлся на кухню – хлебнуть вонючей воды из подтекающего крана. После этого он, будто ревнивый Отелло, вернулся в спальню, горя одним единственным желанием…»

– Так, не плохо, ещё пару фраз и готово, – улыбнулся Перкасов. – Да, чуть не забыл, меня просили написать в одно эротическое издание. Ну-с, приступим…

«Блудников похотливо прищурил глаза со знойным вожделением отправиться к любовнице, вместо работы.

С эфирной головкой и сладострастными мыслями он скинул с себя полупрозрачное, невесомое одеяло и остатки недурственного, эротического сновидения. Спрыгнув на шершавый, ласкающий ноги пол, он легко и непринуждённо начал выполнять какие-то колебательные движения таза, отдаленно напоминающие утреннюю гимнастику.

Кончив приятные телодвижения, Иван посмотрел на спящую ангельским сном полуобнажённую сексапильную женушку Анечку и невольно вздрогнул от нахлынувших эмоций. Ему страстно захотелось раздеть её и насладится этим тёплым, изнеженным телом. Сегодня, правда, он обещал вечер своей любовнице, великолепной женщине, коя была его начальницей.

Природа за окном просто цвела и источала медоточивые запахи любви и похоти. Яркое пышнотелое солнце томно разлеглось на мягком пуховом облаке, нарочно обнажив все свои розовые прелести. Нежные лучи возбуждали и будоражили воображение Блудникова…

«Какое наслаждение, что есть такие прелести, как женщины и секс!» – размыслил Блудников и побежал в ванную, где у него была припрятана пачка новых презервативов…»

Отрывки из недописанной книги «Прапорщик Полешко»

Тысяча до получки

Прапорщик Полешко обратился в коммерческий банк за ссудой.

– Какую сумму вы хотели бы ссудить, и на какой срок? – интересуется работник банка.

– Миллион на месяц.

– А какой залог?

– Слово русского офицера!

– Во-первых, оно ныне сильно обесценилось… Во-вторых, неужели у прапорщиков такая высокая зарплата, что вы способны за месяц возвратить такую крупную сумму?

– Отставить! – вскакивает со стула Полешко, – Ты, это, зарплату с получкой не путай!

– Успокойтесь, ради бога, не надо так волноваться, лучше вразумите меня бестолкового.

– Есть вразумить! Видите ли, – усаживаясь, произносит прапорщик, – зарплату – за-ра-ба-тывают, а получку – получают.

– А что, есть желающие платить?

– Так точно, прижмут к стенке – любые деньги выложишь.

Служащий банка только качает головой:

– Но ведь и вас когда-нибудь могут прижать?

– Поэтому-то я и обратился к вам…

В погоне за полнотой ощущений

Пришёл как-то Прапорщик Полешко к своему другу и говорит:

– Хочется высокой любви и… низменных страстей для полноты ощущений.

– Хорошо, – отвечает друг, – идём в театр.

– Но там же живые люди. Станет, что ли, актриса раздеваться принародно?

– Эх, Полешко, видать, ты давненько не был в театре, там сейчас не только раздеваются принародно, но и…

– Вот именно, но… – разочарованно произносит прапорщик, – мне же, для полноты ощущений захочется присоединиться к ним.